К. Такер - Десяти крошечных вздохов

— Сначала я использовала алкоголь и наркотики, чтобы заглушить боль. Потом я перешла на насилие и секс. Но сейчас, — я посмотрела прямо на доктора Штейнера, — я просто радуюсь тому факту, что могу обнять сестру, смеяться с друзьями, гулять, бегать. Что я жива. Что я могу дышать.

Я нахожусь над водой.

И на этот раз я остаюсь там, где и должна.

* * *

«У Пенни» встретил меня громким взрывом приветствий, когда я вынырнула из-за угла и обнаружила всех ожидающих меня друзей. Первым меня приветствовал Нэйт, который согнулся, чтобы поднять меня в гигантском медвежьем объятии. От соприкосновения с ним я даже не вздрогнула. Я научилась снова им радоваться.

— Всегда знал, что ты психичка ненормальная, — откуда-то крикнул Бен. Я обернулась вовремя, чтобы он подхватил меня и крепко прижал к себе. — И несгибаемая, как гвоздь, чтобы все это пережить, — мягко шепнул он мне на ухо. — Я бы заплакал, как пятилетняя девчонка. Ты в порядке?

Я похлопала его по руке, когда он меня опустил.

— Иду к этому. А впереди меня ждет по-настоящему длинная дорога.

— Ну, что я точно могу сказать, так без тебя здесь все было по-другому, — сказал он. Внезапно он нахмурился. — Эй, это там твоя сестра? — Он кивнул в направлении Ливи, стоящей со Шторм и Дэном. — Потому что я думал о том, чтобы пригласить ее...

— Ей пятнадцать. — Я шутливо ударила его по животу. — Тебя в колледже еще не просветили о значении термина «половая связь с лицом, не достигшим совершеннолетия» и его последствиях, юристик?

Его глаза округлились от удивления, а руки поднялись в примирительном жесте

— Блин, — услышала я его бормотание себе под нос. Он потряс головой, еще раз быстро с ног до головы осмотрев Ливи.

Все это происходило перед самым открытием клуба, так что на девчонках уже были заметны наряды (а точнее их отсутствие), поэтому Мия осталась дома с няней. Глаза Ливи приклеились к Шторм и Дэну, словно она опасалась перевести взгляд куда-либо еще. Таннер тоже был здесь и бесстыдно глазел на них с отвисшей челюстью.

Но самый большой сюрприз? Мой шарлатан, придерживающийся нетрадиционных методов лечения, тоже был здесь.

— Не уверена, что это входит в понятие здоровых отношений между доктором и пациентом, — пошутила я, ткнув его под ребра.

Он засмеялся, приобняв меня сбоку.

— Как и битье своего доктора по лицу...дважды, но я об этом умолчу, так что сделай мне одолжение и не вякай.

Рты Ливи и Шторм открылись, а Бен и Дэн согнулись пополам от смеха.

— Шампанское?

Подошел Кейн, похлопав меня по спине. Он нес поднос с высокими, наполненными напитками бокалами. Момент омрачило то, что мне было это знакомо. Я вспомнила, когда в последний раз кто-либо вручал мне бокал с шампанским. Я была с Трентом.

Я скучаю по нему. Скучаю по его глазам, его прикосновениям, по тому, как чувствовала себя с ним.

Это так. Теперь я могу признать это для себя, не чувствуя вины, ярости или возмущения.

Я скучаю по Тренту. Скучаю по нему каждый день.

Под локоть скользнула рука и сжала его. Это Шторм. Каким-то образом она почувствовала царящий внутри меня беспорядок. Она понимает.

— Выпьем за самый крепкий орешек из всех, что мне приходилось раскалывать, — объявил доктор Штейнер, и все мы чокнулись бокалами и сделали по глотку.

— Так я вылечена, док? — спросила я, смакуя сладкий игристый напиток не только из-за его вкуса. Он напоминал мне о губах Трента, о последнем его поцелуе.

Он подмигнул.

— Я бы никогда не стал использовать слово «вылечена», Кейси. «Исцелена» — так лучше. Хотя в своем восстановлении тебе предстоит сделать один последний, грандиозный шаг, прежде чем ты сможешь сказать, что находишься на пути должного исцеления.

Я изогнула бровь.

— Правда? И что это за шаг?

— Я не могу тебе сказать. Ты узнаешь, когда придет время. Поверь мне.

Я еще раз шутливо повела бровью.

— Поверить шарлатану?

— Очень дорогому шарлатану, — подмигнув, добавил он.

Говоря о дорогом...

— Так кто этот друг друга приятеля Дэна, который помог мне попасть к вам? Должно быть, мне стоит его поблагодарить, — невинно спросила я.

Взгляд доктора Штейнера метнулся к Шторм, а затем шустро ретировался к бару.

— О, смотри! Икра!

Он ускользнул к блюду, на котором, даже не сомневаюсь, никакойикры не было. Это подтвердило мои догадки, но я все равно подыграла.

— Ливи?

Она выглядела, как общеизвестный кот, слопавший канарейку.

— Не злись только?

Я ждала, избавив лицо от любых эмоций.

— За это заплатил отец Трента.

Глумясь, я резко вздохнула и одарила ее своим лучшим взглядом.

Ливи поторопилась объяснить, вся такая покрасневшая и взволнованная.

— Тебе была нужна помощь, Кейси, а это и правда дорогая помощь. Я не хотела помещать тебя в какую-то оплачиваемую государством фигню, потому что в прошлый раз они тебе не помогли, а лист ожидания был слишком длинным...— На ее глаза навернулись слезы. — Картер за час зарегистрировал тебя, как пациента доктора Штейнера. Доктор — их друг, и он правда очень хорош, и... — Теперь слезы уже бежали по ее щекам. — Пожалуйста, не отступайся. Ты так хорошо справляешься. Пожалуйста.

— Ливи! — Я схватила ее за плечи и встряхнула. — Все нормально. Я и так уже сообразила. И ты правильно поступила.

Она сглотнула.

— Правильно? — Она помедлила, а потом ударила меня по руке. Ее лицо скривилось, нахмурившись. — Ты знала и позволила мне нервничать?

Я рассмеялась и притянула ее в крепком объятии.

— Да, Ливи. Ты всегда поступаешь правильно. Знаешь, я всегда думала, что мне надо заботиться о тебе, но, по правде говоря, это ты заботишься обо мне. Всегда.

Она тихонько рассмеялась, тыльной стороной ладони стирая слезы.

Я помедлила, не уверенная, должна ли спрашивать, но все равно сделала это.

— Ты говорила с Картером о Тренте?

Ливи кивнула и нежно мне улыбнулась. Я рассказала ей о прощании Трента. Уверена, что слышала по телефону, как она плачет. Даже она не может ненавидеть Трента.

— Картер звонит каждые пару недель, чтобы узнать как дела. Трент хорошо справляется, Кейси. Очень хорошо, — прошептала она.

— Отлично, — кивнула я, улыбаясь.

Больше я ни о чем не спрашивала. Я знаю, то, что мы остаемся вдали друг от друга, к лучшему. Но внутри от этого все равно больно. Господи, как все равно больно. Но чувствовать — это хорошо, говорю я себе. Мне не будет больно вечно.

— Так, девочки, мне надо вам кое-что сказать, — прервала нас Шторм и посмотрела на Дэна.