Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

красивой женщиной в комнате. Как всегда. — Я мягко сжимаю её плечи. — Но главное — ты будешь самой умной в этой комнате.

— Ты правда так думаешь?

— Это тебе вручают награду, да?

Она тянется и быстро целует меня в губы.

— Всё равно, мне кажется, глупо, что мы здесь. Если с перелётом что-то пойдёт не так, мы можем не успеть на…

Я снова целую её, прерывая поток тревог.

— Всё будет в порядке. К тому же, мы уже знаем, что ты получаешь награду. А если бы пришлось выбирать между твоим мероприятием и моим — я бы выбрал твоё.

Она закатывает глаза.

— Самая глупая вещь, которую ты когда-либо говорил.

— Это не глупо. Это правда. Ну, пойдём. Тебя ждёт торжественный обед.

Ежегодный приём фонда Уэстона проходит в роскошном отеле у озера, недалеко от Эшвилла. Награду за выдающиеся достижения дают только одному человеку в год, и в этот раз она достаётся Одри — за её исследования биоразнообразия в созданных человеком зелёных зонах как способа борьбы с последствиями урбанизации.

На запоминание этой фразы у меня ушло три попытки.

Я уже говорил, насколько сексуальный у моей жены мозг?

Мы поднимаемся на лифте и спускаемся в банкетный зал на первом этаже. У двери нас встречает Нейт и, проходя мимо, шепчет:

— Поздравляю, Одри.

Она улыбается во весь рот.

Мы идём к нашему столу, и я чувствую, как напрягаюсь под взглядами со всех сторон. Одри уже давно привыкла к тому, что на нас пялятся, когда мы появляемся на людях. А вот мне сегодня неуютно. Это её день. Смотреть должны на неё.

— Перестань хмуриться, Флинт, — говорит она. — Выглядишь несчастным.

— Что? Нет! Я счастлив, что мы здесь.

Она смеётся и садится, а я подвигаю ей стул.

— Тогда улыбнись и наклонись поцеловать меня.

Я подчиняюсь, а она обвивает пальцами мой галстук, удерживая меня рядом.

— Мне всё равно, что они смотрят на тебя, милый. Просто расслабься.

К счастью, наши соседи по столу куда более заинтересованы Одри, чем мной. Они засыпают её вопросами о работе, а она отвечает легко и уверенно. Она обаятельна, умна, остроумна — и я так влюблён в неё, что, кажется, нам даже не нужен самолёт, чтобы долететь до Лос-Анджелеса. Я доставлю нас туда сам, на одном этом чувстве.

После обеда президент фонда говорит несколько слов, затем передаёт сцену Одри — для презентации её последних выводов и рекомендаций. Я сжимаю ей руку перед тем, как она встаёт.

— Ты справишься, — шепчу я.

Она выдыхает, в голосе лёгкая дрожь, но она выпрямляется и улыбается.

— Я буду жутко скучной. Постарайся не уснуть.

Но она не скучная. Ни капли. К тому моменту, когда она заканчивает, президент фонда, вручающий ей награду, смотрит на неё так, будто собирается сделать предложение.

Через зал Нейт поднимает голову и показывает на часы.

Я подавляю желание посмотреть на свои. Всё будет хорошо. И я не собираюсь торопить Одри ради себя.

Аплодисменты вспыхивают снова, и Одри идёт прямиком ко мне.

— Всё, — шепчет она, хватая меня за руку. — Пошли отсюда.

Нейт провожает нас до машины, и вскоре мы уже мчимся в аэропорт, где садимся в арендованный только на сегодня частный самолёт — наш единственный шанс успеть в Лос-Анджелес вовремя.

Капитан Салано, тот самый пилот, что доставил Одри в Нью-Йорк, приветствует нас у трапа.

— Суматошный денёк? — шутит он, пожимая мне руку.

Я усмехаюсь.

— Теперь всё зависит от тебя.

— Эй, Блейк свободен? — спрашивает Одри, когда мы усаживаемся в кресла.

— Не знаю. А у тебя кто-то на примете?

— Саммер, вообще-то, — говорит она, пока Нейт и Джони проходят мимо нас к задней части салона.

— Она рассталась с тем адвокатом?

Одри кивает.

— И теперь убеждена, что я вышла замуж за последнего нормального мужчину на планете. — Она утыкается лбом в моё плечо и сдерживает зевок. — Клянусь, ты и твои братья — как единороги. Почему вы все такие хорошие?

— Блейк — хороший парень. Поговорю с ним. Узнаю, как дела.

— Это было бы чудесно. — Она снова зевает. — Думаю, Саммер бы это оценила.

— Ты выдержишь, соня?

Она бросает на меня выразительный взгляд.

— Кто-то не дал мне поспать ночью.

В зависимости от дня, она могла бы говорить о Майло — нашему малышу всего девять месяцев, и он всё ещё будит нас минимум раз за ночь. Но я с радостью приму всю ответственность за её бессонницу.

Я ухмыляюсь.

— Точно. И я ни о чём не жалею.

— Я вздремну, как только взлетим. Найдёшь мне плед?

Я нахожу, достаточно большой для нас обоих, и укрываю нас, кресла почти полностью откинуты назад.

Одри вздыхает, расслабляясь.

— Я скучаю по Майло.

Я наклоняюсь и целую её в лоб.

— Я тоже. Но твои сёстры отлично о нём позаботятся, пока нас нет.

Она прижимается ближе, и я думаю, что ради таких моментов стоило арендовать частный самолёт.

— Эй, Флинт? — шепчет она.

— М-м?

— Ты сегодня получишь «Оскар».

Одри

Я предвзята.

Я это знаю.

Но я посмотрела все фильмы-конкуренты и изучила всех номинантов на лучшую мужскую роль и игра Флинта просто потрясающая. Я правда верю, что он победит.

Вся его семья прилетела в Калифорнию, чтобы быть с нами на церемонии. Мы не успеем увидеться с ними до начала, и только мы с Флинтом пройдём по красной дорожке, но потом все соберутся в отеле.

И даже если он не победит — я рада, что вся его семья здесь. У Флинта был невероятно насыщенный год. Он так много работал. Он заслуживает, чтобы его чествовали.

Следующие несколько часов проходят как в тумане. Мы прилетаем в Лос-Анджелес, торопимся в отель, где нас встречают стилисты и визажисты, превращая нас в звёзд красной дорожки, — и вот мы уже мчимся в Dolby Theatre на вручение «Оскара». Мы выходим на дорожку на час позже, чем хотела бы публицистка Флинта, но мы здесь. Мы успели.

И я так горжусь тем, что стою рядом с Флинтом.

Я всё ещё не люблю папарацци. Не люблю внимание и то, как некоторые фанаты считают, что им что-то должно быть известно о личной жизни Флинта. Но стало легче. Шум утих. А мы научились прятаться у себя дома, когда нам нужно перезагрузиться.

У входа в театр мы встречаем Лею Кортес и Клэр Макинси — она подходит и крепко меня обнимает. Через всё это время Флинт остаётся доброжелательным и улыбчивым, но чем ближе к объявлению его