Его Мишень - Евсения Медведева

– Керезь! Прекрати меня позорить. Сам виноват!

– А я не против, – я тут же пристегнул Сеню, проверил ремень на прочность, а потом себя. – Трахай сколько угодно.

– Я убью тебя!

– Долетим, потом убьешь, – откинулся, вытянул ноги и закрыл глаза. – Лететь два часа, рекомендую поспать.

– А почему бабушка и дедушка живут так далеко?

– От Москвы далеко, от меня близко. Я построил им дом, Ба держит коз и коров, а у деда пасека. Пусть кайфуют в свое удовольствие.

– А родители?

– Они приезжают летом, там мы и встречаемся.

– Что и родители будут? – Сеня вспыхнула и стала теребить меня, требуя, чтобы глаза открыл.

– Приедут в воскресенье.

– А бабушка научит меня коз доить?

– Ага, а дед мёд собирать.

– Здорово! А когда мы должны вернуться в город?

– А мы никому ничего не должны…

Не должны. Факт. Но даже я не мог предсказать, как развернутся события, потому что сам должен их развернуть. Но ещё есть шанс свернуть операцию…

Игорь Витман… Гусь, изменщик и присоска, выкачивающий бабки из тестя – это все, что можно сказать о нем, если вкратце. Родители его обанкротились, когда Игорёк в девятый класс пошел, очевидно у подонка и созрел гениальный план, как на шутке взрослых суметь приспособиться покомфортнее.

Охмурил, запутал, женил. Чёрт, меня тошнит от таких мужиков. Я обожаю работяг, вкалывающих на заводах, фабриках, рудниках, вечно уставших вахтовиков, охранников, грузчиков. И не важно, сколько они зарабатывают, важно, что честно, что в семью! А Игорь только брал. По крохам финансовых следов стало понятно, что брал он не только у тестя. Ксюшина зарплата шла тоже на его счет, откуда раз в месяц он переводил ей скромную сумму, и даже щедрый комментарий к переводу оставлял «на хозяйство». Интересно, что он ей говорил? На что копился совместный бюджет? И где эти деньги теперь? Урод, да и только. Жалкий таракан, приспособленец и тряпка половая.

Не было у меня ни уважения, ни сострадания. Как бы не искал это в себе – глухо.

Я почти неделю не мог решить, что делать с информацией, что нарыл Чибисов. Хотел даже один стартануть, чтобы удостовериться, но не мог её бросить одну. Прикипел так, что сам в ахуе был до сих пор. Но и пустить на самотек тоже не мог. Сегодня он ничего не помнит, а завтра просветление. И что дальше? И в конце концов, не имел я никакого права требовать от Сеньки правды, честности, откровения и полного доверия, имея за пазухой оружие, которое рано или поздно может выстрелить.

Я не сразу стал копаться в его деле, лишь когда понял, что в её прелестной головушке застряла заноза из надуманного, идеального образа. Вот тут-то любопытство меня и подвело, ещё Саня с Мироном дров подкинули, сорвав пыльник с говно-статуи Игоря Витмана. Мне даже искать не нужно было того, кто может помочь. Только Чибисов способен чайной ложкой дерьмо раскидать так, что с пола есть можно будет. И он нарыл, даже больше, чем я рассчитывал.

Игорь Витман… Игорь Витман…

Вновь и вновь повторял его имя, сам не понимая, зачем. Будто от силы моей ненависти он может лопнуть мыльным пузырём. Но нет… Не мог. А вот превратить мою личную жизнь в этот мыльный пузырь мог. А этого я ему никогда не позволю. Выяснилось, что живет этот бессмертный практически рядом с моими предками, дышит чистым Алтайским воздухом и воспитывает двух прелестных деток. Пара-па-па-пам…

Мог промолчать? Мог. Да легко! Я столько в своей жизни врал, что на девять кругов ада хватит, а ей не могу… Да и жить, боясь, что «мертвяк» прозреет и воспылает чувствами к бывшей тоже не собираюсь.

Ксюша должна знать правду, даже если это разрушит наше с ней счастье.

– Просыпайся! – шептала Сеня, дуя мне в ухо. – Пора доить коз!

– Первый раз вижу женщину, так настойчиво желающую окунуться в дерьмо по собственной воле.

– Вот и полюбуйся, Керезь, – Ксюша отстегнула ремень безопасности и уже пыталась открыть верхнюю полку, где лежали два наших небольших чемоданчика. – Нас ждут приключения! Жаль, что Егорки нет с нами. Представляешь, как ему понравилось бы?

– Мы обязательно пролетим ещё, и не раз. Не переживай, – сказал и сам чуть своими словами не подавился. Давал ей уверенность, хотя сам не понимал, чем обернётся это путешествие.

– Боже! Какая прелесть! – пищала Сеня, спускаясь по трапу. Она восторженно крутила головой, рассматривая совсем скромный аэропорт. Да, скромный, но такой милый. Да и это не важно… каждый раз, делая глубокий вдох, я ощущал приятное головокружение. Воздух здесь густой, чистый, наполненный чем-то сладостно-волшебным.

– Что, пешком?

– Ох, и разбалована ты роскошью Лондонов, – смеялся я её детской реакции на что-то новое, необычное. Но был огромный плюс – никаких душных залов ожидания, только ощущение чистоты, вид на горы и трепет перед встречей с родными.

Как только мы вышли на парковку, за вереницей автомобилей я заметил джип деда, а там и самого старичка, стоявшего на подножке и отчаянно размахивающий бейсболкой.

– Это нам?

– Нам…Нам…

Дед не выдержал ожидания и бросился нам навстречу.

– Герман! Малец! – орал он, пугая облепивших нас таксистов, пассажиров и встречающих.

– Здорово, дед, – бросил чемоданы и обнял своего старика, сильно прижав к себе. – Я думал, Макс приедет встречать.

– Ещё чего! Внук с дамой едет, как тут красную дорожку не расстелить?

– О! Гера, чувство юмора тебе от дедули досталось? – хихикнула Сеня и протянула руку старику, но тот не стал церемониться и сгреб её в охапку.

– Демид, но можешь называть меня "дед". Я уже привык, – дедушка отпустил Ксеньку и стал откровенно рассматривать. – Ксения, ты прелестна и обворожительна, только бабке моей не говори, что я эти слова ещё помню.

– Не скажу, если покажите мне свою пасеку, – Сеня смеялась, опережая нас.

– Ладно, покажу…

Дорога до дома была неблизкая, переволновавшаяся Сеня вырубилась на заднем сидении довольно быстро, а мы с дедом полушепотом обменивались новостями. Хоть и были на постоянной связи, благодаря дарам современности, но живое общение оно другое. Настоящее. Важное.

Хотел бы я встретить старость – вот так… Гоня на джипе по бездорожью с горячей бабкой на соседнем сидении. От нее будет пахнуть молоком и мёдом, а при какой кочке она будет скрипеть: «Стрый хрен…». Вот это любовь, вот это старость…

– Опять пошлости думаешь? – шепнула Сеня, обнимая меня за плечи.

– Ага…

– Бесстыдник.

– Ну, молодёжь, добро пожаловать домой, – дед лихо