Мама знает лучше - Ария Тес

Господи, да что со мной происходит?! Понять не могу! Я знаю, что могу быть импульсивной и нервной, но чтобы настолько?! Нет!

Что…

Внезапно, когда я опускаю взгляд ниже, в сам ресторан, как в колодец, я вижу не звезды. Увы и ах, там я вижу кое-что другое.

Картину, которую ни одна женщина никогда…даже в самом жутком кошмаре…не должна видеть. И вообще, она скорее поменяет самый жуткий кошмар и будет видеть его постоянно, чем то, что предстает передо мной.

Это Леша.

Он не на работе, а здесь. Сидит за столиком у окна и улыбается…девушке, пока она гладит его по руке. Медленно, мерно, не спеша.

Я не вижу ее лица, но у нее очень красивые волосы. Пышная укладка с локонами, дорогой браслет на запястье другой руки, которой она подпирает голову.

Потом она смеется, откинув голову назад. Локоны подпрыгивают, и ей бы сниматься в рекламе шампуня, но она здесь.

Трогает моего мужа, который совсем не против.

Резко отвожу взгляд и упираюсь им в стол. Часто дышу. Такое ощущение, что я пробежала длиннющий марафон, хотя на самом деле сидела на месте. Но у меня болит все тело. Оно моментально начинает болеть, оттого, как сильно напрягаются мои мышцы, будто тело обороняется. Словно если не будет — я на части рассыплюсь.

Господи, что это…как…нет, не может быть!

Глаза застилает пелена, и я моргаю часто-часто, чтобы прийти в себя, но падают слезы. Медленно подношу пальцы к щеке, касаюсь ее, а они мокрые.

Я действительно плачу?

Не понимаю.

Такая растерянность, такая…адская боль.

Смотрю на них снова. Леша поднимается из-за стола, подает руку своей спутнице, а когда и она встает — я вижу ее лицо. Это Настя. Конечно же, это она…я ее узнаю из тысячи! Потому что когда-то до дыр изучила ее фотографии, мечтая когда-нибудь оказаться на ее месте.

Вот, оказалась…

Но она снова здесь, а меня как будто не существует.

Наверно, из-за адреналина мое зрение сильно обострилось. Я вижу, что у Леши нет кольца на пальце, зато его рука лежит на ее пояснице. И даже ниже. На ее заднице.

Мой любимый муж направляет тонкую, модельную фигуру через дверь к домикам.

А я знаю, что она ведет именно к ним. Он так меня выводил миллионы раз. Галантно пропуская вперед и снова по-хозяйски укладывая руку обратно.

Только теперь на ее задницу, а не на мою…

— Выбрали что-нибудь? — из-за шума в ушах, я слышу тонкий голосок официантки совсем издалека, но ответить не могу.

У меня горло свело и теперь колотит раскаленными ножами. Разбитое сердце долбит, режа острыми краями все, до чего может дотянуться.

А такое ощущение, что у него руки бесконечной длины, потому что они могут добраться до всего моего существа и делают это разом. С каждым ударом только больнее…

Я резко вскакиваю, хватаю свою сумочку и бегу вниз. За ними. Потому что этого не может быть! Наверно, мне просто показалось…

Господи, пожалуйста.

Пусть мне просто показалось, и я себе все придумала! Леша ведь не мог…он…не мог…

«Он… мог. И даже больше»

Аура

Каждый по-своему реагирует на стресс. Кто-то сбегает и прячется, не желая признавать правду. Кто-то кричит. Кто-то плачет, думая, что это как-то поможет.

Я действую решительно.

Притом всегда.

Помню, когда в детстве мама приезжала к нам с бабулей, чтобы провести время вместе, я всегда хотела, чтобы она осталась рядом и больше не уезжала обратно в свою Москву. Поэтому она каждый раз покидала дом под покровом ночи, пока я крепко спала. Однажды, когда мне было уже достаточно лет, чтобы делать какие-то выводы и соединять факты воедино, я отказалась идти с ней и слушать сказку.

Что-то внутри меня чувствовало — это последний день.

Я решительно слезла со своей кроватки и почапала в ее комнату. Мама кричала за моей спиной, пыталась меня остановить, но это было нереально. Толкнув дверь, я убедилась в наличии чемоданов, потом повернулась, посмотрела на нее и вернулась обратно в свою комнату.

Наверно, такой вот у меня защитный механизм.

Я хочу и должна знать о том, что будет, чтобы, когда это будет, у меня не было ощущения ударенной пыльным мешком головы. Мне важно быть готовой. Это я делаю и сейчас.

Быстро иду по знакомой аллеи к домику вдалеке, который стоит прямо на берегу речки. Он будет там.

Если это то, о чем я думаю — Леша будет там. Это его домик. Его место. И он пойдет в него, даже несмотря на то, что уже пару лет это место он делит со мной. Ведь…ну, давайте будем честным, если это то, о чем я думаю: он меня не любит, а значит, не уважает. Мужчины — они такие…загадочные существа с другой планеты: если они перестают испытывать глубокие чувства, то пропадает и все остальное. Так что, забудь об уважении, трепете и банальной вежливости. Он станет мудаком, который заигрывает на глазах у всей элиты нашего города с другой женщиной. И ему будет насрать, что так он тебя унизит, какая разница? Действительно…какая?

Прикрываю глаза на мгновение, когда в грудь снова ударяет тупая боль. Мне не хочется верить в то, что это действительно происходит со мной…с нами…Поэтому сейчас я балансирую на грани между «разумом» и «сердцем», где одно кричит, что я увижу там все, что мое воображение уже нарисовало, а другое несет пургу. Типа, тебе показалось, это не то, что ты подумала, все не так и далее по списку «тупых оправданий неверных козлов».

Но я…я не могу поверить! И я совсем не понимаю. Почему? Неужели он все это время врал мне? И когда говорил, что любит? Что с На-стю-шей у него точка? Что его желание жениться на мне — искреннее и честное? Что все не назло, а взаправду? Неужели…я так сильно его любила, что не замечала…очевидного?

А если не так…когда все изменилось? В последние пару месяцев, согласна, мы с Лешей немного отдалились. Я писала дипломную работу и проходила практику, он работал. Но это повод? У нас все хорошо в постели, мы не ссоримся по пустякам. Мне казалось, что, напротив: все,