Дж. Дж. МакЭвой - Сладкая красотка

— Черт, — пробормотал я, открывая сумку, чтобы достать ее телефон. Единственными людьми, кто звонил ей, были Розмари и я. Вытащив свой телефон, я увидел более тридцати пропущенных звонков от тети. Если Нолан знает, что что-то произошло в моем пентхаусе, то она тем более.

Я написал ей сообщение: Я в порядке. Не могу разговаривать.

Лорелей: Ты уверен? Слышала, кое-что произошло с той девушкой. Она же не навредила тебе?

Мне хотелось спросить ее, что, черт возьми, по ее мнению, Фелисити могла сделать мне.

Я: Не могу сейчас говорить.

Убрав свой телефон, я поставил телефон Фелисити на беззвучный режим и положил его обратно в ее сумку. Заметив толстый коричневый блокнот, я замер.

«Посмотри мой д…дне…в…ник», — вспомнил я последние слова Фелисити. Покачав головой, я попытался стереть из памяти образ ее почти безжизненного тела. Облокотившись на спинку стула, я открыл блокнот.

Дорогой Тео,

Мы договорились писать друг другу письма. Но когда дело доходит до слов, я довольно таки плоха в этом. Я никогда не говорю правильные вещи, или, что еще хуже, в конечном итоге говорю то, что даже не имею в виду. Я ненавижу тот факт, что усложняю тебе жизнь. Я чувствую себя пиявкой, и еще я испытываю эгоистичное желание в отношении того, чтобы ты остался со мной как можно дольше навсегда. Я не умею готовить. Я очень неорганизованная и чуточку эгоистична. В конце концов, я выпью все запасы твоего вина. Я не собираюсь выглядеть сногсшибательно каждый день. У меня на самом деле нет карьеры. Я убегаю от проблем и каждый год я грущу в августе, поскольку именно тогда умерла мама. Я могу случайно разорвать твою одежду (в любом случае иногда на тебе ее слишком много). Всем этим я пытаюсь сказать, что у меня очень много недостатков. Но я стараюсь стать лучше для себя и для тебя тоже, потому что я люблю тебя. (Черт побери, да, я написала это, теперь это написано чернилами, хотя часть меня хочет зачеркнуть эти слова, но пока я оставлю все как есть). К списку моих недостатков можно добавить еще немного незрелости… и перескакивание с одной мысли на другую.

Итак, в заключение моего первого и последнего письма, хочу сказать, что могу дать тебе только то, что у меня хорошо получается. Свою музыку… свою завершенную музыку. Я планировала закончить лишь ту мелодию, которую так давно сочинила, но увлеклась. Здесь есть фортепиано. Каждую ночь я незаметно ускользаю из палаты, чтобы поработать над мелодиями. Надеюсь, тебе понравится. И надеюсь, что когда-нибудь сыграю их для тебя.

Навеки твоя,

Фелисити Харпер.

Пролистав блокнот, я увидел, что страница за страницей в нем исписана нотами. Фелисити заполнила его весь. Я словно держал в руках музыкальное сокровище.

— Тебе нравится?

Посмотрев на нее, я увидел, что она смотрит на меня. Фелисити выглядит такой уставшей, ее губы потрескались, кожа бледная, но все же она никогда не выглядела для меня красивее, чем сейчас.

— Больше, чем ты можешь себе представить, — нежно сказал я. — Добро пожаловать обратно.

Она нахмурилась.

— Мне очень жаль, Тео! Мне так жаль! Я пожалела об этом сразу же, как только сделала…

— Тссс, — я обнял ее и поцеловал в висок. — Думаю, ты не единственная, кто должен извиняться.

— Так это правда? — прошептала она. — У меня опухоль? Я не схожу с ума, у меня все это время была опухоль?

Я кивнул, и она просто вцепилась в меня.

— Ты знаешь себя лучше, чем кто-либо еще, — пробормотал я, и она засмеялась или зарыдала… слишком сложно было понять, чтобы утверждать наверняка.

— Что теперь будет? — она вытерла глаза.

— Ты поправишься, и мы двинемся дальше, — это единственное, что пришло мне в голову. Все это время она жила с бомбой в голове… и скоро все закончится.

Они перевели меня в палату-люкс, и Тео заснул на диване. Чтобы ему позволили остаться, пришлось практически угрожать медсестрам. Увидев, как Тео, свернувшись в клубок, спит, я поняла, как же повезло, что он у меня есть.

— Думаю, он хорош, но не теряй голову, — улыбнувшись, с сарказмом сказала Клео и прислонилась к стене напротив меня. Марк шутливо стукнул ее по руке.

— Не обращай на нее внимания. Просто ей необходимо сказать что-то напоследок.

— Вы пытались предупредить меня об опухоли, — прошептала я, и они лишь улыбнулись. — Я не понимаю. Почему вы просто не сказали мне об этом?

— Потому что мы не реальны, Фелисити. Мы говорим лишь то, что ты думаешь, а ты никогда не предполагала опухоль, поэтому мы и не могли тебе сказать о ней.

— Значит, как только ее вырежут, вы исчезнете, — я нахмурилась, уже начав скучать по ним.

— Как же эгоистично. Ты собираешься скучать по себе самой? — рассмеялась Клео.

Марк еще раз стукнул ее, и она оттолкнулась от стены и злобно посмотрела на него. Он же подошел ко мне.

— Просто знай, есть опухоль или ее нет, у тебя все еще имеются свои заморочки, Фелисити. Только теперь они такие же, как и у всех. Постарайся не слишком корить себя этим, ладно?

— Prends soin de toi, — Клео помахала мне рукой. Конечно же, ее последние слова — «береги себя». До самого конца они играли свои роли. Марк был веселым, а Клео разумной.

Внезапно появился яркий свет и, открыв глаза, я повернула голову и увидела, как доктор Найт проверяет мой пульс.

— Прости. Я не хотела тебя будить.

— Я спала?

Она кивнула.

— Не волнуйся, ты пробудешь в таком состоянии еще несколько дней.

— Когда мне сделают операцию?

— В ближайшее время, нам необходимо провести еще несколько анализов, — она сжала мою руку. — Но с новыми лекарствами, всё окружающее станет казаться лучше уже утром.

Я откинулась обратно на подушку и посмотрела на Тео. Я, конечно же, нервничала, но в основном была безумно взволнована.

Глава 24

Кто низко пал, у того свои причины

Всю прошлую неделю я провел, в основном, в палате Фелисити. Кроме Уолта и Тори, я не общался со своей семьей. Просто не мог. Больше никто не знает о состоянии Фелисити, и она хочет оставить все как есть, чтобы разобраться со всем после операции, которая, надеюсь, будет на выходных.

Всего лишь два дня. Еще два дня и мы сможем оставить эту часть нашей жизни в прошлом. Я знаю, что она напугана. В тот день, когда Фелисити узнала об опухоли, она, казалось, приняла все это. Однако дни шли, и понимание всего, что произошло, начало обрушиваться на нее. Отсутствие друзей. То, что она разговаривала сама с собой, как на публике, так и наедине. Сейчас Фелисити изо всех сил старается собрать все воедино и понять, что было галлюцинациями, а что ее собственными воспоминаниями.