Неудачник - Эль Кеннеди

После того, как она предала меня, я мечтала побрить ей голову. Побрить ее на лысо. Я решила сделать ее призраком в надежде, что однажды я смогу случайно пролистать некрологи в метаверсе и узнать, что она умерла жалкой и одинокой.

— Я не совсем свободный, — замечает ЭрДжей, при этом не так уж незаметно переплетая свои пальцы с моими.

Мила замечает, но не успокаивается. — Хочешь сделать аэрографию? — Она показывает ЭрДжею талисман Ballard Bengal на своей лопатке. — Мы продаем их для благотворительности.

— Не, я в порядке, — говорит он.

Оливер замечает, что я наблюдаю за его приближением, и холодная усмешка расправляет складки его темных глаз. Если Мила заметила меня первой, он, несомненно, подошел посмотреть, что за суета. Когда его расчетливый взгляд останавливается на ЭрДжее, я понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ни хрена себе, Слоан. Зацени, какие большие медные яйца на тебе.

Я сохраняю спокойный тон. — Не уверена, что появление на футбольном матче считается смелостью.

Оливер высокий и мускулистый, с руками больше, чем мои бедра. С тринадцати лет он выглядит на двадцать пять. На первом курсе он вошел в футбольную команду старших классов, и комплекс превосходства не проходит до сих пор.

— Разве не ты сказала нам всем умереть в огне, когда уходила в прошлом году? — напомнил он мне. — Надеюсь, ты не вернулась, чтобы закончить работу?

— Не искушай меня.

Он криво улыбается, что, возможно, несколько впечатляет. Только потому, что он живет ради драмы.

— Кстати, меня зовут Мила. — Моя бывшая подружка почти написала имя ЭрДжея на своих сиськах губной помадой. — Ты определенно сюда не ходишь. Я бы заметила, как по коридору идет король ростом шесть и два.

Я бы посоветовала ей съесть мешок членов, но она, наверное, уже наелась.

— Шесть и три. А я просто осматриваю заведение. — ЭрДжей пожимает плечами, но я вижу, как его губы подергиваются от юмора. Ее безудержный флирт не остался незамеченным.

— Я знаю, кто это, — говорит ей Оливер. — Он учится в Сандовере. Новый сводный брат Фенна. — Он направляет свой взгляд на ЭрДжея. — Ходят слухи, что медовый месяц закончился, и ты в разладе с Дюком.

— Он не ценит мое чувство юмора. — Одна из вещей, которые мне больше всего нравятся в ЭрДжее, это то, что он не попадается на приманку засранцев.

Оливер наклоняет голову.

— Как я слышал, у тебя скоро будет титульный бой. Берегись этого коварного левого хука.

— Умные деньги — на ЭрДжея. — Лукасу вдруг захотелось броситься в самую гущу событий, и я только жалею, что не успел схватить его за воротник рубашки до того, как он привлек внимание Оливера. — Дюку повезет, если он очнется до Рождества.

— Следи за своим кошельком, — с саркастическим смешком говорит Оливер ЭрДжею. — Как Гейбу нравится в подготовительном учереждении Сан-Квентин, Лукас? Ты вводишь ему в задницу упаковки с окси кодоном?

Доказывая, что он круче, чем кажется, Лукас закатывает глаза. — Да, ты такой крутой, Оливер. Я не помню, чтобы ты говорил столько дерьма в лицо моему брату.

Я подталкиваю Оливера, на что он отвечает довольной ухмылкой. Я плохо знаю Лукаса, но мне не нравится видеть, как он принимает дерьмо из-за того, что его брат облажался. Это самая низкая форма издевательства.

— Ты такой мудак, — говорю я Оливеру. — У тебя что, нет гвоздей, чтобы прибить их на парковочные места для инвалидов или что-то в этом роде?

— Ай, Слоан. Сурово. Мы просто посмеялись. Правда, Сиприан?

— Неважно. — Не обращая внимания, Лукас отправляется на поиски своих друзей.

— Я слышала, что твой отец отправил тебя в католическую школу, — говорит мне Мила. В ее предательских глазах сверкает желание упомянуть имя Кейси. ЭрДжей, должно быть, чувствует мой нарастающий гнев, потому что он сжимает мою руку, чтобы крепко прижать ее к себе.

— Похоже, это не повлияло на твою жизнь на свиданиях.

— Ага. Я шлюха Вавилона. — Говорю безразличным голосом. — А этой шлюхе надо припудрить носик.

— Не терпится узнать, есть ли в ванных комнатах дворецкие. — ЭрДжей закидывает руку мне на плечо, чтобы вывести нас из гравитационного колодца злобной скуки Милы и Оливера.

Мгновение спустя мы берем наши билеты и проходим внутрь маленького кирпичного стадиона.

— Ну, вот и все, — наклоняется ЭрДжей, чтобы сказать мне на ухо. — Я никогда не буду просить тебя подрочить мне.

Я бросаю на него вопросительный взгляд. В ответ он показывает мне следы от ногтей и отпечаток моей руки на своей, когда кровь приливает обратно.

— Вот это хватка, — весело говорит он.

— Мила — нехороший человек. — Что является глубоким преуменьшением и гораздо меньшим, чем она заслуживает. — И чтобы у тебя не было никаких идей — она хочет отсосать у тебя только для того, чтобы позлить меня.

— Я имею в виду, я не совсем занимаюсь политикой. — Он тут же вскидывает руки в знак извинения перед моим угасающим взглядом. — Полегче, тигренок. Шучу.

Ревность — это что-то новенькое для меня. Мгновенный кроваво-красный территориальный инстинкт, возникающий при мысли о том, что ЭрДжей может переспать с Милой, застает меня врасплох. Невозможно игнорировать то, что это значит. Кажется, я давно это знаю, но убедить себя в обратном уже невозможно.

У меня все плохо с этим.

Без всякой причины ЭрДжей ворвался в мою жизнь и перевернул все, что, как мне казалось, я знала о себе. Мой любимый цвет — черный. Мое любимое блюдо — пикката с курицей. И я не ревнивая девушка. Только теперь, видимо, стала. И это одновременно захватывает и немного раздражает. Потому что теперь у него есть власть. Власть манипулировать моим сердцем и завязывать его в узлы, пока я стою там беспомощная и зачарованная.

К счастью, он еще не знает об этом. Так что мне лучше не раскрываться.

— Что там за история? — спрашивает он. Мы пробираемся через вестибюль в сторону концессионных киосков. Я ненавижу это место с расплавленной страстью, но у них отличные мягкие крендельки. — Вы двое раньше были друзьями?

Это вопрос с подвохом. Я