Клятва ненависти - Лайла Джеймс

мне, и я был потрясен ее вновь обретенной уверенностью. Это была не та женщина, которую я оставил в ее комнате три дня назад.

На пятый день после инцидента с лошадью лихорадка Джулианны, наконец, спала. В этот момент она была в полном сознании, просто усталая и хрупкая. Я до сих пор помню выражение ее лица, когда она нашла меня сидящим на стуле у ее кровати.

Взгляд полнейшей нежности.

А глаза молча и отчаянно просят прощения.

Джулианна, наконец, проснулась, освободившись от мучительной лихорадки, и обнаружила меня сидящим на стуле рядом с ее кроватью. Ее глаза были прикрыты, все еще немного сонными, но я знал, что теперь она полностью проснулась. Полностью в сознании.

Прошлой ночью она сильно потела от лихорадки, и Рани сказала, что, хотя Джулианна на следующее утро будет чувствовать себя дерьмово, она будет более бдительной и сообразительной.

Взгляд Джулианны встретился с моим. Мы смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Время замедлилось, остались только я и она.

Джулианна и Киллиан.

Наше запятнанное прошлое было забыто на секунду.

Джулианна медленно поднялась с кровати и подошла ко мне в бледно-голубой ночной рубашке. Мои кулаки сжались на подлокотниках, чтобы не сделать глупости вроде потянуться к ней.

К моему крайнему изумлению, она опустилась на колени между моими раздвинутыми бедрами.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? — спросил я; мой голос груб для моих собственных ушей.

Тихо Джулианна взяла мою руку в свою и поднесла ко рту. Ее губы коснулись центра моей ладони в нежном поцелуе.

Поцелуй с просьбой о прощении.

Безмолвный поцелуй искупления.

— Я все еще не простил тебя, — пробормотал я, чувствуя, как мое сердце забилось в груди от ее легкого прикосновения.

— Прости, — выдохнула она.

Я шагнул вперед, приближая наши лица. 

— Ты причиняешь мне боль.

— Мне жаль.

— Я оплакивал тебя, — сказал я ядовитым тоном.

Джулианна вздрогнула. 

— Мне жаль.

Мои губы скривились в горькой улыбке. 

— Я тебя ненавижу.

— Мне жаль.

В груди у меня загрохотало низкое рычание, когда я вытянул руку и схватил ее за шею. Потянул ее вперед. Она наклонилась ко мне, не сопротивляясь.

Ее дыхание шептало мне на губы, так чертовски близко. Это был момент слабости, когда я наклонился вперед. Мое сердце и мозг хотели двух разных вещей. Но в итоге мое тело победило.

Мои губы накрыли ее губы, целуя ее в тишине. Я не хотел слышать ее слабых извинений, потому что они больше ни хрена для меня не значили.

Было слишком поздно для извинений на три года.

Джулианна ахнула, прежде чем быстро погрузиться в поцелуй. Как будто она ждала этого.

— Я чертовски ненавижу тебя, Джулианна, — прохрипел я ей в губы.

Она всхлипнула и сильнее прижала свой рот к моему. Желание большего. Нужно больше. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы вырваться из поцелуя. Я вытер рот тыльной стороной ладони, мои губы горько скривились. Улыбка без тепла.

Ее подбородок дрожал, а глаза наполнились слезами.

Мне было больно, но ради собственного проклятого рассудка я заставил себя уйти от жены.

Это было три дня назад. Как только я узнал, что ее лихорадка прошла, я оставил ее с Рани и Мирай. И больше мы не виделись. До вечера.

Итак, когда она вернула всю свою дерзость?

Джулианна Спенсер снова стала той уравновешенной и острой на язык женщиной, какой она была до бала-маскарада.

— Тебе нравится платье? — спросила она, прерывая мои мысли.

Я разрезал свой стейк на четкие кусочки. 

— Белый слишком чистый.

Ее глаза вспыхнули. 

— О. Тогда какой твой любимый цвет?

— Красный — цвет крайностей, жена, — сказал я хрипло-спокойным голосом. Я знал, что она делала — пыталась напомнить мне о нашем прошлом. Насколько жестокой она могла быть? — Это много чего. Насилие. Страсть. Гнев.

— Похоть, — выдохнула она. — Соблазнение. Тоска.

— Ты чего-то жаждешь, принцесса?

Нежное слово сорвалось с моих губ прежде, чем я успел подумать дважды. Джулианна, должно быть, уловила мою оговорку, потому что подарила мне одну из своих редких улыбок. Настоящая чертова улыбка.

Но вместо ответа она вернулась к еде. Мы не разговаривали до конца ужина, и столовая была наполнена только тревожным стуком столовых приборов о тарелки.

Джулианна закончила обедать раньше меня и осторожно промокнула уголок рта салфеткой.

— Я жажду спасения, — медленно пропела она, к моему крайнему удивлению. — Но я поняла, что спасение можно найти только в объятиях любимого человека. Спасение — это просто красивое слово для мира и комфорта.

Я цокнул ей языком. 

— Ты умнее, чем я думал, жена.

— Спасибо. Такой приятный комплимент от тебя.

— Может, тебе стоит просто принять комплимент, вместо того, чтобы разбрасываться этой дерзостью, — невозмутимо сказал я.

Она изогнула идеальную бровь, глядя на меня. 

— Похоже, тебе нравится моя дерзость, муж.

— Я предпочел бы послушную жену, жена.

— Лжец, — выдохнула она, уголки ее губ приподнялись.

Я ударил вилкой по тарелке, мои вены похолодели, и я затрясся от ярости. 

— Мы оба знаем, кто лжец в этом браке, — выплюнул я, сжав кулаки над столом.

Джулианна вздернула подбородок, не раньше, чем я заметил вспышку горя в ее серых глазах, но она быстро скрыла это. 

— Я вполне ожидаю, что ты будешь бросать мне в лицо наше прошлое при каждом удобном случае.

— И ты снова станешь мученницей. Как это типично для тебя.

Она издала тихий смех, одновременно мелодичный и болезненный для моих ушей. 

— Нет, на этот раз я подготовилась к битве, муж.

О.

Вот это было неожиданно. Что именно она собиралась делать?

Джулианна отодвинула стул и встала. Она наклонилась вперед, приближая наши лица и давая мне прекрасный вид на ее декольте. Декольте было слишком низким, открывая большую часть ее полных, соблазнительных грудей. Я не знал, специально она это сделала или нет, но, черт возьми.

Мой член дернулся в штанах, и я проглотил стон.

— Я поняла три вещи, когда была больна, и ты позаботился обо мне, — сказала она, касаясь губами моего уха. — Во-первых, я была очень неправа в том, что сделала с тобой. Ты был прав в ту ночь. Все, что ты мне сказал, было суровой правдой, которую я отказывалась признавать последние три года. Во-вторых, я не гналась за искуплением. Я только пыталась навредить себе. И в-третьих, я хочу найти настоящее спасение. Сразись со мной, Киллиан. И я буду сопротивляться тебе, пока нам не из-за чего будет драться.

Мое сердце колотилось, и я мог только моргать. Джулианна выпрямилась, ее губы изогнулись в теплой улыбке. Я смотрел, как она уходит, платье плотно облегало ее бедра и задницу. Она только