Излечи мою душу - Кэрри Лейтон

Прозвучало почти как мольба. Только кого я умоляла? Ведь часть меня отчаянно жаждала его поцелуя. Но я не могла допустить такую ошибку.

Несколько секунд Томас не двигался, а потом прижался к подголовнику, разочарованно выдохнул и медленно оторвал руки от моих ног, словно это стоило ему больших усилий.

Я пересела на водительское кресло, поправила юбку и посмотрела на пустую дорогу, пытаясь привести мысли в порядок.

– Зачем ты мне рассказал? – я сжала руки на руле.

– О чем?

– О телефоне. Мог бы промолчать, сделать вид, что ничего не знаешь…

– Так и планировал. Сначала…

Я повернулась к нему, задержала взгляд на кадыке, который поднимался и опускался.

– Ты не доверяешь мне. Понимаю и не виню. Я творю кучу дерьма, я ненадежный и неуправляемый. Но я очень хочу завоевать твое доверие. Единственный способ добиться этого – быть с тобой честным.

Ага. Тайно удаляет пропущенные звонки и сообщения с моего телефона и хочет, чтобы я ему доверяла… Боже, как же тяжело его понять! И все же его честность и искренность меня порадовали.

– Сделаешь так еще раз?

– Наверное.

– Ты неисправим! Поехали уже в кампус.

Дальше мы ехали молча. Томас снова прислонился к окну, но я то и дело ощущала его жгучий взгляд.

– Все мужчины в клубе пускали слюни, смотря на твои ножки. Этой ночью им гарантированы эротические сны, – прервал тишину Томас.

У меня возникло желание натянуть юбку до колен.

– Да, но… Это всего лишь форма.

– Конечно. Мне тоже пришлось потрудиться, чтобы не завалить тебя на стол и не трахнуть прямо там, устроив зрелище для всех этих извращенцев.

От его вульгарности у меня перехватило дыхание, к щекам прилила краска, а от мыслей, что это могло произойти на самом деле, по телу пробежала дрожь. В каком-то смысле меня привлекала его грубая и бесстыдная сторона, такая далекая и контрастирующая с моей порядочностью.

Я прокашлялась, стараясь скрыть эмоции:

– Потому что ты – примитивный гомункул.

Возле кампуса я поставила машину на ручной тормоз и заглушила двигатель.

– Приехали.

Я вылезла из салона и помогла выбраться Томасу.

– Может, я и примитивный гомункул, но ты… – прошептал он, прижавшись губами к моему уху так сильно, что я снова задрожала. – Ты умопомрачительна.

Чтобы сдержать поднявшееся внутри торнадо, я прикусила губу. Голос разума в голове прошептал: «Томас пьян, не поддавайся».

– Я провожу тебя в комнату, – робко сказала я.

– Это был твой план с самого начала, не так ли? – усмехнулся Томас.

Пусть думает что хочет.

Мы миновали пустую зону отдыха, поднялись на лифте на четвертый этаж и по коридору дошли до двери его комнаты.

– Ключ в заднем кармане, я достать не смогу.

Я фыркнула и передразнила:

– Это был твой план с самого начала, не так ли?

Подумаешь, всего лишь придется прикоснуться к его заднице. Сквозь джинсы же.

Томас слабо улыбнулся.

Но я справилась, и дверь открылась, впуская нас внутрь. Как же там было просторно: гостиная с прямоугольным столом и диваном под окном, небольшая кухонька. Это была настоящая квартира, в сравнении с которой мое жилье можно было назвать дырой.

– Где ты спишь?

Томас кивнул на дверь слева от нас. Из противоположной комнаты доносился храп Ларри.

Я ожидала увидеть логово мачо, но… в спальне Томаса были голые белые стены, простая кровать и письменный стол. На полке я заметила фотографию: на ней Томас был в обнимку с Лейлой. Она улыбалась, он нет. Судя по розовой рамке, фотографию тут поставила Лейла. Неудивительно. Видимо, они очень близки.

От размышлений меня отвлек шум: Томас пытался снять куртку. Медленно и неуклюже. Таким я его видеть не привыкла. Сдавшись, он рухнул на кровать и уставился в потолок.

– Все в порядке?

Томас покачал головой.

– Наверное, ты просто не хочешь говорить.

Вместо ответа Томас закрыл глаза. Недвусмысленный сигнал – мне пора.

– Как хочешь. Уже поздно, я пойду.

– Подожди, – Томас приподнял голову и бросил мне ключи от машины, которые я, как ни странно, поймала на лету. – Верни мне их завтра.

– Я не поеду на твоей машине.

– Еще как поедешь. Я не позволю тебе ездить на автобусе ночью в такой одежде. Бери тачку или оставайся здесь. Выбор за тобой.

– Возьму машину.

– Береги кузов.

Я закатила глаза.

Прежде чем уйти, я взяла из шкафчика в ванной обезболивающее, налила стакан воды и оставила все на прикроватной тумбочке вместе с упаковкой носовых платков. Возле кровати Томаса я поставила тазик, еще принесла его телефон.

Все это время Томас наблюдал за мной, я чувствовала его взгляд и старалась не краснеть.

– Что ты делаешь?

– Э-э… эм-м… Я приготовила все, что тебе может понадобиться. Если тебя стошнит, то… у тебя все есть.

Глупо… Ведешь себя как идиотка. Беги, пока он не расхохотался.

Томас вдруг сел, слегка расставив ноги, поймал мою руку и притянул к себе так, что я оказалась между его ног.

– Ты такая милая… – он обнял меня за талию, прижался лбом к животу. Рубашка чирлидерши мало что прикрывала.

Захотелось тоже обнять его, приласкать, запустить руки ему в волосы.

Томас улыбнулся, касаясь губами моей кожи, а я вздрогнула, потому что тело снова опалил жар. Не в силах сопротивляться, я зажмурилась, когда он медленно поцеловал мой живот. Потом еще раз. И еще…

Его руки скользнули под юбку, жадно сжали мои ягодицы и потянули, заставляя сесть к нему на колени. Мы ударились лбами – электрический разряд пробежал по моей спине. Я крепче схватила его за волосы, а он прижал мой таз к своему паху. Я застонала, опьяненная прикосновениями этого измученного парня. Он мой наркотик, я не могу устоять.

– Ты не отдушина, – прошептал он и поцеловал мою шею, затуманивая разум контрастом теплого языка и прохладного пирсинга.

Наше дыхание участилось, я готова была взорваться от возбуждения, но, когда мы соприкоснулись языками, почувствовала запах алкоголя, и это вырвало меня из черной дыры, в которую я собиралась упасть.

– Томас, остановись… – я положила руки ему на грудь и оттолкнула.

Его расширенные зрачки наполнились горечью и разочарованием.

– Черт, – он потер лоб, будто осознав ошибку.

Я встала и поправила юбку.

– Ничего страшного. Ты не в себе.

С тяжким вздохом он зарылся лицом в мой живот и сжал кулаки у меня за спиной. Он выглядел сломленным, был похож на потерянного ребенка. Видеть его в таком состоянии было больно.

– Что с тобой, Томас?

– Я в трауре, Несс. И в этом моя вина.

Кровь застыла в жилах. Я