Уроки вежливости для косолапых - Виктория Победа

провожаю ее взглядом, пока она не скрывается в доме.

— Она милая, — говорю, повернувшись лицом к Косте.

Он в ответ кивает, улыбаясь.

— Я рада за тебя, Кость.

— А я за тебя, Соколова.

Он снова кивает, но на этот раз в сторону собравшихся у мангала.

— Наконец-то у тебя нормальный мужик, — добавляет с улыбкой.

Я усмехаюсь, Костя это, конечно, замечает.

— Я что-то не так сказал?

— Нет, все хорошо, — улыбаюсь, — просто вспомнила твой нелестный отзыв о Вадиме.

— И я не в нем не ошибся, и сейчас не ошибаюсь.

Я киваю. Думаю несколько секунд, сомневаясь, стоит ли спрашивать. Поразмыслив, все же решаюсь озвучить давно терзающий меня вопрос.

— Слушай, Кость, я все спросить хотела.

— Ммм?

— В тот вечер в ресторане я хорошо так набралась, и что было после ресторана не помню.

Костя неожиданно начинает смеяться, а я несколько теряюсь из-за его реакции.

— Что?

— Да ничего, Марин, ты вела себя почти прилично.

— Что значит почти? — я напрягаюсь.

— Расслабься, ничего такого. Просто в машине по пути домой ты все никак не могла успокоиться, твердила, какой все-таки гад этот Буров, и что ты ему обязательно устроишь еще. Даже несколько раз порывалась ему позвонить или написать. Я тебя еле остановил, — рассказывая все это, он продолжает смеяться.

А я краснею от стыда. Это многое объясняет.

— Не остановил…

— Мм?

— Видимо, после твоего ухода я все же добралась до своего мобильника и осуществила угрозы. Утром проснулась и застала на кухне Мишу.

— Оо, — Костя удивленно вскидывает брови, — серьезно?

— Угу.

— Да, Соколова, умеешь ты удивлять.

Я издаю нервный смешок. К этому моменту возвращается Настя.

— Что я пропустила?

— Ничего интересного, — давя смех, откликается Костя и переключает все свое внимание на невесту.

— Марина Евгеньевна, — к нам подбегает Сашка, садится рядом на стул и, подавшись ко мне, произносит, — как думаете, сколько он еще продержится? Я готов поспорить, что минут пять.

— Опять поспорить? — ерошу ему волосы. — Ты только недавно спор проиграл.

— А это вы виноваты, — парирует деловито.

— Это еще почему?

— Так это вы улиток на урок не принесли, — пожимает плечами и улыбается во все имеющиеся зубы.

— Я же не виновата, что похолодало резко, где бы я их взяла.

— Улиток? — уточняет Костя. — Соколова, только не говори, что ты еще и улиток на урок собиралась принести.

— Ну я не собиралась, вроде, а может и собиралась, не помню, я тогда думала только о том, как балбесов своих немного проучить.

— Всем понравилось, — весело заявляет Саня.

— У меня есть идея, — серьезно произносит Костик, привлекая наше внимание, — я могу организовать вам небольшую экскурсию к нам на базу и в лабораторию. У нас условия искусственные, от погоды не зависят. Ползающих и не только тварей обещаю. Твои семиклашки должны оценить.

— Круууто… — сначала восклицает Санька, а потом добавляет: — а что за база?

— Костя и Настя работают в области сельского хозяйства, разрабатывают новые технологии.

— Класс.

Я улыбаюсь, поворачиваюсь к Насте с Костей.

— Это правда возможно? Организовать им экскурсию на объект?

— А почему нет? — в один голос.

— А начальство против не будет?

— Ну, во-первых, я тоже отчасти начальство, — подмигивает Костик, — а во-вторых, наоборот, для компании это отличный пиар ход. Мол, мы не только производим все самое лучшее, но и об образовании молодежи заботимся. Отдел маркетинга кипятком писаться будет.

— Это было бы здорово, правда.

— Так вы меня задолбали, все в дом, — я подпрыгиваю на месте, когда по двору разносится рев Миши.

— Довели, — заключает Саша.

Буров все-таки выпроваживает всех со двора. Впрочем, никто особо не спорит, в доме все-таки теплее.

Дождавшись, пока все забурятся в дом, я подхожу к своему медведю.

— Меня тоже прогонишь, — делаю еще один шаг и сразу оказываюсь в его здоровых лапах.

— Вас, Марина Евгеньевна, в первую очередь прогонять надо, — улыбается, прижимает меня к себе, вопреки собственным словам.

— Это почему же?

— Потому что я все шашлыки к чертям спалю.

— Ничего, и без них еды полно, — тянусь к его губам. — Я тебя люблю, — произношу медленно, по слогам.

Он замирает, напрягается. Через плотную ткань куртки я чувствую, как напрягаются под нею мышцы.

Ладони на моей талии сжимаются сильнее, причиняя легкую боль.

— Без ножа режешь, Мариш, жестокая ты женщина.

— Ты нормальный вообще? Я тебе только что в любви призналась.

— А ты? У нас полный дом гостей, а ты мне такие вещи говоришь.

— Какие-такие?

Он наклоняется ко мне, губами проходится по шее, прикусывает мочку.

— Возбуждающие.

— Все-таки ты непробиваемый. Вообще-то, ты должен был признаться в ответ.

— Я давно тебе в этом признался.

— Это когда же?

— Да почти сразу.

— Ты невыносим, — смеюсь.

— И я тебя люблю.

Я расплываюсь в довольной улыбке. Рассматриваю его и понимаю, что хорошо, что он такой вот непробиваемый невыносимый медведь.

— Миш, кажется, шашлыки горят.

— Да вашу ж мать!

Эпилог

Почти полгода спустя

Марина

Несколько секунд я всматриваюсь в экран телевизора, пытаясь переварить увиденную новость.

Тело сковывают невидимые цепи, перед глазами мутнеет.

Диктор продолжает что-то говорить, но я не слушаю.

В голове голосом все того же диктора звучат одни и те же слова:

“В аварии погиб местный бизнесмен… спасатели прибыли на место… врачи констатировали смерть”

Хватаюсь за виски, потираю их пальцами, не веря в услышанное.

Имя бывшего мужа звенит в ушах.

Погиб в аварии.

Погиб.

Смотрю на фотографию на экране. Нет, не ошибка, не однофамилец. Это действительно Вадим.

Диктор еще продолжает что-то рассказывать. О следствии, о возбужденном против Вадима деле, о грязном бизнесе и возможных конкурентных войнах, повлекших за собой смерть предпринимателя.

Войнах…

Я о Вадиме ничего не слышала вот уже полгода. После той встречи в кафе.

Он словно затаился.

Миша говорил, что проблем у моего бывшего мужа теперь столько, что коротать ему следующие лет двадцать в местах не столь отдаленных на казенных харчах.

Это в лучшем случае.

А в худшем..

А что в худшем, я не уточняла и в подробности не вдавалась. Сразу поняла, что с Мишей это бесполезно.

Впрочем, дальнейшая судьба Вадима меня мало интересовала.

Можно сказать, совсем не интересовала до этого момента.

Я продолжаю сидеть не двигаясь, не в состоянии пошевелиться.

Мысли в голове сменяют одна другую и путаются, превращаясь в один большой запутанный клубок.

— Марин, — я не сразу понимаю, что в комнате больше не одна.

Вздрагиваю, когда мне на плечо ложится чья-то ладонь и резко оборачиваюсь.

За моей спиной стоит Миша.

Хмурится. На меня пристально смотрит.

Обходит диван, садится рядом,