Наталия Терентьева - Там, где трава зеленее

— Неужели он не был в тебя влюблен?

— Трудно сейчас сказать. Во-первых, он мог спать почти с любой, как многие пьющие молодые люди, а во-вторых… Он мне часто говорил, что в Прибалтике я бы считалась интересной, а здесь, в средней полосе, я просто бледная мышь.

— Лен… — Ольга дотронулась до моего запястья. — А ты вообще по какому принципу выбирала своих мужчин? — Я задумалась и руку не отнимала — она просто крепко держала меня за пульсирующее запястье. — Или они тебя выбирали?

— Да нет, наверно, все-таки я… Первый раз увидела Савкина на первом курсе, мне не было еще семнадцати, а он был на пять лет старше — его уже выгоняли из двух вузов за пьянку. Савкин мне просто понравился внешне. Ну понравился и понравился, потом я увлеклась учебой, сидела в библиотеке до десяти вечера…

— Ну а замуж-то зачем вышла? Не собиралась же ты с пьяницей жить всю жизнь? Или ты его лечить хотела?

— Оля… Это так все запутано… — Я, кажется, впервые так назвала ее. — Я сначала замуж вышла действительно фиктивно, для оформления квартиры. А потом он стал так вокруг меня увиваться…

— Чтобы денег не платить за прописку.

— Естественно… А я как раз увидела, какие у него синие глаза.

Ольга засмеялась:

— Да ладно!

— Ага, как у пупса. Раза два он переночевал у меня на диванчике — и влюбилась. Мало что соображала.

— Зато он соображал.

— Да… Ну и мы практически ведь не жили… Все это так скоропалительно произошло. Дальше вся свистопляска… Поди расскажи все это судьям. Я сама ничего не понимала тогда — как это случилось… Отчим сначала смеялся, когда я ему сказала, что фиктивный муж стал вроде как не фиктивным: «Вот как мужей находить надо!» А потом расстраивался, но было уже поздно. У «верного» человека были все документы на мою квартиру, он еще и вещей натащил — не выгнать его было сразу…

— Ясно. Ну а второго, Сашу-говняшу своего, как выбирала?

— А разве влюбиться — это значит выбирать? Увидела, влюбилась. Встречала — сердце стучало, начинала разговаривать — во рту пересыхало… И главное, по контрасту — Савкин был тупой и грубый, без мата в быту не разговаривал… Уходил — приходил, пьянствовал, продавал вещи, которые я для ремонта покупала… Потом пытался помогать с ремонтом, и драться пытался… Но это все было недолго — несколько недель… Отчим сразу вмешался… А Саша Виноградов был совсем другой — остроумный и…

Я вспомнила, как я первый раз увидела Сашу, который уже учился в аспирантуре в Плешке, Плехановском институте. Он был такой скромный и веселый, в темно-зеленом свитере, из-под которого небрежно высовывался белый воротничок рубашки. Саша взглянул на меня темными глазами и спросил какую-то глупость: И я была сражена — чем, никто не знает до сих пор.

— Он был остроумный и тонкий, да? — продолжила за меня Ольга, заметив, что я задумалась.

— Да. Молчаливый. Такой, знаешь, загадочный… Савкин все время нес какую-то ахинею, чему-то пытался меня учить… Меня хватило в полном смысле слова на два дня. А Саша молчал или шутил, на любую тему. Он просто не поддерживал серьезных разговоров. И годы ушли на то, чтобы понять — его обычное загадочное молчание объясняется очень просто: ему скучно отвечать, вникать в совершенно не интересующие его проблемы.

— А интересует его вообще мало что, — добавила Ольга. — Знакомо… Он похож на моего второго мужа. Я так любила его… Еще года два после развода было больно и тошно. Он не хотел детей и сам делал мне аборты. Он был врач, не гинеколог, но ничего — справлялся. Говорил, что витамины колет. Я два раза не поняла, на третий мы с ним друг друга чуть не убили. В один день разошлись. А я потом плакала и плакала — года два, все никак не могла понять, как же так можно было! Как будто два разных человека — один любил, другой тайком плод выгонял. Еще переживал потом, когда у меня сильные кровотечения начинались. Представляешь, я за полтора года жизни с ним три раза от него забеременела.

— А потом? — осторожно спросила я.

— А потом — ни разу. И мне еще много лет снились эти дети, которых он во мне убил… и год от года они становились все старше и старше, в моих снах… Потом прошло.

— Ольга… — Я не знала, что мне ответить на ее неожиданный рассказ.

Она улыбнулась.

— Ничего. Это все было очень давно. — Она закурила и улыбнулась. — Вот замечаешь, как странно, меньше всего влюбленного заботит — хороший ли человек тот, в присутствии которого у тебя включается программа воспроизводства, тот, к кому чувствуешь влечение.

— Да. Я действительно не задумывалась об этом… Это как-то само собой разумеется. Раз я влюбилась — значит, он хороший.

Она кивнула.

— И даже как-то неудобно спросить: «А он — хороший человек, твой избранник?» Ну а потом, неужели тебе так никто и не встретился, кроме этих двух, прости меня, откровенных подонков?

— Я думала об этом, Ольга. Ты смотришь на часы? Мы не опоздаем?

— Боюсь, сегодня мы просто не пройдем. Не волнуйся, я приду еще, если надо будет.

— Спасибо… Знаешь, может быть, я и встречала кого-то… Ведь у меня такая социальная профессия… С кем я только не знакомилась по работе… Но представь, идет по городу человек, у которого сверхидея: он — вдовствующая английская королева, и он должен всем это доказать. Как? А у него впереди — целая огромная жизнь, вот он и будет стараться… Или другая идея: ему надо выстрелить и попасть в Луну, чтобы она рассыпалась и перестала ночью насылать на Землю призраки… Вот он и стреляет, стреляет, все деньги тратит на приобретение более точного и мощного оружия…

Ольга слушала и кивала.

— Безумие. Я понимаю, о чем ты говоришь.

— Да. Мое стремление жить с Сашей, как и короткий скоропалительный брак с Савкиным, имеющий теперь такие последствия, — это было безумие чистой воды. Но я хотела сказать другое: к такому человеку, одержимому безумной идеей, разве кто подойдет? А подойдет — так отшатнется в ужасе, заглянув в его глаза. И он сам никого и ничего не видит, кроме химер, которые посылает ему больной мозг.

— Ты, пожалуйста, себя совсем не закапывай. — Ольга погладила мою руку. — Раз больной может описать симптомы и прогрессию своей болезни, он — на пути излечения.

Я вздохнула и убрала руку.

— Я надеюсь. Пойдем?

— Пойдем. Хотя… Подожди секунду. Я сейчас тебе подниму настроение. Ты будешь очень смеяться и выиграешь сегодня суд.

Я непонимающе посмотрела на Ольгу.

— Я уверена, что он тебе этого не сказал. Даже знаю почему, но это не принципиально.

— Кто? Ты о ком?

Ольга улыбнулась.

— Женя Локтев не сказал тебе, кто я?