Юджиния Райли - Ночь, когда шел дождь

– Но ты будешь помогать мне с Тедди, – дерзко заявила она.

– Так ты поэтому приехала сюда? – со злостью спросил Джошуа. – Ради домашней няньки?

– Джошуа, это несправедливо! – возмутилась Кристен.

– Ты права. – Нахмурившись, он рассеянно запустил пальцы в свои светлые волнистые волосы, и в глазах его застыла скрытая боль. – Извини меня. – Джошуа подошел к Кристен. – Но разве я могу вести себя справедливо, когда думаю только о том, как соскучился по тебе, как пуста без тебя моя жизнь. – Он сжал руками ее плечи. – Когда мне больше всего хочется снова заняться с тобой любовью, погрузиться в тебя, чтобы ты растаяла...

– Ты можешь это сделать, но все равно этим ничего не изменишь. – Кристен затрепетала от образов, которые Джошуа пробудил в ней, но тем не менее высвободилась из его рук.

– Черт побери!

– Вот видишь, лучше я возьму Тедди и уйду сейчас.

– Мне казалось, что об этом мы уже договорились.

– Я не сказала, что остаюсь.

– Но ты и не сказала, что уходишь. – Его слова имели двойной смысл, и они оба это прекрасно понимали. Кристен замерла под его горящим пристальным взглядом, не зная, что еще сказать, и Джошуа снова властно привлек ее к себе. – Я имел в виду именно то, что сказал, Крис. Вы останетесь здесь, и мы все уладим. Я не позволю тебе снова убегать...

– От чего?

– От всего, от чего ты прячешься.

– Я ни от чего не прячусь.

– Так ли это? – Джошуа прищурился, и его глаза прекратились в узкие щелочки. – Тогда скажи мне, почему ты постоянно ходишь к этому огромному дому на Семнадцатой улице и смотришь на него словно загипнотизированная?

– Откуда ты знаешь об этом доме? – Вопрос поразил Кристен как удар, и, покачнувшись, она с безумными глазами отскочила от Джошуа.

– Перед тем, как убежать от меня, ты часто ходила туда, просто стояла там и...

– Ты следил за мной!

– Совершенно верно. Я должен был что-то делать. Ты целыми днями пропадала и была такая скрытная...

– Я не была скрытной!

– Кристен, ты сама понимаешь, что говоришь?

– Я не была скрытной! – Придя в бешенство, Кристен погрозила ему кулаком и на грани истерики выкрикнула: – И не смей никогда больше спрашивать меня об этом доме, никогда! А теперь... я ухожу.

– Только через мой труп.

Кристен повернулась, намереваясь уйти, но Джошуа схватил ее, прижал к себе, одной рукой, как крюком, обхватив за шею, и снова самозабвенно поцеловал. Она молотила его кулаками в грудь, но он, не обращая на это внимания, страстно и жестко целовал ее, пока у нее не иссякли силы, чтобы сопротивляться, и она вынуждена была крепко уцепиться за него, чтобы не упасть. И тогда Кристен расслабилась и, дав волю эмоциям, разрыдалась.

– О, Крис. – Чувствуя, что в нем тоже ослабло нервное напряжение, Джошуа опустился вместе с ней в кресло-качалку, спрятал ее голову у себя на груди и, целуя в волосы, стал укачивать, как малого ребенка. – Прости, детка, – тихо шепнул он, – это ад.

– Я знаю. – Ее оборона была разрушена поцелуями Джошуа, и Кристен прильнула к нему. Она была дурочкой, полагая, что все будет просто: они встретятся, договорятся о будущем Тедди, культурно разведутся, и на этом все закончится. Было глупо сидеть здесь, цепляясь за него в полном смысле слова, потому что не было ничего более сложного, чем порвать запутанные узы, связывавшие ее с этим человеком. – О, Джошуа, что же нам делать? – рыдая, спросила Кристен.

– Оставаться вместе – во всяком случае, последующие шесть недель.

– Шесть недель, – эхом повторила она.

Некоторое время спустя Кристен встала с колен Джошуа, и, когда он тоже поднялся, такой высокий по сравнению с ней, она почувствовала, что полностью обессилела – и морально, и физически.

