Медленное пламя - Кристен Эшли

— Я не знаю, заплатит ли он когда-нибудь. Начнет ли регулярно видеться с сыном. Но я знаю, что мне нужно попробовать. С работой в этой фирме я могла бы позаботиться о сыне и без платежей Перри. Даже отложила бы что-нибудь на непредвиденные нужды. Но дело не только в этом. Я должна постараться, чтобы отец моего сына появился в его жизни, и если он не станет отцом, пусть так. Это будет на совести Перри. Но если он появится, возьмется за ум, по крайней мере, ради своего мальчика, тогда у Брукса будет отец.

Лицо Тоби абсолютно ничего не выражало, хотя его голос прозвучал тепло и ободряюще, когда он сказал:

— От меня ты получишь все, что нужно.

Но я зациклилась на его безэмоциональном лице.

— Тебе не кажется это правильным? — спросила я.

— Я думаю, что ты его мама и единственная, кто знает, что лучше для твоего сына.

— А я думаю, что ты был для него больше отцом, чем Перри, еще до того, как мы стали встречаться, поэтому я честно спрашиваю твое мнение.

— Ты права, — ответил он.

— В том, что попытаюсь заставить Перри видеться с сыном и платить алименты?

— Нет. В том, что я был для него больше отцом, чем этот засранец.

Теперь уже я замолчала.

— Адди, — он убрал мои руки со своей шеи, но не отодвинулся, хотя перекинул мои волосы за плечи и провел пальцем по моей челюсти, — суть в том, что ты его мама. Делай то, что считаешь правильным. Не думаю, что повредит позвонить ему на Рождество и напомнить, что у него есть ребенок. Просто проверить. Сообщить ему, что у Брукса все хорошо. Об остальном подумай позже и позвони ему еще раз, возможно, после праздников, если он не возьмет трубку или не перезвонит.

— Я не… Я не… — Я посмотрела ему в лицо и заставила себя сказать: — Я не уверена, что суть в этом.

— Тогда, в чем?

Синие медведи, вигвамы и Тоби, раскладывающий коляску так, будто делал это раньше.

Неоднократно.

— Куда мы идем? — прошептала.

Его голова дернулась.

— На ужин.

— Нет. Что будет, если Перри так и не вернется?

— Для Брукса будет отстойно, и нам придется с этим справиться, чтобы у него не было таких проблем, как у меня, с моей мамой. Нам придется поступить примерно так же, как Дафна поступила с тобой и Иззи, потому что, похоже, у тебя нет проблем с отцом. Пусть Брукс будет счастлив, любим и не искалечен.

Нам придется с этим справиться…

Нам придется поступить…

Нам…

Пусть Брукс будет счастлив, любим и не искалечен.

Сделав глубокий вдох, я выпалила:

— Если мы с тобой дойдем до конца, а Перри останется в стороне, ты рассмотришь возможность усыновления?

Его брови сошлись вместе.

— Когда мы дойдем до конца, и если этот придурок и дальше останется придурком, я усыновлю Брукса.

О, боже.

Срань господня.

О, боже.

Я не могла дышать.

— Адди?

Одной рукой я замахала между нами, другой схватилась за горло, потому что мне было так чертовски больно, что я не могла сделать вдох.

Тоби обеими ладонями сжал мою челюсть, приблизив ко мне лицо, и потребовал:

— Аделина, какого хрена?

— Ты любишь его, — прохрипела я.

Его брови снова сошлись вместе, но на этот раз не озадаченно, а сердито.

— Да, я люблю его. Иисусе, Адди, я купил ему чертову кроватку и пеленальный столик. Я подумывал обустроить у себя место для игры в покер. Я не смогу этого сделать, имея только одну дополнительную спальню и ребенка, которому нужно где-то спать.

О, боже.

Срань господня.

О, боже.

Моя голова склонилась сама по себе, а затем прижалась к груди Тоби.

— Иисусе, Адди, — повторил он шепотом.

Я увидела, как упала первая слеза и темной точкой отметила мои джинсы.

Мои плечи вздымались от усилий сдержать поток влаги.

— Иисусе, детка, — сказал Тоби тихо.

Потом я оказалась в его объятиях, и мы вышли из ванной, Тоби лег на кровать, опершись спиной на изголовье, а я крепко прижалась к его груди.

Однажды он уже относил меня вот так в кровать, когда Перри разорвал меня на части.

И будь я проклята, если это не повторилось несколько месяцев спустя, после того как Тоби снова собрал меня воедино.

Проклятье.

Я не могла остановиться.

Уткнувшись лицом ему в шею, я рыдала.

— Адди, милая, — проворковал он, — ты испортишь макияж.

— П-п-плевать, — провыла я.

— Ладно, — пробормотал он, держа меня одной рукой, а другой запуская пальцы в мои волосы.

— Я-я-я попробую с Перри только раз, на Рождество. Если он не возьмет трубку и не перезвонит, я с ним покончу.

— Хорошо, Адди.

— У-у него есть отец. Пусть не родной. Но у Брукса есть отец.

— Да.

От этого простого ответа мое тело болезненно содрогнулось, и я глубже зарылась в его шею и заплакала сильнее.

— В этом нет ничего особенного, милая. Его несложно любить, — успокаивающе пробормотал Тоби.

Эти слова заставили меня вскинуть голову и уставиться на Тоби.

— Да? Тогда, где его отец?

— Ладно, детка.

— Перри никогда не кормил его завтраком.

— Ладно.

— Перри никогда не раскладывал коляску.

— Ладно.

— Перри никогда не давал ему попробовать шоколадно-карамельные кешью.

Тоби прижал мое лицо к своей шее и проворковал:

— Ладно, детка. Хорошо, Адди. Просто успокойся и выплачься. Да, милая?

У меня раз пятнадцать перехватывало дыхание, пока я втягивала его, пытаясь успокоиться. Было больно, поэтому я прекратила попытки, просто ревела и, в конце концов, успокоилась.

— Лучше? — спросил Тоби, когда рыдания переросли во всхлипы.

— Да, — пробормотала я.

— Прими предложение о работе. Ближайшие несколько месяцев ты в любом случае будешь периодически жить у меня. Значит, расходы снизятся, и все наладится.

Боже, это меня так обрадовало.

По очень многим причинам.

— Ладно, — согласилась я.

— Мне стоит беспокоиться о том, что ты трепетно относишься к проживанию в доме Иззи?

— У тебя крутой дом, Тоби. И он лучше сочетается с моими аксессуарами для ванной комнаты.

Он усмехнулся и притянул меня ближе.

Я подняла голову и поймала его взгляд.

— Прости за истерику.

— Ты выпустила напряжение и, наконец, поняла серьезность моих намерений. Единственная женщина, которую я знал, чтобы так сильно любила своих детей, как ты любишь Брукса, это Марго, так что я считаю, подобная причина могла бы спровоцировать у тебя истерику.

Я кивнула, снова радуясь мудрости Тоби.

— Водостойкая тушь? — спросил он.

— Оно выдержала?

— Ты охрененно великолепна, Адди. В обычных обстоятельствах. Наряженная. Утром без макияжа. Когда принимаешь мой член.