Дебора Смит - Змей-искуситель

Я смущенно посмотрела на нее.

— Но Дэви хорошо ко мне относится. Он сказал, что хочет заботиться обо мне…

Мама нахмурилась, и я вовремя сообразила, что надо остановиться.

— Обещаю, — сказала я.

Я искренне верила, что сдержу свое обещание.

И что мама проживет достаточно долго, чтобы увидеть это.

Но этого не случилось. Мать защищает тебя только до своей смерти, а потом тебе приходится самой заботиться о себе.

Глава 2

За неделю до моего шестнадцатилетия мама умерла от перитонита. Я помню, как сидела под знаменитой яблоней холодной зимней ночью после ее смерти. Я завернулась в одеяло, одной рукой прижимала к себе Логана, а другой обнимала ствол дерева, как будто в эту яблоню переселилась душа нашей матери. Я плакала, я разговаривала со старой яблоней, которую все называли Большой Леди, и в тот момент, исполненный одиночества и отчаяния, я верила, что она слушала меня и отвечала мне.

Держись за землю, Хаш. Держись крепче за меня, пусти свои корни рядом с моими.

«Я так и сделаю, — шептала я в ответ. — Я никогда не отпущу тебя».

Но в мою жизнь вмешались силы, недоступные моему пониманию. Я сидела в зале окружного суда, маленькой комнате с сосновыми панелями на стенах, пока адвокаты обсуждали наше с братом будущее и будущее нашей фермы.

— Ваша честь, ребенок в таком нежном возрасте, как Хаш, не может осуществлять должный контроль за огромным садом и домом, — пел адвокат Мак Кро-форд. Он вел дело от имени двоюродного брата моего отца, которого папа ненавидел. «Аарон Макгиллен просто жадный сукин сын». Я не раз слышала от папы эти слова.

— Мистер Аарон Макгиллен всем известный бизнесмен, ему принадлежит кондитерская на новой автостраде, — продолжал Кроуфорд. — Он готов купить ферму по рыночной цене, что позволит юной мисс Хаш и ее бедному маленькому осиротевшему брату получить достаточное количество денег, чтобы жить безбедно.

Наш старый и очень дешевый адвокат Фред Карлайл, который пил бурбон в своем офисе недалеко от здания суда и носил накладку из фальшивых рыжих волос, чтобы скрыть плешь на макушке, театрально поднялся.

— Ваша честь! — прорычал он. — Аарон Макгиллен обсчитывает собственных официанток и лишает их чаевых!

Присутствующие Макгиллены торжественно кивнули, подтверждая его слова. Наша большая семья поддерживала меня. Но на судью слова Карлайла не произвели никакого впечатления, и я снова застыла на своем месте. От запаха мяты и бурбона, исходившего от мистера Карлайла, меня едва не выворачивало. Пот тек по моей груди, и дешевое платье, купленное в магазине подержанных вещей, прилипало к коже. За моей спиной Логан ерзал на скамье между Мэри Мэй и Дэви. Наконец мой пухленький братик громко прошептал, как сделал бы на его месте любой пятилетний ребенок:

— Хаш! Ну Хаш! Пойдем домой!

Я обернулась к нему и прошептала в ответ:

— Братишка Логан, я изо всех сил стараюсь сохранить наш дом, чтобы мы могли туда вернуться. Этого хотели бы наши мама и папа.

После этих слов несколько моих родственниц заплакали.

Судья Редмен, краснолицый дородный старик, куривший тонкие сигарки с фильтром во время процесса, отмахнулся от мистера Карлайла и указал на меня:

— Мисс Макгиллен, не кажется ли вам, что я был бы дураком, если бы доверил шестнадцатилетней девушке управление фермой?

Я встала, вцепившись в маленький кейс, который выторговала на блошином рынке в Далиримпле, и сказала очень отчетливо:

— Да, ваша честь, вы были бы дураком, если бы я была обычной шестнадцатилетней девушкой. Но так как я необычная девушка, то вы будете дураком, если этого не сделаете.

Люди в зале охнули. Судья нахмурился и затянулся сигаркой так глубоко, что пепел не упал на стол.

— Расскажите мне, мисс Макгиллен, как вы намерены помочь мне, дураку, справиться с этой задачей.

Я открыла кейс, повернула его так, чтобы Редмену было видно, и высыпала содержимое на стол. Связки двадцатидолларовых купюр едва не свалили подозрительно пахнувший мятой стакан с водой, к которому время от времени прикладывался мистер Карлайл. Правительственные бонды и акции оказались сверху.

— Вот мои активы, ваша честь. Я заработала это за последние четыре года, продавая яблоки у дороги. Мама не хотела брать много из моих заработков. Она настояла на том, чтобы я сохранила большую часть. Так я и поступила. — Я указала на разные пачки. — Наличные, акции, бонды. Всего на пять тысяч двести восемьдесят пять долларов и двадцать семь центов согласно последним рыночным ценам, указанным во вчерашнем номере «Газеты Атланты», ваша честь.

Зал ожил, все принялись перешептываться. Судья стукнул молотком.

— Мисс Макгиллен, вы удивительная девушка. Все так говорят. Теперь и я не могу не согласиться с этим утверждением. Но вы должны получить образование и заботиться о младшем брате. Ваша мама хотела, чтобы вы учились в колледже. Как вы собираетесь одновременно продавать яблоки, воспитывать брата и получать образование?

— Я сейчас оканчиваю школу — на год раньше, чем принято. Лига женщин-фермеров готова оплатить мое образование. Этих денег достаточно, чтобы проучиться первый курс в колледже Северной Джорджии. Я буду ежедневно ездить туда и возвращаться обратно. Бабушка Мэри Мэй и Дэви Тэкери согласна присматривать за моим братом, пока я буду на занятиях. А по вечерам я смогу работать на ферме.

Мак Кроуфорд фыркнул.

— У девочки хорошие намерения, ваша честь; никто не сомневается в том, что она достойная юная жительница нашего города. Но это просто неразумно, ваша честь, оставлять ей контроль за двумя сотнями акров садов. Вы должны понять, что эта долина — священное для Макгилленов место. О нем должен заботиться взрослый мужчина, носящий фамилию Макгиллен, который…

— Который недоплачивает собственным официанткам! — повторил мистер Карлайл.

Все рассмеялись, а у меня упало сердце.

Судья оперся на локоть и посмотрел на Кроуфорда.

— Скажите мне, мистер Кроуфорд, вам самому удавалось когда-нибудь скопить пять тысяч долларов?

— Но это не относится к делу, ваша честь.

— Нет, это как раз к делу относится. А как насчет вас, мистер Макгиллен? Вы можете предъявить такое количество наличных и ценных бумаг в данную минуту? — Судья повернулся к Аарону, который сидел в первом ряду — худой, суровый, в дорогом костюме. Я еще раньше решила, что если это будет зависеть от меня, то ноги его не будет на нашей ферме. Аарон нервно заерзал:

— У меня есть вложения, ваша честь. Не наличные, разумеется, но у меня приличный доход.

Судья Редмен улыбнулся.

— Возможно, мне следует вызвать ваших официанток и попросить их рассказать о вашей методике управления.