Он мой кошмар (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

Леся присоединяется к нам минут через десять. Усаживается напротив Кострова, начиная глупо улыбаться.

Боже, она неисправима.

Снова смотрю время и ставлю в голове галочку, что скоро пора возвращаться в зал.

— …в общем, было забавно, — Леська поджимает губы и хлопает длиннющими ресницами.

Наблюдать за ней и Женькой всегда забавно. Хотя Костров далеко не дурак и все понимает. Просто шанса ей не дает. Я, конечно, пыталась намекать, да что там намекать, говорить прямо, что у него в башке только танцы и куча телок на одну ночь, но Леська не слушает.

Поэтому тему больше даже не поднимаю. Если ей все это по вкусу, то вперед.

Прикрываю рот ладонью, чтобы зевнуть, и совершенно случайно замечаю проходящего мимо столовки Панкратова.

Он-то мне и нужен. К сожалению, мои документы и ключи все еще у него.

— Ребята, я побежала. Репа.

Леська понимающе кивает, а вот Костров порывается проводить. Отрезаю все его попытки одним словом: «Сама!» Выходит немного злостно.

Выбежав из столовой, сворачиваю к входу во внутренний двор. Пока стою на крыльце, оглядываюсь по сторонам.

А вот и он!

Панкратов идет в сторону своей машины, приложив к уху смартфон. Разговаривает.

Еще немного, он сядет в тачку и уедет.

— Панкратов! — ору на всю улицу, привлекая к себе лишние взгляды. — Стой, я кому говорю.

Андрей замедляет шаг. Разворачивается и быстро убирает телефон в карман.

— Не прошло и пары часов, а ты уже за мной бегаешь, — скалится, замирая взглядом на моем лице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Губу закатай. Я по делу.

— И? — заламывает бровь.

— Паспорт верни и ключи.

— Какой такой паспорт?

— Гражданки Российской Федерации, на имя Токаревой Есении Альбертовны.

— Так это твой, что ли? — включает дауна. Весело ему, блин.

— Прекрати ерничать. Верни мне паспорт. Сволочь.

— Верну.

— Ну?

— Сегодня. В одиннадцать. Приезжай в «Milk».

— У меня нет времени таскаться по твоим забегаловкам.

Насчет забегаловок я, конечно, погорячилась. «Milk» — это открывшийся в том году клуб. Я была там один раз. Не то чтобы мне не понравилось, просто ценник там кусачий.

— А придется. Или паспорт тебе совсем не нужен?

— Ладно. Я приду. Но если ты не вернешь мне ключи и документы, запоешь фальцетом. Ясно?

— Рыжие все такие злые?

— Пошел ты.

13

Андрей

— Бережного ждать будем? — Женька спускает солнцезащитные очки на край носа, наблюдая за уходящей Токаревой. Еще немного, и начнет пускать слюни.

«Подруга» направляется к автобусной остановке. Ее упакованные в футболку с вырезом полушария подпрыгивают в такт шагам, а рыжая копна волос развевается на ветру.

Девочка, конечно, конфетка. Бесспорно. А судя по захлебывающемуся слюнями Кострову, подобную реакцию она вызывает здесь у многих. Первый день в универе, а я про нее раз двадцать уже слышал.

— Сам доковыляет. Знаешь же, что я его плохо перевариваю.

С Бережным у нас давний конфликт, он как бы забыт, но при этом постоянно лежит на поверхности. Для вида мы вроде друзья, а по факту….

— Да, наш Витася тот еще слизняк. Хотя сестрица от него недалеко ушла, достала. Натуральная овца.

— Баба ему в рот заглядывает, а он еще и недоволен.

— Ты ее видел? Святоша. Оно мне надо? Да и с отчимом их шизанутым потом проблем не оберешься. Мне иногда кажется, что он сам на нее виды имеет, — Жека передергивает плечами и продолжает балаболить.

Пока Костров жалуется на жизнь и Леську, я просчитываю план сегодняшнего вечера.

Упираюсь затылком в подголовник, а ладонью в руль. Ночка должна получиться забавной. Токарева точно придет. Такая не может остаться в стороне, я задел ее лелеянное самолюбие. Указал место. И она приложит все силы, чтобы доказать обратное.

