После развода. Не надо слов, не надо паники - Элен Блио

себя.

Почему я себя хороню?

Почему превратила себя в старуху?

Я жить хочу!

Хочу и будут.

Накручиваю на вилку нежно зеленые феттучини — они со шпинатом, отправляю в рот.

Какое наслаждение!

Как хорошо жить!

Я буду жить. И даже не всем назло. Просто для себя.

Что там с гостиницами?

Жаль, нельзя заказать выпить, я же за рулём. Ну, я могу потом. Мне можно Бокал Апероля. Или просекко.

Или коньяк.

Возвращаюсь к просмотру.

Да, гостиниц много, все интересные. Есть подешевле, есть подороже.

Не думаю, что Доронин настолько опустится, что заблокирует мне карты. Ну, даже если и так, у меня есть своя карта, которую он тронуть точно не сможет. И денег на ней, ну, не то, чтобы много, но на неделю в гостинице хватит.

Так, а что потом?

Вопрос задаю сама себе, и сама себя ставлю им в тупик.

Я не знаю, что потом.

Я об этом не думаю.

Мне страшно об этом думать. Я поставила блок.

Потом — буду думать потом.

В конце концов есть еще одно место, куда я могу поехать. Собственно, только туда и могу. И я об этом думала.

Но не сейчас, точно.

Сейчас у меня не хватит сил, духу не хватит:

Особенно после встречи с Буяновым.

Так.

«Four Seasons Зеазопз» я, естественно, не потяну. Семьдесят две тысячи за ночь. Нет, я, конечно, супруга довольно богатого человека, но... То есть, уже не супруга. Почти.

Когда мы куда-то выбирались со Славой и с девочками, это были, конечно, очень приличные места. Раньше — отели. Потом мы бронировали виллы. Потом купили дом в Испании и виллу на Кипре. Потом…

Не важно. Потом суп с котом.

Потом Слава стал много работать. Очень много.

А я... Я я…

Я просто потерялась и всё.

Надо найтись.

Надо вернуть себя.

Телефон пугает неожиданной громкой трелью.

Слава.

Неужели ему уже сообщили, что я гуляю?

- Да.

- Аня, ты где?

Усмехаюсь. Вот же.

- Ты же знаешь где я, Слав, зачем спрашиваешь?

Пауза.

- Почему ты уехала из дома?

- В смысле? Я что, под домашним арестом?

- Мы хотели поговорить.

- Утром, Слав. Мы хотели поговорить утром, но ты уехал.

- Ты знаешь, что я работаю. И где я работаю.

- Знаю. И что?

Снова пауза.

Обдумывает слова? Ему не привыкать.

- Аня, пожалуйста, возвращайся домой.

- Слава, я хочу отдохнуть. — не придумываю ничего лучше.

- В смысле? Отдохнуть от чего?

- От всего. От дома. От семьи. От тебя. От себя.

Сейчас красиво было бы закурить. Но я не курю. Поэтому просто отпиваю чай.

- Анна.

- Слав, давай так. Я девочка взрослая. Ничего со мной не случится. И не надо меня искать. Я просто хочу побыть одна.

- Нам нужно поговорить, ты понимаешь? Ты... ты понимаешь в какое положение ты меня ставишь?

- Нет Не понимаю. Ты чего переполошился-то, Доронин? Всё же хорошо? Я даю тебе развод. Я не собираюсь устраивать скандалы, трясти грязным бельём.

Выносить сор из избы тоже не собираюсь. Я буду идеальной бывшей. Мне даже ничего от тебя не надо, Слав.

- Анна.

Нечего сказать. Когда Доронину нечего сказать он делает многозначительные паузы и называет меня по имени. Вот так строго и обречённо.

Анна.

- Да, знаешь, у твоей будущей жены чудная дочка, моя тёзка, а я и не знала, кстати — действительно, только сейчас думаю о том, что имя дочери Славиной как-то прошло мимо меня. Может, потому что она называла её Нюша?

Дурацкое прозвище — Нюша. Анюта — куда красивее.

- Аня, приезжай домой, пожалуйста. Я очень тебя прошу. Ради всего, что у нас было, Ань. Я же... я любил тебя.

Любил.

Это как гвоздь в крышку гроба.

Это больно.

Любил.

А если я и сейчас люблю? Люблю так, что разрывается сердце? Что мне хочется выть, расцарапать себе лицо до крови, тело, которое перестало его устраивать, душу, которая перестала греть.

Любил.

- Слава, если ты меня любил, пожалуйста, ради этой любви, оставь меня сейчас в покое, ладно?

Прерываю звонок. Отбрасываю телефон на диванчик.

Запрокидываю голову

Я не плачу.

Я ловлю солнечных зайчиков.

Господи, дай ты мне просто спокойно умереть.

 

12.

На самом деле всё не так.

Всё гораздо хуже.

Размышляю, садясь за руль, еду к моему временному пристанищу.

 

Это не гостиница. Я решила, что моё пребывание в гостинице может привлечь ненужное внимание. Нет, я не думаю, что меня будут преследовать папарацци, но всё-таки выбрала другой вариант.

Я сняла квартиру. В центре. На Арбате.

Всегда мечтала жить в центре, но мне так и не удалось. С родителями мы жили в тихом районе недалеко от Щукинской и Серебряного бора. С мужем сначала снимали халупу на окраине, потом переехали в квартиру его бабушки, потом купили свою первую, в элитном комплексе на Рублёвском шоссе, но далековато даже от Садового кольца. Потом была та, моя родная, наша квартира. Тоже элитный комплекс, уже ближе к цивилизации, но всё-таки далеко от Бульварного. Причём я всегда сама искренне считала, что жить в центре тяжеловато. Проблемы со школами, с садами -— да, да, в то время я еще задумывалась о таких проблемах.

Мой Доронин не сразу стал Дорониным, тем, каким его знают сейчас. Он шёл к этому не один год, ну и я вместе с ним. Мы.

Когда-то были мы.

Теперь только я.

И я на самом деле в шоке от самой себя.

Потому что…

Потому что я не думала, что мне будет настолько всё равно.

Всё равно на его измену. Не очень по-русски звучит, наверное, зато очень точно передаёт смысл.

Мне было всё равно, что муж мне изменил.

Не потому, что я не любила мужа.

Любила. Очень сильно.

И он меня. Я так думала. Я в это верила. Надеялась.

Он любил.

И дети у нас рождены в любви. И даже собаку с котом мы тоже по любви взяли.

И жили хорошо.

Наверное.

Ведь если бы всё было замечательно, он не стал бы меня предавать?

Не было замечательно.

Не было.

Что может быть замечательного, когда в сорок два ты вдруг резко за месяц набираешь десять килограммов?

Руки опускаются, сделать ничего не можешь, идёшь по врачам.

И врачи не простые. Элитная клиника, пафос, милые улыбки.

- НУ, что вы хотите, Анна Андреевна, это климакс.