Странник... мой? - Юлия Резник

его лицу. В ушах пульсировал адреналин, так что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы в гомоне наводнивших дом мужиков разобрать, что случилось.

– … это все из-за тебя! – ткнул в меня пальцем один из них.

– А?

– Этот пожар... Говори! Вы устроили?!

– Васька, ну что ты несешь?! – возмутилась Надежда Дмитриевна, осторожно обрабатывая рану тампоном. – Даша была у меня на глазах всю ночь и весь вечер.

– Так она, поди, не своими руками…

Стиснув кулаки, этот бешеный шагнул прямо на меня. Внутренне сжимаясь, внешне я, напротив, распрямила плечи и вызывающе вскинула голову.

– Вы хоть расскажите, в чем меня обвиняете. А то, не зная, сложно себя защищать.

– Это твоих рук дело? Ну-ка, говори! Кто поджег лес?

– Лес? – у меня глаза на лоб полезли от этой новости. Почему-то тот факт, что горел лес, стал для меня настоящим шоком. Я-то думала, у кого-то из местных случился пожар в избе – частое дело в домах с печным отоплением.

– А то ты не знаешь! – верзила больно схватил меня за руку и с силой встряхнул. Надежда Дмитриевна вскрикнула:

– Василий! Если ты не оставишь девочку, я вас взашей выгоню! Это твое гостеприимство?!

– Гостеприимство? Дмитриевна! Ты, никак, из ума выжила, да они же…

– Ну-ка покинь мой дом! Мне пострадавшим нужно помочь, а ты отвлекаешь.

– Вас тоже нужно осмотреть, – вдруг поняла я, разглядев на шее мужика алеющий ожог. – А вы врач, да? – обернулась к старушке.

– Фельдшер, – вздохнула хозяйка дома. – Обработаешь? Сначала вот этим… А следом – пантенолом. Что ж ты молчал, Васька? Сразу ведь надо было…

В общем, конфликт как-то поутих. Было совершенно не до него. К Надежде Дмитриевне обратились аж пять пострадавших. Но к моему удивлению, в больницу никто, похоже, ехать не собирался, ведь та находилась аж в городе, а это не ближний свет. К тому же у каждого из пострадавших, как я поняла из их разговоров, имелось хозяйство, которое было не на кого оставить. Но прежде всего они не хотели покидать родную деревню на случай, если их присутствие понадобится тут. Свою землю и привычный жизненный уклад местные готовы были защищать даже ценой собственной жизни.

– Так, а пожар что? – вздохнула Надежда Дмитриевна, занявшись следующим пациентом.

– Пожар вовремя потушили, – буркнул еще один из мужчин, смерив меня тяжелым взглядом из-под лохматых бровей.

– Да что вы все смотрите? Я вообще первым делом подумала, что у кого-то из вас сгорел дом!

– Типун тебе на язык!

– К дому это еще надо подобраться без свидетелей. Да и кому мешают наши халупы? А вот лес – бери, поджигай сколько влезет.

– А это точно поджог? – насторожилась я. – В конце концов, леса у нас горят каждый год.

– Вот и поджигатели думали, что под этот шумок все спишут, – сощурился тощенький лысый дедок. – Никому из местных такое бы и в голову не пришло.

– Почему? – искренне не поняла я.

– Весна. Лес сырой. Ежели поджигать – так когда он как порох высохнет.

– Ну, ты ей, Влас, еще как правильно подскажи! – возмутился до этого помалкивающий мужчина.

– Это не наш метод, – я пожала плечами. – Кажется, вы не до конца понимаете, что происходит.

– И чего же мы не понимаем, скажи?!

– Того, что девяностые уже давно в прошлом. Сжечь здесь все ради стройки… Вы серьезно вообще? Как официальный представитель компании, заявляю, что мы непричастны к пожарам, впрочем, как и к любой другой незаконной деятельности.

Взяточничество я вынесла за скобки, в конце концов, речь шла вообще не об этом.

– Антибиотики нужно пропить! И смотрите, не так, как лекарства, что я выписала тебе от давления!

– Да я их пью, Надь, ты че?

– Ага. Знаю я, как ты пьешь. Ходишь, на каждом углу рассказываешь, что они тебе не помогают.

– Ну, так если не помогают? – буркнул мужичок, отводя взгляд.

– Да ты их сначала купи! – подбоченилась Надежда Дмитриевна. Не знаю, чем бы закончился этот спор, если бы в двери опять не загрохотали.

– Ну что еще случилось? – обеспокоенно нахмурилась хозяйка, выходя встречать незваных гостей. – Зоя! Что-то с папкой?

– Архип пуще нас обгорел. Но к тебе идти не стал. Ты его знаешь – все сам, – отчитался Василий. А тонкокосая девчонка лет десяти только кивнула:

– Ага.

– Так, а ты чего, Зоечка, прибежала? – Надежда Дмитриевна ласково потрепала девочку по макушке, обеспокоенно вглядываясь в конопатое личико. – Распереживалась из-за папки?

Зоя шмыгнула носом. Ее голова поникла, а угловатые плечики мелко затряслись:

– Ему больно. А у нас даже таблеток нету…

– А плакать чего? Я сейчас дам тебе обезболивающие. Укол поставить ты, наверное, не сможешь? – девочка затрясла головой из стороны в сторону, отчего ее косицы смешно подпрыгнули. – Я к вам до утра ковылять буду, – раздосадованно нахмурилась Надежда Дмитриевна.

– Давайте я, – брякнула, прежде чем поняла, под чем подписалась.

– Ты? – удивилась хозяйка.

– Ну, да. Укол я и с закрытыми глазами смогу поставить. Да что вы уставились? – возмутилась, обводя злым взглядом набычившихся мужиков. – Ну не доверяете мне – я его жену научу. Это же плевое дело!

– Вдовец он, Дашенька. Иди… Только оденься. А то совсем голая.

Ну, извините. Я спала вообще-то, когда к нам набежали. И пусть мне только кто-то скажет, что шелковая ночнушка на тонких бретелях – неуместный наряд для сна.

Вдовец. Надо же… Еще и с ребенком.

Я сбегала к себе, натянула спортивки, невесомый пуховичок, купленный в Юникло, тонкую шапку-бини и вернулась за пакетом с лекарствами.

Девочка неуверенно топталась в дверях, переступая с ноги на ногу.

– Не волнуйся, – выдавила улыбку. – Все будет хорошо.

Да, банальщина, но иногда и ее достаточно, чтобы воспрянуть духом, а что еще сказать, я не знала. Предстоящая дорога нервировала меня едва ли не больше, чем последующая встреча с Архипом. Потому что я как раз понимала, чего мне от нее ждать. С Зоей было сложнее. Я никогда не общалась с детьми. И банально не понимала, как к ней вообще подступиться. Что если она начнет на меня наседать или закидывать вопросами?

–