Полный спектр - Тери Нова

– Расскажи мне то, чего я не знаю, – саркастично усмехаюсь. Все когда-то были молоды, это не оправдывает его поступков, как и моих.

Роддс игнорирует колкость.

– Кровь кипела, суставы не скрипели, и казалось, что жизнь устроена проще микроволновки. Но с годами то, чем я занимался, превратилось не просто в работу, я стал ожесточен, бескомпромиссен и порой слишком эгоистичен. Дженни была первой, кто заметил, что я становлюсь этим монстром, однажды в пылу ссоры она бросила мне в лицо, что я ничем не отличаюсь от людей, которых убиваю.

Наконец он оборачивается, и впервые я вижу на его постаревшем лице боль сожаления в сочетании с грустью по чему-то давно утерянному. Роддс подходит ближе и опускается в кресло для посетителей, снимая с головы поношенную кепку с изображением логотипа, который мне не знаком. Некоторое время он мнет ее в руках, а я перебираю сотни вопросов, которые должен задать, и почти все они касаются Ремеди.

– Что ты с ней сделал? – Я не желаю слушать его мемуары, все, что я должен знать, не имеет отношения к полковнику.

– Вы очень похожи, знаешь ли. – Роддс издает короткий смешок, сверля меня взглядом. – Вся эта ярость, желание идти против системы, отвага… Да, эта девочка определенно слеплена из того же теста. Я знал, что вы как две динамитные шашки – поднеси спичку и – БУМ! Все взлетит на воздух. Если одна уже горит, вторую нужно поскорее убрать подальше, так вероятность разрушений минимизируется.

Он ошибается, мы два мощных ветряных потока – Ураган и Торнадо, соединенные в один сокрушительный вихрь, только вместе мы непобедимы и можем управлять стихией.

– Так вот как все было, – я слышу скрежет собственных зубов. – Ты просто велел ей стать гребаной ниндзя-убийцей, а мне солгал?

Как будто у меня был выбор… Теперь я понял значение этой ее фразы, брошенной так небрежно.

– У Ремеди был шанс уйти и жить нормальной жизнью, я просто хотел, чтобы она оставила тебя, вот и все. Девочка сделала свой выбор. Ты не хуже меня знаешь, к чему ведут наши привязанности. Она, черт возьми, чуть не погибла, спасая тебя, а теперь ты лежишь здесь, выведенный из строя, а организация…

– Да к черту твою организацию! – Превозмогая боль, я сажусь, тыча указательным пальцем ему в лицо. Я так чертовски зол, что вот-вот проломлю его долбаный череп, но Элси ни за что не простит мне этого. – Я никогда не хотел быть главой «Стикса», я пришел отомстить за смерть сестры и только, но ты, блять, исчез и оставил мне свое жалкое наследие, даже не спросив! Вдобавок ко всему ты втянул в это ее, – последние слова вылетают с особенной силой. – Как ты мог позволить ей стать одной из нас?

Как я чуть не сделал то же самое…

Качая головой, снова падаю на подушки, чувствуя, как этот разговор отнимает все больше жизненных сил.

– Я бы хотел солгать, что мы всегда получаем то, что хотим, но это не так, сынок, – спокойно говорит Роддс, глядя мне прямо в глаза. – Чтобы кто-то мог смело следовать мечтам, не боясь шагнуть за порог, нужны и те, кто всегда остается в тени, закрывая их собой. Такова цена равновесия этого безжалостного мира. А ты – единственный достойный из всех, с кем я когда-либо имел честь работать бок о бок.

Мне хочется горько рассмеяться, ведь когда-то я мечтал услышать что-то подобное от своего отца или от полковника, какой же я был жалкий.

– Ты думаешь, что я ужасный человек… – начинает он.

– Проницательность десять из десяти, – измученным тоном отвечаю я.

– Дженни смотрела на меня точно так же перед тем, как я ушел, оставив ее и Элси. Я не горжусь своими достижениями, но всегда делал только то, что должно было послужить на благо другим.

– В какой это версии реальности обучать шестнадцатилетних девочек азам киллерского ремесла считается благом? – саркастично замечаю.

– Все было не так, Ремеди попросила научить ее защищаться и прятаться, Кай должен был показать лишь основы боевых искусств и хакерские навыки. Она оказалась не только чрезвычайно способна, но также хитра и умна, поэтому мы ввели в обучение владение оружием и другие умения, которые она тоже освоила с блеском. Ремеди попросила разрешить ей помогать другим выжившим. Я не раз предлагал ей уйти и жить нормальной жизнью теперь, когда она мастерски могла защищать себя, ей не нужны были стражи, а грязная работа только усугубила бы все. Она настаивала, и я сдался, давал ей мелкие миссии по сопровождению, подделке документов, прикрытию… Но все это никогда не было ее настоящей целью, Ремеди обвела вокруг пальца не только тебя.

– Я знаю, она искала синдикат.

– Ты действительно не понимаешь, да? – Теперь очередь Роддса качать головой. – Она хотела защищать тебя, идиот. Ты был ее целью с самого начала, а все эти поиски лишь для того, чтобы привести тебя в нужную точку. Синдикат интересовал ее лишь потому, что ты хотел разыскать тех, кто похитил твою сестру, и она поспособствовала. Как я уже говорил, вы слеплены из одного теста.

Мои глаза расширяются в осознании, и все слова Роддса внезапно обретают смысл в сочетании с записями, найденными в квартире Ремеди, всеми анонимными посланиями, которые вели по нужному следу, и даже то, как она, не мешкая ни секунды, подставилась ради меня под пулю… Он предлагал ей выход, но она отказалась от всего и осознанно шагнула в бездну… ради меня.

– Иисус, блять, Христос. – Я запускаю руку в волосы, несколько раз проводя ею по колючему ежику, и только сейчас вспоминаю, что сбрил их недавно. – Ну в таком случае можешь радоваться, потому что теперь она меня презирает.

Полковник потирает челюсть одной рукой, снова надевая кепку и закатывая глаза. Этот жест тоже новый для него, всегда такого собранного и холодного.

– Ремеди уже полюбила тебя дважды, если ты до сих пор и этого не понял, ты еще больший идиот, чем я думал! Включи голову как можно быстрее, потому что у нас на хвосте ФБР, а эта проблема посерьезнее, чем эти ваши мелодрамы. Господи, я самый никчемный учитель из всех. – Вставая, он разражается смехом. – Три моих лучших бойца потеряли голову из-за любви, стоило уйти в отставку. Если бы Мерфи был здесь, он бы достал меня рапортами.

– Повезло, что ты больше не главный в «Стиксе», –