– Джошуа, ты не будешь возражать, если я немного вздремну? Мы с Тедди выехали из Уичито-Фоле в пять утра.

– В пять утра? Почему так рано?

– Кондиционер в моей машине не работает, и в это время ехать прохладнее, – устало пояснила она.

– Ты хочешь сказать, что везла этого крошку через всю пустыню в машине без кондиционера? – с негодованием выкрикнул он.

– Джошуа, я понимаю, что сейчас лето, поэтому старалась каждый день ехать лишь до наступления дневной жары. – Кристен почувствовала, что находится на грани срыва и больше не выдержит вспышек его гнева. – Может быть, мы поговорим об этом позже? Я действительно очень устала.

– Конечно, отдыхай. Тебе что-нибудь нужно?

– Знаешь, моя сумка, складная кроватка Тедди и его прогулочная коляска остались в багажнике. Мне не хотелось бы оставлять ребенка без присмотра и идти за ними.

– Я все принесу.

Джошуа ушел с ее ключами, а Кристен вернулась в комнату для гостей. Тедди все еще спал, и она в приливе материнской гордости смотрела, как его маленький ротик посасывает кулачок. Очень скоро появился Джошуа, тихо поставил ее сумку и разложил детскую кроватку. Обменявшись с Кристен робкой улыбкой, он бережно извлек Тедди из переносной колыбели и уложил в кроватку.

После ухода Джошуа Кристен, сняв с себя блузку, бюстгальтер и джинсы и оставшись в одних темных отделанных кружевом трусиках, забралась в постель под прохладную простыню. Хотя Тедди родился всего шесть недель назад, Кристен уже привыкла к своему плоскому животу и к тому, что снова стала гибкой, но она еще быстро утомлялась, особенно после таких тяжелых дневных переездов. Сейчас Кристен понимала, что ей нужно почистить зубы и принять ванну, но была так измотана, что у нее не хватало сил пошевелиться. Против ее воли перед ней снова возник образ мужа. Джошуа был прекрасен, как и прежде, и Кристен не могла винить его в том, что в данной ситуации он был ошеломлен и обижен. Он все еще хотел, чтобы она к нему вернулась, и Кристен была уверена, что в ее сердце всегда будет для него уютный уголок. В ее двадцать лет у Кристен был единственный мужчина – ее первый... и последний?

Мысли Кристен невольно вернулись к тому первому разу, когда тринадцать месяцев назад они с Джошуа занимались любовью, припарковав «бронко» на пляже. Будучи наивной девочкой, она не понимала, какой эффект произведет на него в бикини во время полуночного купания после нескольких выпитых банок пива и чем закончится возня в прохладных волнах, когда их полуголые тела постоянно соприкасались и терлись друг о друга. Джошуа был охвачен страстью, и от его настойчивых обжигающих поцелуев у Кристен останавливалось дыхание. Прежде чем она осознала, что происходит, они оба потеряли контроль над собой, а потом было уже слишком поздно, и Джошуа не мог остановиться, однако Кристен ни в чем его не винила. В ту ночь в «бронко» он сделала ее полностью своей, совершив примитивный, первобытный ритуал, когда первоначальная боль сменяется затем глубочайшим блаженством. «Мы поженимся, – сказал он ей на следующий день, ласково обняв ее. – А вдруг ты беременна? – Эта мысль, по-видимому, доставила ему радость, а ее напугала. – Кристен, дорогая, мне кажется, я всю жизнь искал тебя. Ты так прекрасна. Ты у меня единственная. Я хочу заботиться о тебе...» Разве девятнадцатилетняя девушка могла устоять против такого пьянящего романа? К тому времени, когда Кристен выяснила, что в этот первый раз не забеременела, они уже были женаты. Размолвки начались с самого начала. Кристен была влюблена в Джошуа, но в то же время смущена интимными сторонами супружеской жизни. Она привыкла жить одна, заботиться лишь об одной себе и не знала, как делиться собой с другим человеком, а Джошуа стремился взять все заботы на себя, и последовала неизбежная катастрофа. Они пробыли вместе всего три месяца, когда...