Полный спектр - Тери Нова

– Я ухожу от тебя, просто к сведению.

Красный, я вижу красный, пытаясь сморгнуть кровавую пелену с глаз. Шаги Ремеди ускоряются, оставляя меня позади, а потом ее пистолет вдруг поднимается, когда она совершает резкий разворот, прячась за мной, звучит выстрел, обдавая лицо запахом пороха. Уже готовлюсь испытать жгучую боль. Она приходит, но не от ее выстрела, за моей спиной раздается звук падения тела на бетонные обломки. И снова этот жесткий взгляд буравит меня, заставляя хотеть пресмыкаться. Ее слова ранят сильнее, чем не случившаяся пуля в грудь.

– Сюда! – командует она, но уже не мне, пробираясь под рухнувшей потолочной балкой подальше от огня.

– Черта с два! – рявкаю я, решительно направляясь за ней, несколько человек плетутся за нами в надежде найти выход. Я не хочу устраивать сцену перед лицом сборища случайных незнакомцев, для моей социальной импотенции этого вечера итак оказалось слишком много. – Поговорим об этом позже, – отрезаю, сдвигая ее в сторону и расчищая нам путь. Как будто разговор что-то изменит, я ни хрена не отпущу ее.

Надеюсь, Линк и Нао уже выбрались, поскольку стрельба стихает. Во время похода за напитками я выяснил, что дочь главы «Атлантик Пьюрификейшен» Закари Слейда недавно вернулась в страну после двухгодичного обучения в частном учебном заведении. А по слухам у бара, Большой Босс как раз пытался ввести Закари в свой кровавый бизнес, но тот оказался честнее, послав главу синдиката к чертям. Назовите это интуицией, но думаю, именно дочь Слейда хочет темный лидер, беда в том, что я понятия не имею, как выглядит Розмари, надеюсь, личная охрана ее отца уже позаботилась о том, чтобы девушку вытащили отсюда как можно скорее. Если бы я знал, что подобное дерьмо произойдет сегодня, взял бы с собой побольше людей, что поделать, я возлагал слишком большие надежды на ФБР, ложно думая, что, идя по моей наводке, федералы устроят проверку и удержат банду подальше отсюда.

У нас есть группы немедленного реагирования, но прямо сейчас лучшие из них заняты на заданиях и слишком далеко от города, чтобы прибыть вовремя, я на ходу набираю команду экстренной помощи, убирая телефон обратно в карман. Джош будет вне себя, когда узнает, какой я просчитавшийся самоуверенный недоумок. Я, блять, никогда не должен был управлять всем этим бардаком, а сейчас и подавно не могу сосредоточиться на чем-либо, кроме Ремеди. Моя голова слишком затуманена желанием перекинуть ее через плечо и вытащить из здания, пока она снова не пострадала, плевать на остальное.

Но глядя на выводок наряженных людей, покрытых пылью и с всклокоченными волосами, стоящих за моей спиной, понимаю, что не могу все бросить. И так каждый раз. Долбаное альтруистичное нутро велит мне засунуть свое эго глубоко в задницу, собраться и принять необходимые меры. Поэтому я двигаюсь вперед, подавая сигналы держаться на расстоянии и не высовываться, когда в поле зрения появляются люди в масках, их немного, достаточно всего пары ножей и трех пуль, чтобы расчистить путь.

Осматриваясь по ходу движения, я стараюсь не обращать внимания на то, как люди в ужасе смотрят на мою спину, боль достаточно сильна, чтобы я не забывал о ране ни на секунду. Толкаю каждую дверь, пока не натыкаюсь на одну открытую, ведущую в чей-то кабинет. К большому сожалению, окно выглядит достаточно респектабельно для встречи с моим отполированным до блеска ботинком, силы удара может не хватить.

– Все назад!

Убираю оставшиеся ножи в карман, оставляя полуавтомат на столе и поднимаю антикварный стул, обшитый цветастой обивкой, и ударяю им по оконной раме. Стекло разбивается, выпадая наружу, я бью еще несколько раз, освобождая проход для тех, кто успел прибиться к нашей маленькой компании.

Перед тем как подпустить кого-нибудь к импровизированному выходу, я выглядываю наружу, осматриваясь, несколько раненых людей сидят на траве, кучка охранников снует вокруг, направляя других к настежь открытым кованым воротам. Слышен надрывный женский плач и панические звуки икоты.

– Двое мужчин выходят первыми и помогают дамам спуститься. Ты, – тычу пальцем в рандомного парня, чье лицо выглядит менее бледным на фоне остальных, собравшихся в кабинете. – За главного. Проследи, чтобы все до единого выбрались.

Обходя группу, я направляюсь к выходу, видя, что Ремеди уже тоже следует назад в коридор. Она сбрасывает обе туфли, передвигаясь босиком, кажется, обломки поломанных предметов под ногами ее совсем не беспокоят. Интересно, вспоминает ли она наш первый совместный ужин, потому что вид стекла, через которое она, к счастью, перешагивает, пробуждает в моей затуманенной голове непрошеные ассоциации.

– Подержи, – остановившись, Ремеди пихает пистолет мне в грудь, чем заставляет поморщиться от боли в спине. Она стягивает резинку с запястья, собирая волосы в высокий хвост, и я не могу не улыбнуться. – Повернись, – игнорируя мой влюбленный взгляд, она хватает меня за плечи и издает тяжелый вздох. – Черт! Здесь два куска дерева торчат прямо из твоей спины!

– Я догадывался. – Мой тон почти беспечный, в основном потому, что беспокойство в ее голосе дает мне надежду, что у меня еще есть шанс заслужить прощение. – Ты очень красивая, когда злишься.

– А ты психопат. Мы не можем их вытащить, слишком велика вероятность кровотечения, ты сможешь идти? – Когда я оборачиваюсь, выгнув бровь, она перестает нервно кусать губу. Я вижу тоненькую слезную пелену на поверхности ее остекленевших глаз.

Моя храбрая, несгибаемая женщина едва не плачет, потому что чертовы палки впились мне в кожу, думаю, это добрый знак. Уверен, если бы я ответил «нет», она взвалила бы меня на спину и потащила на себе сквозь огонь и разрушения.

– Если поцелуешь, может быть, перестанет болеть. – Я притворно морщусь, хотя боль вполне реальна, и мое тело, скорее всего, почти израсходовало запасы адреналина.

– Я бы прокрутила их по часовой стрелке, только вот без тебя мне не вывести остальных, – сухо замечает она, затем подходит на шаг ближе и так же бесцеремонно запускает руку во внутренний карман моего пиджака, вынимая запасной магазин, чтобы перезарядить пистолет.

– Еще один в переднем кармане брюк, – на всякий случай говорю, не заботясь о двусмысленности и неуместности фразы.

– Ради бога, закрой свой чертов рот! Идем. – Проходя мимо, Ремеди нарочно толкает мое плечо своим, и я громко стону.

– Ты ранишь меня, малышка. Знаешь, я наконец придумал тебе прозвище, как насчет Канзасского Торнадо? По-моему, идеально.

– Как насчет того, чтобы перестать вести себя как придурок и расчистить