Строптивица и нахал - Кристина Майер

знаю, понял он русскую речь или просто догадался, что от него хотят, но Антуан последовал за женщиной. А мне захотелось провалиться сквозь землю. Месяц назад он имел право меня целовать, а теперь он наблюдает, как это делает другой. А я ведь с ним так и не объяснилась. Трудный разговор мне предстоит.

– Еще раз он к тебе протянет свои руки – я ему их сломаю, – пообещал Тимур, выпуская меня из объятий.

«Ревнует?»

Возвращаясь в дом, думала о поведении мужа. Равнодушным Тимура точно не назовешь.

На кухне мило беседовали Антуан и Любовь Павловна. Каждый говорил на своем языке. Жестами получалось объяснять то, что мешал понять языковой барьер. Тимур шел следом за мной.

Свекровь не замечала летавшего в воздухе напряжения или делала вид, что не замечает. Мы же, не сговариваясь, улыбались и поддерживали видимость доброго отношения друг к другу. Любовь Павловна бурчала на сыновей, что не предупредили о приезде. Она бы подготовилась, закупила продуктов, а так, кроме каши и яичницы, на быструю руку и приготовить нечего. От каши мужчины отказались. Вариант с яичницей и салатом их устроил больше. Мне доверили нарезать салат.

Мужчины уже заканчивали завтракать. Я нервничала перед предстоящим разговором с другом. Откладывать его не было смысла. Ведь для этого он проделал такой длинный путь.

Строгие взгляды Тимура, непонятно о чем предупреждающие, еще больше заставляли нервничать.

– Антуан, вы надолго в наши края? Тимур, переведи, пожалуйста.

Нехотя сын перевел вопрос матери.

– Пока не могу сказать точно, – посмотрел Антуан на меня, а костяшки пальцев Тимура в это время захрустели.

«О, боже!»

– Мы, по-моему, договорились, что ты сегодня уезжаешь? – процедил сквозь зубы Тимур.

– Это ты предложил, но я не соглашался, – откинувшись на стуле, нагло улыбнулся Антуан.

Зачем он провоцирует Тимура?

– Антуан пока не определился, на сколько дней задержится в Мелехино, но из России пока уезжать не собирается, – «перевела» я свекрови их диалог.

Тимуру это заявление не понравилось.

– Уедешь сегодня, – улыбаясь, ответил муж, отодвигая от себя тарелку и вальяжно откидываясь на стул.

– Я бы хотел с тобой поговорить, – проигнорировав слова Тимура, обратился ко мне Антуан.

– Хорошо.

– При нас нельзя поговорить? – спросил муж на английском языке.

– Нам надо объясниться наедине, – умоляюще посмотрела я на него.

Если он не согласится, этот разговор не состоится.

Тимур молчал.

– О чем вы говорите? – непонимающе переводила взгляд свекровь с одного на другого.

– Антуан интересуется, где он сможет остаться на ночь: гостиницы, мотели, может, кто-то сдает комнату?

– Зачем? – возмутилась она. – Ляжет в гостиной. Я бы постелила в кабинете Влада, но в свое царство он никого не пускает.

Только сейчас я подумала о том, где придется спать Тимуру. Свободных спален в доме больше нет. Мои щеки вспыхнули, я даже накрыла их ладошками. Тимур словно прочел мои мысли, нахально усмехнулся.

Я перевела другу предложение свекрови, Антуан обрадовался. Удивительно, но Тимур не стал возражать.

После завтрака Тимур попросил меня подняться вместе в спальню. Захлопнув дверь, притянул меня в свои объятия. Поцелую я не противилась. Но не ожидала, что муж буквально начнет срывать с меня одежду.

– Тимур?.. – отстраняясь от него на секунду, простонала я. – Что о нас подумает твоя мама?

Про Антуана благоразумно промолчала.

– Подумает, молодожены очень соскучились друг по другу, – он и не думал прислушиваться к голосу разума.

Накрыл мои губы своими. Умелые ласки любимого мужчины вмиг выкинули из головы все мысли. Я уже лежала почти обнаженная на постели, когда вой сигнализации автомобиля Тимура заставил нас подскочить.

Быстро натягивая на себя брюки, он выскочил за дверь со словами:

– Когда уже Влад выстроит забор?!

Одевшись, я забежала в ванную комнату, умылась холодной водой. Но распухшие губы выдавали нас с головой.

Остановилась на середине лестничного пролета. Надо отдышаться.

Во дворе Тимур отчитывал местных ребятишек, которые футбольным мячом попали в дверь его автомобиля. Он не повышал голоса, но все они стояли, виновато опустив головы.

Антуан, подперев стену дома, наблюдал за развернувшейся сценой. С лица его не сходила улыбка. Подняв лицо к небу, он покрутил головой, задержал взгляд на большом кучевом облаке. Таким умиротворенным я его раньше никогда не видела.

Ребята, получив обратно свой мяч, убежали. Тимур неспешно направился в дом. Остановившись рядом со мной, он неожиданно произнес:

– Милана, можешь поговорить со своим другом, – сделал он акцент на последнем слове, – но не забывай, пожалуйста, что ты – моя жена, – холодно закончил Тимур.

Не знаю, что он там себе вообразил, но изменять я ему не собиралась. Кивнув, я уже сделала шаг в сторону Антуана, но Тимур, схватив за руку, притянул в свои объятия.

– Продолжим позже то, на чем остановились, – обдувая своим дыханием лицо, шепнул он мне на ухо. – Ты чувствуешь, как я возбужден?

Еще бы я этого не чувствовала. Он же специально трется о ягодицы своим каменным органом. Его губы опускаются на шею, слегка ее прикусывают, и тут же язык ласкает место укуса. Не больно, но возбуждающе! Мои ноги начинают подкашиваться, дыхание учащается, голова кружится…

– Иди, – опустив руку на мою ягодицу, он ощутимо ее сжал. – А то я тебя сейчас утащу наверх, и ты не выйдешь до отъезда из спальни, – срывающимся, хриплым голосом проговорил Тимур.

Антуан наслаждался летним солнцем, в позе его ничего не изменилось. Интересно, видел он нас?

Но поговорить нам не удалось. На крыльцо вышла Любовь Павловна.

– Я в магазин схожу, продукты надо купить на обед и ужин. Для твоего друга хочется приготовить чего-нибудь особенного. Он же первый раз в России?

– Да, – улыбнулась я.