Жена на миллион - Айрин Лакс

методы? Быть такого не может! Просто бесится, что я сделала по-своему и посмела сбежать! Это только начало. Как только появится возможность, снова сбегу! Но подготовлюсь получше… Без спешки!

Никогда не найдет, пусть себе другую в жены возьмет. Хоть Элайзу или… Ксану! Кажется, скоро ее вернут? Подумав о Ксане, чувствую ростки странного беспокойства и удушающую ревность, намного сильнее, чем при мыслях об Элайзе. Почему? Ревную? Нет-нет, только не это! Беспокоюсь. Теперь-то я знаю, что Ксана — хитрая. Она нравится мужчинам, умеет подать себя правильно. Я опасаюсь действий с ее стороны и чувствую, что мое положение стало еще более шатким…

— Скажите, Мирон, а…

— Не скажу ничего, просто ешьте оперативно, Серафима. Но при этом тщательно пережевывайте! — отрезает охранник.

Смотрю на свой поздний завтрак, обед и ужин — три в одном. Я голодна, но аппетита почти нет. Вспоминаю нюансы своего побега: где я могла ошибиться?

Вроде сделала все по уму: бросила невменяемого Багратова, раздобыла денег, разослала всем смс с его телефона. Отъехала на значительное расстояние, оставила машину в подворотне. Уехала в другой город и поселилась жить в неприметном отеле на отшибе!

В фильмах и сериалах этого вполне хватало, чтобы спрятаться на первое время, залечь на дно, так сказать! Потом я планировала купить билеты как можно дальше и раствориться без следа…

Не вышло. Багратов очень быстро меня нашел! Смотрю в сторону внедорожника, припаркованного возле кафе. Багратов прогуливается вдоль машины, со стаканчиком кофе в руках.

— Он кофе пьет? — спрашиваю изумленно.

— Поглощает, — отвечает Мирон. — Уже третий за две минуты!

— Нельзя же пить кофе при отравлении! Что за человек глупый такой?! — решительно отодвигаю от себя еду и выхожу.

Багратов даже не смотрит в мою сторону, но нацепил очки. Я с ним не так много времени, но уже поняла, что, когда он надевает очки, значит, не хочет смотреть мне в глаза, прячет эмоции, неподвластные контролю. Наверное, в его темных глазах только одно бешенство!

— Тебе кофе пить нельзя!

Никакой реакции!

Багратов нарочно делает большущий глоток, щелкает языком, словно было очень вкусно.

— Тимур.

— Ты сказала что-то?

— У тебя интоксикация. Нельзя пить кофе. Сделаешь себе только хуже! Зачем вредишь?

Багратов сминает стаканчик, запустив им в урну.

— Вот только не надо делать вид, будто тебе не плевать, — отвечает тихим, злым голосом. — Я твоей заботой по горло сыт. Сама хоть поела? В туалет сходила? Если так, то марш в машину и без лишних разговор, если снова не хочешь ехать с завязанными руками и скотчем!

Козел! Как он меня бесит! Я о нем зря переживаю! Не умеет говорить с девушками, пусть травится дальше! Залезаю в машину.

— Мирон, ты спереди поедешь, — приказывает Тимур.

Багратов садится рядом, собака тоже забирается в салон, сильно повеселевшая. Рада присутствию хозяина? Зачем он рядом со мной уселся? Тело покрывается мурашками от его близости. Тем более от него пахнет гарью, порохом и потом, он даже не сменил одежду! Так и красуется в потрепанной косухе и футболке с запекшейся кровью. Осторожно исподтишка рассматриваю Багратова. Но каждый мой осторожный взгляд ловит псина и то тявкает, то порыкивает, выдавая мое наблюдение. Плюнув, я разглядываю Багратова открыто. Тем более, кажется, он снова дремлет: дышит глубоко и спокойно, а глаза под очками не разглядеть. Заезжаем в город.

— Максим. Мимо клуба проедь! — командует Багратов.

Вздрагиваю. Значит, не спит. Машина колесит в нужном направлении. Спустя какое-то время Багратов говорит:

— Налево, посмотри, Сима. Здание с обгоревшими окнами видишь?

Битые стекла, следы пожара. Вывеска покосившаяся… Знакомые очертания! Стоп! Это же тот самый клуб, где я оставила Багратова!

— Что стало с клубом?

Удивлена! Клуб словно после грандиозного погрома. Капитальный ремонт ему точно не помешал бы!

— Не зли меня, Серафима! — лаконично отвечает Тимур. — Теперь можно домой.

Домой?! Разве это дом?! Тюрьма, настоящая. Я полна мрачных мыслей! Еще мрачнее они становятся, когда Багратов по прибытии небрежно роняет прислуге:

— Перенести все вещи Серафимы в мою спальню.

У него очень сильный голос, полный власти. Тимуру необязательно напрягать голосовые связки, чтобы произвести впечатление. Даже слова, брошенные небрежно, производят сильное впечатление, прогибают, надавливают. Подчинение беспрекословное. У прислуги страх в глазах и расторопность, желание угодить — в каждом жесте. Наверное, я его действительно плохо знаю и просто сглупила, если осмелилась попытаться бежать.

Заставляю себя разлепить губы:

— Зачем мои вещи переносят в твою спальню?

— Спать будешь со мной! — отрезает. — Иди в душ, переоденься в красивую сорочку и жди меня на кровати.

— Что?! Кажется, ты плохо слышал? Тебе нельзя заводить детишек в отравленном состоянии!

— Делать детишек я буду в трезвом состоянии, а сейчас просто хочу реванш. Хочу полную власть над тобой! — опаляет жаром близости, крепко стискивая в объятиях. — Выполняй.

— Гад! Я тебя ненавижу! — говорю со слезами. — Знаешь, почему я убежала? Потому что ты со мной обращаешься хуже, чем с собакой!

Багратов крепко стискивает пальцы на моей талии.

— Прими. Душ. Сейчас же!

— Ненавижу! Убегу от тебя при первой же возможности!

— Верну, — роняет с холодным бешенством. — Ты — моя. Смирись. Другого варианта у тебя не будет. До самой гробовой доски останешься моей. Убежишь… Из-под земли достану.

— Не найдешь! Я убегу, изменю внешность! Так спрячусь, что ты меня за целую жизнь не найдешь!

— Даже если ты сбежишь и при помощи хирурга себе другую мордашку состряпаешь, это ничего не изменит. Я чувствую тебя… нутром. Всю тебя чувствую. Это намного глубже, чем внешность! Сбежишь — даже в аду найду. У меня на тебя чуйка.

Он сумасшедший! Отступаю на шаг, он уничтожает расстояние между нами одним движением. Приходится шагать спиной вперед, пока не запинаюсь о первую ступеньку лестницы. Едва не упала! Багратов успевает подхватить меня в последний миг и прижимает к своему телу.

— Осторожнее. Не падай. Ты нужна мне целой и невредимой, — дышит часто. — Нужна…

Меня пронизывает насквозь дрожью после его слов. За