Фиона Уокер - Море любви

В таком платье можно парить в облаках, но как в нем ходить по земле – было совершенно не ясно.

Она искала свои нарядные босоножки, когда вошла Дилли и с порога жалобно воскликнула:

– Эллен! Можно, я быстренько приму душ? Мама, как бегемот, плюхается в ванне уже целый час и не вылезает. Говорит, ей нужно смыть с себя мирскую пыль, чтобы настроить свой дух перед работой. Она хочет всю ночь работать. Эллен! Где же вы?

– Конечно, Дилли, пожалуйста, – откликнулась хозяйка.

Через несколько минут Дилли, еще в купальной шапочке, вошла в спальню и обомлела, увидев Эллен:

– Ужас! Ужас, ужас, просто настоящий ужас!

– Что такое? – испугалась Эллен.

– Ужас, какая красота! Эллен, я тоже хочу выглядеть так обольстительно. Нет, что я говорю, это невозможно. Я никогда не буду выглядеть так, никогда. Ужас!

– Тебе нравится?

– Эллен, вы красавица! То есть я знала, что вы красавица, но не до такой же степени! Это какой-то ужас!

– Да брось ты, Дилли! Я тут ни при чем. Это все вычурное платье виновато.

Эллен еще раз посмотрелась в зеркало, чтобы проверить – возможно ли в таком виде появиться на людях. Волны шифона с неровно обрезанными краями накатывали друг на друга и обтекали каждый изгиб ее тела, а длинные рукава соскальзывали с плеч, оставляя их обнаженными. Вырез заканчивался у талии; две скрещенные полоски ткани еле-еле прикрывали грудь, даже не грудь, а соски, и то, если она держала руки по швам.

– Платье идет вам невероятно! – Девушку переполнял восторг. – А вот туфли…

Эллен посмотрела на свои сабо.

– Я знаю, что они сюда не подходят, но нигде не могу найти парадные босоножки.

– О Эллен, простите, ради бога, это Гамлет их сжевал! Я верну вам деньги, но только, если можно, частями. Вы ведь все равно дадите мне сейчас что-нибудь надеть, правда?

Эллен улыбнулась:

– Вот, выбирай.

Дилли остановила свой выбор на коротеньких шортах и цыганской блузке, поверх которой надела корсет со шнуровкой.

– Я думаю, может, Рори напрасно не пригласил меня куда-нибудь в такое место… В такое волшебное место, куда, наверное, пойдете вы со Шпорой, а? «Плуг» – это очень обычно.

– Дилли, если волшебство происходит между вами двумя, то не имеет значения, куда вы пойдете, – сказала Эллен, обращаясь больше к себе, чем к ней. – Самое простое место покажется тебе волшебным. Вы просто будете смотреть друг другу в глаза, и весь мир исчезнет.

– Господи, Эллен! – рассмеялась девушка. – Как сентиментально! Слышали бы вы себя со стороны! Я считала себя законченным романтиком, но мне далеко до вас! А я-то думала, что вы роковая женщина, холодная и бессердечная!

– Между прочим, меня обвинили в том, что я совсем неромантична.

– Кто?

– Тот самый человек, в глазах которого для меня исчезает весь мир.

– Можете оставить меня здесь, дальше я сама дойду, – волновалась Дилли, когда они подъехали к «Плугу».

– Мне велели проводить тебя до места. – Эллен посмотрела на часы. Прибыли вовремя.

Дальний конец садика преобразился в сказочную пагоду. Проход к нему освещали гирлянды крошечных лампочек. Когда девушки появились, некоторые туристы достали фотоаппараты и приготовились снимать.

– Черт возьми! – расхохоталась Дилли. – Вот это да! Вы знали об этом?

Юная красавица шла по освещенной дорожке, совершенно счастливая, и махала рукой зрителям. Когда они вошли в беседку, Дилли даже вскрикнула от восторга.

Стол был задрапирован шелковыми шалями и заставлен разноцветными свечами. Их свет преломлялся в гранях стеклянных бусинок, свисавших с веток деревьев, плясал в воздухе, отражался в воде ручья. На скамейке сидел важный Джек Рассел – французский бульдог Рори, в белой манишке с галстуком. Возле него стояли его хозяин и Шпора. Первый прижимал подбородком скрипку, у второго на шее висела гитара.

Не успели Дилли и Эллен обменяться изумленными взглядами, как дуэт запел «Когда ты придешь ко мне в беседку», но тут же благодаря Джеку Расселу превратился в трио.

– Заткнись, Джеки, ты все портишь, – прошипел Рори краем рта. На нем был классический черный костюм с цветастой рубашкой, расстегнутой на груди, и остроносые ботинки. Белокурые свежевымытые локоны сияли чистотой. Из неряшливого конюха он превратился в полубога, рок-звезду.

Джеки продолжал подпевать. Дилли захлопала в ладоши, схватила пса на руки и стала кружиться под музыку.

Смеясь, Эллен посмотрела на Шпору. Тот немного ослабил фиолетовый галстук и закатал рукава. Его волосы упали на лицо, когда он энергично брал последние аккорды. Опять в его облике появилось что-то незнакомое. В этом человеке все время открывались новые стороны, о которых Эллен даже не подозревала.

Допев песню, Шпора закинул гитару за спину, поклонился и, не глядя на Эллен, взял ее за руку.

– Желаю вам, ребята, хорошо провести время. Мы заедем за вами попозже, – сказал он и по сверкающей дорожке повел свою даму к выходу, под одобрительные возгласы присутствующих.

– Получилась ужасная безвкусица. Я пытался отговорить Рори хотя бы от музыкального номера, но какое там! Этот парень стоит намертво, если что-то вбил себе в голову, – сказал Беллинг, когда они подошли к машине и остановились возле нее.

– По-моему, как раз наоборот. Дилли все очень понравилось.

– А тебе?

– Мне тоже. Напрасно я вчера возражала против эффектов.

– Все придумал Рори.

– А наряды? Тоже его идея?

– Нет, их выбирал я сам. Как видишь, у меня гораздо больше вкуса. – Наконец-то Шпора взглянул на нее и добавил бесстрастно: – Кстати, тебе очень идет это платье.

Комплимент получился довольно сдержанным. Эллен повела плечами, и полоска ткани соскользнула с соска.

– Наверное, эти полоски обычно приклеивают скотчем, – рассердилась Эллен.

– Нет, просто платье обычно не надевают задом наперед. У манекена эти полоски были на спине, – спокойно сказал Шпора.

– Правда? – она рассмеялась. – Давай я переодену!

– Не стоит. Так смотрится гораздо лучше. – Тут Шпора перевел глаза на ее ноги и заметил сабо.

– А почему ты не надела туфли, которые я принес?

– Они с меня сваливаются. Они на три номера больше.

– Странно. На твоей кроссовке – я храню ее – написано: «8». Я и купил восьмой размер.

– Кроссовки американские. Американский восьмой размер соответствует пятому английскому.

– Вечно эти американцы все преувеличивают. А поизящнее у тебя ничего не нашлось?

– Гамлет съел мои нарядные босоножки.

– Дай руку. Не эту – другую.

Она протянула левую руку, а он снял с мизинца кольцо с печаткой и надел ей на средний палец.

– Добро пожаловать в сказку, Эллен.