Розамунда Пилчер - Дикий горный тимьян

Он так быстро привык к ней, всего за две недели, он был так счастлив и так привязался к ней. Ей казалось, что она разрывается между двумя противоположными желаниями: одна ее половина хочет, чтобы она была нужна Томасу так же, как он нужен ей, а другая готова шарахнуться в сторону, как пугливая лошадь, при мысли о том, что это может привести к скандалу.

Она посмотрела на Томаса. Он сидел на противоположной стороне купе первого класса, выставив ноги перед собой и прижавшись теперь уже растрепанной головой к руке Джона Данбита. Джон развлекал его, рисуя на розовых страницах «Файненшл таймс». Он уже нарисовал лошадь, корову, дом и теперь рисовал поросенка.

— Видишь, у него большой нос, который торчит спереди. Он нужен ему, чтобы нюхать и находить пищу, когда он хочет есть. Сзади у него хвостик, похожий на завиток.

Он нарисовал хвостик. Лицо Томаса расплылось в улыбке. Он устроился поудобнее и приказал:

— Еще, — и засунул большой палец в рот.

Виктория закрыла глаза и прислонилась лицом к залитому дождем окну. Иногда легче удержать слезы, если сидеть с закрытыми глазами.

Задолго до прибытия поезда в Лондон на Юстонский вокзал на улице совсем стемнело, и Томас снова заснул. Когда поезд остановился, Виктория взяла его на руки. Его голова болталась из стороны в сторону на ее плече. Джон нес свой чемодан. Они сошли на темный перрон в обычную суету спешащих пассажиров, тележек, носильщиков, багажных и почтовых фургонов. Виктория с тяжелым Томасом на руках с тоской думала о том, что им предстоит тащиться вдоль всего перрона, стоять в очереди, чтобы взять такси…

Но ее предположения не оправдались, и она скоро поняла, что сильно недооценивала Джона Данбита. Ибо из толпы пассажиров вышел мужчина в черном костюме и серой форменной фуражке.

— Добрый вечер, мистер Данбит.

— Джордж, ты просто чудо. Как ты догадался, где нас искать?

— Я переговорил с контролером, и он сказал, что вы будете в этом конце поезда.

Не мешкая, он взял у Джона чемодан, а Джон тут же взял у Виктории Томаса. Они пошли по платформе вслед за одетым в форму человеком.

— Кто это? — спросила Виктория, едва поспевая за длинноногим Джоном.

— Это мой служебный шофер. Я велел секретарю прислать его встретить нас.

— Он на машине?

— Надеюсь, он приехал на моей машине.

Джон не ошибся. У вокзала им пришлось пару минут подождать, когда Джордж нырнул в дождь и темноту и почти тут же появился, сидя за рулем машины Джона. Он вышел, а они — Виктория с продолжавшим спать Томасом на руках и Джон — заняли места в «альфа-ромео».

— Большое спасибо, Джордж. Все очень хорошо. А как ты доберешься к себе?

— Я поеду на метро, мистер Данбит. Очень удобно.

— Еще раз спасибо.

— Не стоит, мистер Данбит.

— Как это мило, — сказала Виктория.

— Мило с его стороны?

— Да, мило с его стороны, и вообще мило, что нас встретили. Не нужно ждать такси, автобуса или толкаться в метро. Как приятно увидеть на перроне приветливое лицо.

Машина мчалась на запад по мокрому от дождя шоссе. Спустя три четверти часа они свернули с шоссе на боковую дорогу, которая вела в Вудбридж. Здесь были небольшие поля, и зеленые изгороди, и заливные луга, окаймленные ивами.

В окнах небольших коттеджей, построенных из кирпича, то тут, то там мелькал свет. Они ехали по мосту, когда вдруг раздался паровозный гудок.

— Это к счастью.

— Что?

— Ехать по мосту, когда под ним проходит поезд.

— Что еще к счастью? — Ей так нужна была удача!

— Пересекающиеся письма. Если ты посылаешь кому-то письмо, а этот человек посылает письмо тебе, и письма пересекаются, это к большой удаче.

— По-моему, со мной этого не случалось.

— А еще счастье приносят черные коты, подобранные булавки и молодой месяц.

— В ту ночь, когда был пожар, на небе был молодой месяц.

— Стало быть, молодой месяц считать не будем.

Наконец впереди замелькали огоньки небольшого городка. Они проехали указатель с надписью «Вудбридж».

Дорога делала плавный поворот и переходила в длинную широкую главную улицу. Машина замедлила ход и тихо покатила вперед. Здесь были магазины и пивной бар, светящийся вывеской. Чуть отступя от дороги, за каменной стеной, возвышалась церковь.

— Но мы не знаем, где они живут.

— Нет, знаем. Они живут по правой стороне, в красном кирпичном доме с желтой дверью. Это единственный трехэтажный дом. Вот и он.

Он подъехал к краю тротуара. Виктория увидела небольшую лестницу, которая вела с тротуара к двери, маленькое полукруглое окошко в двери и высокие освещенные окна. Виктория спросила:

— Откуда ты знаешь, что это тот самый дом?

Он выключил мотор.

— Потому что я звонил миссис Арчер, и она мне рассказала, как его найти.

— Она очень сердито разговаривала?

— Нет, напротив. Она была очень мила.

Потревоженный внезапной остановкой, Томас проснулся именно в этот момент. Он зевнул спросонья, потер глаза, с недоумением оглянулся по сторонам, будто с ним сыграли какую-то злую шутку. Он все еще держал в руках деревянный паровозик.

— Ну, вот ты и дома, — с нежностью сказала Виктория.

Она пригладила ему волосы. Хотелось, чтобы он выглядел опрятно.

Томас моргнул. Слово «дом» явно ни о чем ему не говорило. Он уставился в темноту. Джон тем временем открыл дверцу, поднял Томаса вместе с паровозиком с колен Виктории. Она достала с заднего сиденья пластиковый пакет с вещами Томаса и пошла вслед за ними.

Они подошли к желтой входной двери, и Джон позвонил. Почти тотчас послышались шаги, будто хозяин дома только и ждал их звонка, и дверь распахнулась. Свет из ярко освещенной теплой прихожей упал на всех троих, и они оказались как актеры на сцене в луче прожектора.

— Добрый вечер, — сказал Джон. — Я Джон Данбит.

— Я так и думал, — ответил приятной внешности мужчина лет шестидесяти, седовласый, невысокий, не очень импозантный, но приятный. Он не попытался выхватить Томаса из рук Джона, а просто посмотрел на Томаса и сказал:

— Привет, старина.

А затем отошел в сторону и добавил:

— Прошу вас, заходите.

Они вошли, и он закрыл за ними дверь. Джон наклонился и поставил Томаса на пол.

— Пойду позову жену. Может быть, она не слышала звонка.

Но она его услышала. И появилась из двери в глубине узкой прихожей. У нее были седые вьющиеся волосы и лицо, которое не стареет с годами и выглядит молодо и в восемьдесят лет. На ней была синяя юбка, кардиган под цвет юбки и розовая блузка с бантом. В руке она держала очки. Виктория представила ее сидящей за чтением или разгадыванием кроссворда в ожидании встречи с внуком.