Анатолий Чупринский - Рыжая из шоу-бизнеса

Сергей послушно, но как-то крайне медленно выполнял указания. Лицо его выражало откровенную скуку.

— Пакеты скинь на пол! А этот чемодан… во-от сюда.… Вот, на этот стул.… Только стул пододвинь сюда… Мне так удобнее будет.

— Наташ! — глуховатым голосом сказал Сергей. — Ты здесь… вообще-то кем?

Он назвал ее по имени и «на ты», что очень понравилось Наталье, но она и вида не подала. Ринулась раскрывать чемоданы, доставать костюмы и развешивать их на плечиках по всей гримерной.

— Кем, кем! Костюмершей! И гримершей! И уборщицей! И грузчиком! Фигаро здесь, Фигаро там. Костюмы готовлю и сопли вытираю. Всем сразу. Кстати, достань, в шкафу должен быть пылесос. У меня от пыли аллергия. В темпе, в темпе! Как муха сонная!

Сергей послушно достал пылесос, размотал провод, методично начал осматривать стены гримерной.

— Слушай, это… втыкать куда? — наконец изрек он.

— Сказать… куда? Или сам сообразишь.

— Розетки нет.

— В коридоре она. Возьми удлинитель и смело втыкай.

На стене защелкал динамик местной трансляции, раздался хриплый женский голос: «Раз!.. Два!.. Три!.. Четыре!..».

— Наша Нора! Ничего голосок, а? Мертвого разбудит, — усмехнулась Наталья. — Ходят слухи, она счет дальше пяти не знает!

Сергей никак не среагировал, он педантично тянул из коридора провод для подключения пылесоса.

— Сергунчик! Давай, пока силы есть, стол сдвинем! Во-от сюда!

Сергей аккуратно поставил в стене пылесос и подошел к огромному столу, задвинутому в угол. На нем Наталья намеревалась гладить.

Потом они довольно долго двигали стол. Из одного угла гримерной в другой. Наталью ни один из углов не устраивал. В раздумье она остановилась посреди гримерной, что-то соображала, прикидывала.

— Наташ! Ты с ней… с самой давно знакома?

Наталья повернулась к парню, вопросительно подняла брови. Тот кивнул на яркую цветную афишу Мальвины, висевшую у двери.

— С Мальвой? С детства. В одном детском доме куковали. На одном горшке сидели. Чего ухмыляешься?

— Так, ничего, — пожал плечами Сергей. — Вдвоем на одном горшке. Одновременно, что ли?

— Давай стол на прежнее место! У тебя, между прочим, патологическое воображение. Взяли!

Пока двигали стол на прежнее место, оба молчали. Как зверушки, настороженно присматривались друг к другу, принюхивались.

Из динамика опять раздался хриплый женский голос: «Раз!.. Два!.. Три!.. Четыре!.. Раз!.. Два!.. Три!.. Четыре!»

Как только задвинули стол на прежнее место, Сергей спросил:

— Она в жизни такая же?

— Как в телевизоре, что ли? Ага. Даже лучше. Все зависит от телевизора. Опять ухмыляешься? Смотри, при Мальвине не вякни чего. Она этого терпеть не может. Я, между прочим, тоже. Учти это.

— Что?

— То самое. Ухмылки вот эти твои… наглые.

— Это от зажима.

— Не такой ты застенчивый, каким прикидываешься. Я женщина опытная. Во всех отношениях. Теперь во-он тот чемодан, давай сюда!

Сергей поднял за ручку самый большой чемодан и преувеличенно выпучил глаза. Якобы, от непомерной тяжести.

— Золотые слитки, да? — опять ухмыльнулся он.

— Костюмы, обувь. Чем талантливей певица, тем больше у нее костюмов. Понял?

— Понял, — засмеялся Сергей. — Чем бездарней, тем меньше. У кого совсем таланта нет, те что, стриптиз показывают?

Наталья уже раскладывала на столике Мальвины баночки, скляночки, пудреницы и парики. Она на секунду замерла. Терпеть не могла, когда по ее адресу иронизировали. Медленно повернулась к Сергею и, скрестив на груди руки, прищурилась.

Все в группе знали. Если Наталья щурится, жди грозы. Сергей этого не знал. Продолжал разматывать провод от пылесоса.

— Ты как к нам попал? Игорь на работу берет за деньги или совсем тупых.

— Игорь, это кто?

— Здрасте, я ваша тетя! Игорь Николаевич! Продюсер, кормилец, отец родной. Ты как к нему попал?

— Он меня на машине сбил.

— Головой сильно ударился?

— Плечом. Слегка.

— Значит, не за деньги.

— Значит, я тупой. Спасибо.

Наталья несколько секунд помолчала, но щуриться перестала. Потом даже улыбнулась. Что перед репетицией случалось крайне редко.

— Ну-ка, подойди сюда!

— Зачем? — недоуменно спросил Сергей.

— Для дела. От тебя нафталином пахнет?

— От пиджака. Бабушка, чтоб не испортился, чтоб моль не съела…

— Понимаю! — продолжала улыбаться Наталья. — Между прочим, нафталин терпеть не могу! У меня на него аллергия! По всему телу красные пятна. Показать? Подойди, подойди! Ближе!

— Ты же не любишь нафталин.

— Опять ухмыляешься? Не бойся, не укушу!

Сергей подошел к ней почти вплотную. Неожиданно Наталья достала из-за спины баллон с дезодорантом и обрызгала его с ног до головы. Сергей отскочил в сторону, начал отряхиваться как собака.

— Ты что, сбрендила!? Женским дезодорантом!

— Любимый запах Мальвины. Хочу, чтоб ты ей понравился.

— Подумает еще, голубой.

— Ну, это тебе это не угрожает.

— Хороший пиджак испортила… — недовольно пробормотал он.

В это мгновение в гримерную без стука вошел невысокий, щуплый мужчина с явно испитым лицом. Одет он был, как подросток из неблагополучной семьи. Кроссовки, джинсы, футболка с надписью «Адидас».

— Общий привет! — натужено улыбаясь, громко сказал он. И опустился в кресло прямо у двери.

— Только тебя не хватало! — зашипела Наталья. — Каким поганым ветром?

— Я не к тебе, к Мальвине! Кстати, где она?

Наталья бросила взгляд на часы и пожала плечами.

Надя гнала свой раздолбанный «Форд» на предельной скорости по Ново-Рижскому шоссе в сторону Волоколамска. Ранним утром, еще глаза продрать не успела, сидела на кухне и глотала обжигающий кофе, когда во входную дверь раздался звонок.

Какой-то короткий, робкий, неуверенный.

«Мать вашу!!!» — мелькнуло в голове у звезды. «Сейчас я вас научу уважать неприкосновенность частной собственности!». Она была абсолютно уверена, за дверью вконец обнаглевшие фанатки. Даже не накинув халат, прямо в ночной рубашке, схватила швабру и распахнула входную дверь. Но это были не фанатки.

На лестничной площадке стояли двое. Мальчик и девочка. Лет двенадцати. Оба почти с одинаковыми стрижками, оба в синих джинсах и белых рубашках с закатанными рукавами. И выражение глаз у обоих было одинаковым.

«Свои! Детдомовские!» — молнией пронеслось в голове Нади. «Своих» Надя узнавала в любой толпе мгновенно. В глазах у «своих» в любом возрасте пульсирует вопрос: «Вы меня не обидите?».

Надя сильно выдохнула, отставила швабру в сторону.