Вот и посмотрим, на что способна наша местная звезда.

Городок у нас маленький, скучный. Москва мне в ближайшее время не светит, а отыскать здесь веселье — задача не из легких. Хотя я, кажется, ее уже выполнил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так что пардон, Есения Альбертовна, если я слегка попользую вас в своих целях…

— …она сразу свалила, — Костер отвлекается от своей болтовни и залипает в телефон.

— Кто?

— Что «кто»?

— Свалила.

— А, да Еська. Ну, помнишь, сегодня к нам рыженькая такая подходила.

— Имеешь виды?

— Замутить бы не отказался.

— Что останавливает? — смотрю перед собой, пока наш разговор приобретает довольно занимательный окрас.

— Пошлет. Она всех посылает.

— Прям вот всех?

— Ну, я еще не видел и не слышал, чтобы она с кем-то тут мутила.

— А вот это уже интересно.

Костер прищуривается и шумно выдыхает.

— Андрюха, давай только без твоей жести. Нормальная же девчонка.

— А я разве что-то сказал?

— Да у тебя на роже все написано. И как я раньше не просек, что вы знакомы?

— С чего такие выводы?

— А разве нет?

— Так, пересекались пару раз. Все, заканчивай трепаться, поехали.

— Топи.

Все время от универа до поселка Жека снова балаболит, только теперь по телефону. От его повышенной коммуникабельности уши опухают. Сколько можно ржать и рассуждать ни о чем? К тому же с какой-то проходной девицей.

Выбрасываю его рядом с Костровским семейным гнездом и еду к себе.

Славик еще в больничке. Я навещал его с утра. Вроде бодрячком. Поломало его, конечно, сильно. Сломано три ребра, рука, нога, сотряс. Но, главное, живой. Оклемается.

Бросаю тачку во дворе и захожу в дом.

Жара ранней осени сменяется легкой прохладой кондиционеров. Уже хочу подняться наверх, но нарываюсь на мать.

— Андрюша, — мама касается плеча и невзначай поправляет воротник на моей рубашке. Всегда так делает. — Как первый день в новом вузе?

— Нормально. Ничего сверхъестественного не встретил.

— Все юморишь. На самом деле я хотела сказать тебе спасибо, что не вспылил и не стал спорить с отцом по поводу этого перевода.

— А разве был смысл? Он бы все равно уперся рогом.

— Тут ты прав. Но лишние скандалы нам сейчас ни к чему, и так вся эта ситуация со Славой…

Мамины губы начинают дрожать, а глаза становятся влажными.

— Мам, не реви. Нормально все будет.

— Дай бог, милый… дай бог.

— Ты куда так принарядилась? — обвожу взглядом ее строгий белый брючный костюм.

— Скажешь тоже. Решила к отцу на работу заглянуть, а потом к Славику поеду. Со мной не хочешь?

— К бате? Не обессудь…

— К Славе, — тихо посмеивается.

— Я утром был. Завтра еще заеду.

— Тогда ладно, не буду тебя больше задерживать.

— Ну что за глупости?

— Ну все-все. Я уехала.

— Давай.

Задержавшись на лестнице, наблюдаю, как мамина фигура направляется к выходу. Как только дверь за ней закрывается, перескакиваю через ступеньку и поднимаюсь наверх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Часов до восьми мое бренное тело просто валяется на кровати. Заниматься чем-либо нет ни сил, ни желания.

Этот город действует на меня похлеще любых нейролептиков при здоровой психике. Превращает в овоща.

К десяти подваливает Костер. Так как едем в клуб, за руль запрягаем Валеру.

Падаем на втором этаже, в випке.

Несколько раз вскользь смотрю на часы и начинаю нервничать. Неужели я просчитался?

А нет, губы сами расплываются в улыбке, когда глаза замечают у бара рыжую макушку. Наша девочка все же сдержала слово.

Спускаюсь вниз и сразу тяну ее за руку подальше от шумной толпы.

Токарева идет за мной без слов, но смотрит при этом нахмурившись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Заталкиваю ее в небольшое уединенное помещение, примыкающее к ВИП-зоне. Те, кто в курсе, частенько зависают тут с танцовщицами, что ставят клубные номера.