Смертельная клятва - М. Джеймс

— Не слишком большое, — медленно говорю я. — Элегантное. Из розового золота. Карат, а может быть, в полтора карата центральный камень с дополнительными камнями вокруг него.

— У меня есть несколько идеальных. — Джули лезет в футляр, вытаскивает три разных кольца и аккуратно кладет их на бархатный поднос, чтобы я мог посмотреть.

Одно из них — бриллиант изумрудной огранки, пасьянс с багетами с обеих сторон, чистый и минималистичный. Другое — огранка «принцесса» с кольцом, инкрустированным бриллиантами, а третье — овальный центральный камень, окруженный завитками, усыпанными бриллиантами, с паве из дробленых бриллиантов вдоль кольца.

— Вон то. — Я указываю на кольцо с завитками. — Оно идеально.

Оно элегантное, нежное и красивое. Я могу представить его на пальце Сабрины, сжимаю губы и отворачиваюсь, позволяя Джули собрать его, пока смотрю на обручальные кольца. Меня это не должно волновать, и все же я чувствую прилив волнения, когда думаю о том, чтобы подарить его ей. Больше волнения, чем я должен был чувствовать, учитывая обстоятельства.

На этой свадьбе кольцо вообще не должно требоваться, но, беря пакет и уходя, я беспокоюсь о том, понравится оно ей или нет. Кажется, я не могу выбросить эту мысль из головы, пока еду обратно к ее дому, сколько бы раз я ни говорил себе, что мне это вообще не нужно, и, паркуя грузовик, я обнаруживаю, что так нервничаю, как будто действительно делаю ей предложение.

Сабрина почти сразу же открывает дверь, морща лоб.

— Я не знала, что ты придешь, — говорит она, и я пожимаю плечами, одаривая ее кривоватой улыбкой.

— У меня есть для тебя сюрприз.

Лицо Сабрины светится, и мне интересно, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то преподносил ей сюрприз, с тех пор, как ей выбирали подарок специально для нее. И почему меня это так волнует? Я думаю, входя в дом. Этот брак не имеет ничего общего с любовью, с чем Сабрина хорошо знакома. Так какое же значение для меня имеет то, как она будет реагировать?

И почему чувство в моей груди, теплое цветение чего-то подозрительно близкого к счастью, заставляет меня чувствовать, что в этом есть что-то большее, чем я хочу позволить себе признать?

— Мы заботимся друг о друге, — сказал я ей и подумал, что это ложь. Я хочу ее. Я опасно близок к тому, чтобы стать одержимым ею, но есть только одна вещь, которая меня волнует уже некоторое время. Или я так думал.

Забота о Сабрине — настоящая забота о ней, была бы осложнением, которое мне не нужно. И мне нужно держать эти эмоции под контролем, если я собираюсь сделать то, чего намереваюсь достичь.

Сабрина ведет меня в гостиную, я опускаюсь на диван, и чувствую пульсацию, вспоминая, что я делал с ней на этом диване в ту первую ночь. Желание пульсирует во мне, искушая забыть о том, зачем я вообще сюда пришел, но вместо этого я лезу в куртку и вытаскиваю маленькую бархатную коробочку из внутреннего кармана.

В тот момент, когда она видит, что у меня в руке, Сабрина замирает. Она смотрит на коробочку, но я не вижу в ее глазах ни предвкушения, ни жадности, как я ожидал от избалованной дочери русского пахана. Я вижу — удивление. Даже шок. Ее глаза слегка затуманиваются, и что-то сильно сжимает мою грудь.

Она смотрит на меня своими большими голубыми глазами, ожидая, что я скажу что-нибудь, и впервые в жизни я чувствую себя косноязычным.

Я знаю, что она в замешательстве. Она ожидает чувств, о которых я никогда не планировал говорить. О чем я думал? Обручальное кольцо должно сопровождаться каким-то предложением, какой-то речью, но ничто из того, что я должен сказать, не кажется искренним, и меня охватывает странное новое желание не лгать ей. Точно так же, как и тогда, когда мы сидели за кухонным столом, и я предложил этот план. Она спросила меня, отпущу ли я ее, и мне следовало соврать. Конечно, мне следовало рассказать ей об этом и успокоить все ее беспокойства.

Но я не мог заставить себя солгать ей по причинам, которые не могу объяснить даже самому себе. И правда в том, что я не отпущу ее. Нет, пока я не буду готов.

— Я знаю, что это нетрадиционное предложение, даже по тем стандартам, к которым ты привыкла, — говорю я наконец. — Но я подумал, что тебе нужно кольцо. В любом случае, это облегчит объяснение всего этого твоим подругам.

В ее глазах мелькает разочарование, как будто она ожидала чего-то более романтичного. Но потом я открываю коробку, и ее рот слегка приоткрывается.

— Это… — Слёзы наворачиваются на кончики её ресниц. — Каин, как красиво. Оно прекрасно. Как ты… — Она быстро моргает. — Как ты понял, что это то, чего я хочу?

Это хороший вопрос, на который у меня нет однозначного ответа. Мы, конечно, никогда не обсуждали кольца или даже украшения. Тема брака или каких-либо желаний никогда не поднималась, пока я не предложил ей этот план.

— Не знаю, — говорю я ей честно. — Просто мне показалось подходящим.

— Оно прекрасно, — тихо говорит она, а затем поднимает левую руку и протягивает ее мне. — Наденешь?

В ее голосе есть что-то мягкое и сладкое, что заставляет меня снова почувствовать напряжение в груди, чувство, которому я пытаюсь сопротивляться. Но я все равно вытаскиваю кольцо из коробки, и когда мои пальцы касаются ее пальцев, я чувствую, как нас обоих охватывает дрожь.

Оно идеально сидит, и когда я смотрю на его сверкание на ее пальце в тусклом свете, меня охватывает неприятное чувство. Ее улыбка, когда она смотрит на него, согревает меня, мое сердце замирает, ее счастье зажигает мое собственное.

Я не могу не чувствовать, что попал в собственную ловушку, предложив Сабрине Петровой выйти за меня замуж.

* * *

Я рад, что у меня есть повод уйти. У меня бой, и я уже опасно близок к тому, чтобы пропустить его, остановившись, чтобы дать Сабрине кольцо. Мне следовало просто подождать, но я не мог себя заставить, что само по себе является проблемой.

Борьба дает мне еще что-то, на чем можно сосредоточиться, и я позволяю себе думать только об этом, пока еду на склад, позволяя нарастать предвкушению той отдушины, которую она дает. Это другой вид освобождения, и я жажду его почти так же