Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

более личное, более «нормальное», чем обновление от охраны.

— Это Флинт вас попросил прийти.

Ханна кивает.

— Наверное, непросто привыкнуть к постоянной охране.

— Да, это точно непривычно.

— Одри, так будет не всегда. К чему-то ты привыкнешь, но и люди привыкнут к тебе. Если я что-то поняла, наблюдая за тем, как Флинт пробивает себе путь в Голливуде, так это то, что у интернета очень короткая память.

Не знаю, то ли это её тёплый голос, то ли дело в том, что я весь день смотрела фильмы с Флинтом во всей его красе, но у меня вдруг щемит сердце. Вместо этого я начинаю плакать. Просто нелепо. До Флинта я могла не плакать месяцами. А теперь я просто ходячий фонтан.

— О, милая, иди сюда, — говорит Ханна. Она обнимает меня, поглаживая по спине, пока я икну, шмыгаю носом и промокаю слезами её рубашку.

— Честно, я вообще не понимаю, что со мной происходит.

Ханна улыбается, когда я отстраняюсь.

— А я, кажется, понимаю.

Я смеюсь, вытирая слёзы.

— Но оно того стоит, правда?

— Что — любовь? Или любовь к такому человеку, как Флинт?

Я пожимаю плечами.

— И то и другое?

Её лицо становится мягким и нежным.

— Одри, этот мальчишка с самого детства был солнышком. Он стоит всего. А любовь?.. Любовь — это просто радость. Конечно, она того стоит.

Перед уходом Ханна заставляет меня попробовать миндальное печенье, и она была права — это действительно моё новое любимое лакомство.

Я провожаю её до крыльца и смотрю, как она спускается по ступенькам и идёт к машине. Но есть ещё один вопрос, который мне нужно задать.

— Ханна, подождите! — Она оборачивается, и я сбегаю вниз, останавливаясь на траве в нескольких метрах от неё. — Он дома?

Она улыбается.

— Дома.

Он дома.

И я должна его увидеть. Прямо сейчас.

Глава 31

Флинт

Северная Каролина никогда не казалась мне таким домом.

Может быть, потому что здесь Одри. Может быть, потому что летняя жара наконец-то уступает место прохладе. А может, потому что последняя неделя в Лос-Анджелесе была невыносимо долгой.

Оказалось, Одри была права — Саймон действительно сболтнул лишнего, поддавшись импульсу. Он сослался на стресс и растущие финансовые трудности, которые якобы затуманили ему разум. Не уверен, что именно он имел в виду, и, честно говоря, знать не хочу. Мне важно только то, что после одного разговора стало предельно ясно: если он не заткнётся, мне придётся рассказать, почему я на самом деле его уволил. Это ещё щедро с моей стороны — что я вообще ничего не рассказал. Надеюсь, он извлечёт урок и будет вести себя лучше с будущими клиентами.

Так или иначе, я не помню, чтобы когда-либо был так рад покинуть Лос-Анджелес. Мой собственный дом, в горах, которые я люблю, — это именно то, что мне нужно.

Хотя нет, неправда. То, что мне действительно нужно, — это Одри.

Но я до сих пор не знаю, где мы стоим.

Около восьми вечера приходит сообщение от Нейта:

Нейт: Твои братья у ворот. Впускать?

Мои братья. Все?

Я быстро отправляю ему палец вверх.

Через пять минут открываю входную дверь и вижу, как они стоят у крыльца впятером: Броуди, Леннокс, Перри и Тайлер, мой зять.

— Кого-то другого ждал? — сухо замечает Леннокс.

— Да нет, я знал, что это вы. Нейт написал, спросил, пускать ли вас.

— Подожди, то есть ты мог сказать нет? — возмущается Броуди. — Грубо.

— Гениально, — говорит Перри. — Я бы тоже хотел иметь возможность фильтровать гостей ещё до порога.

— Только ты бы тогда никого не впустил, — говорит Леннокс.

Перри довольно улыбается.

— Именно.

— А вы что тут делаете? — я отступаю от двери, пропуская их внутрь.

— Мы подумали, ты, может, голодный, — говорит Броуди. — Леннокс привёз еду из ресторана.

Леннокс поднимает пакет и направляется на кухню.

— У нас ещё и напитки, — добавляет Перри, размахивая упаковкой пива.

Броуди хлопает меня по спине.

— И ещё мама за тебя волнуется.

Вот и настоящая причина их визита. Ну и ладно. Сейчас мне нужны любые отвлечения.

Мы едим у кухонного острова, а потом выходим на улицу с пивом. Ночная прохлада, стрекотание цикад в деревьях — словно морской прибой.

— Ну что, — говорит Перри, открывая банку и протягивая мне. — Рассказывай. Как дела с Одри?

Я провожу рукой по лицу, почесывая недельную щетину, которую всё ещё не удосужился сбрить.

— Я определённо влюблён. Без неё — просто ужас. Всё, о чём думаю, — это как бы найти её, сказать, и сказать всем, какая она невероятная.

— То есть обычная суббота, — замечает Леннокс, и все смеются.

— Это серьёзно так выглядит, когда ты влюблён?

— Да, — хором отвечают они.

— По крайней мере, сначала, — говорит Перри. — Потом острота немного уходит. Но чувства — нет.

Я потираю грудь.

— Чувствую, будто не могу нормально дышать, если её нет рядом. Но когда она рядом — становится ещё хуже.

Броуди кивает.

— Словно она может попросить что угодно, и ты сделаешь это, не задумываясь.

Я киваю.

— Именно.

— Я однажды проехал три штата, чтобы достать Тэйтум её любимое мороженое, — говорит Леннокс.

Перри делает глоток пива.

— Я потратил половину своих сбережений, восстанавливая рояль Steinway, потому что Лайла всегда мечтала о таком.

— Тебе нужно ей сказать, — говорит Броуди. — Пора.

— Я просто не хочу навалиться на неё раньше…

Глаза Броуди расширяются, и он кивает куда-то за мою спину.

— Нет, чувак. Я имею в виду — сказать прямо сейчас.

Я оборачиваюсь.

В проёме стоит Одри.

Я вглядываюсь в неё. Неделя без неё сделала её ещё красивее. Одетая по-домашнему — джинсы, простая футболка. На красной дорожке она выглядела потрясающе, но, пожалуй, в этом простом образе она ещё прекраснее.

Потому что это настоящая Одри.

— Привет, — говорю я, делая шаг вперёд. — Ты пришла.

— Нейт впустил меня. Надеюсь, это не проблема.

— Это всегда хорошо. Рад тебя видеть.

Позади меня мои братья начинают шевелиться, собирают пустые бутылки, двигают стулья. Через несколько секунд они проходят мимо меня, каждый похлопывает по спине и здоровается с Одри, направляясь в дом.

Последним остаётся Перри. У порога он оборачивается и смотрит на меня, мельком бросив взгляд на Одри.

— Это не всегда просто. Но это лучшее, что со мной случалось. И это всегда того стоит.

Он хлопает по дверному косяку и исчезает в доме.

Через секунду хлопает входная дверь, и мы с Одри остаёмся вдвоём.

Я делаю шаг к ней, прячу руки в карманы, сдерживая желание броситься к ней и заключить