Неистовые. Из огня да в полымя - Алиса Перова

— Не понял… какую подработку?! Дианка ведь сказала, что ты у них будешь жить.

— Ну да… буду у них жить, учиться и немного п-помогать по х-хозяйству.

— Охереть! Ты серьёзно?! И как же это Филимоново хозяйство до сих пор обходилось без твоей помощи?!

— Это ты п-про что сейчас?

— Про то, что я долбо… идиот! Не, ну п-ф-ф… и, главное, Дракониха вся такая загадочная… благодетельница, мать её! И когда вы собирались мне об этом объявить?

— Ген, я х-хотела тебе рассказать, но… п-позднее. И ты ведь мне тоже н-не сказал, что собирался оплатить моё п-проживание. А я так не хочу… я сама х-хочу! Ну ты же п-понимаешь, да? Это ведь здорово, что у меня п-появилась такая возможность! Я об этом и мечтать не могла.

— Чтобы шуршать по хозяйству? А мне казалось, что ты мечтаешь творить прекрасное искусство.

— Как будто г-горничная не может мечтать и творить.

— Ах, горничная! — с непередаваемой интонацией прорычал Генка, а я разозлилась.

— А ты что-то имеешь п-против? Можно подумать, я п-проституткой буду работать! Или для тебя это слова синонимы? У тебя ведь богатый опыт общения с г-горничными.

И хотя это вырвалось случайно, но фигуристую мулатку я всё же не забыла. А ещё краем глаза я заметила, как на мои слова среагировал Феликс (похоже, о проститутках ему тоже кое-что известно).

— Если ты про Клару, то очень даже зря, — тон Генки тут же становится миролюбивым. — Да я настолько грозен и неприступен, что девчонка меня до смерти боится. А к тому же у неё мозг, как у морской звезды, а я, чтоб ты знала, предпочитаю хорошеньких всезнаек.

— Правда? Значит, Клара, да? А я-то думала, что ты не п-помнишь, как её зовут. И чтоб ты знал, у морской звезды в-вообще нет мозга.

— Серьёзно? Кстати, таких людей я тоже знаю, — Генка уже смеётся. — А у тебя, моя умница, и по зоологии была пятёрка, да?

— У меня, мой забывчивый, по всем п-предметам были пятёрки, и школу я окончила с золотой м-медалью.

— Да-а?! Да ты ж мой золотой пэрсик! Что ж, должен признать, что ты с пользой потратила одиннадцать лет. А вот я до сих пор вздрагиваю от слова «школа», я ж там чуть не состарился в углу.

Мне уже смешно, но наш разговор в присутствии Феликса непозволительно затянулся. К тому же мы уже въезжаем в город, а я из-за Генки ничего не вижу и не фотографирую.

— Гена, мне сейчас не очень удобно г-говорить, давай п-позднее созвонимся.

— Как скажешь, мой Ангел, только пообещай мне одну вещь, — звучит настолько серьёзно, что я напрягаюсь и уже снова готова обороняться.

— Какую?

— Когда мы встретимся, на тебе не будет ничего… совсем ничего, кроме твоей золотой медали.

— Дурачок! — я смеюсь и сбрасываю вызов.

А-а-а! Барселона!

А моя камера по-прежнему в чемодане. Не беда, успею ещё, а пока я пользуюсь мобильником и не сдерживаю восторга. Боже, какая архитектура! И вроде бы знала, изучала историю города, пересмотрела столько видеороликов, но вживую — это что-то!

Я тут же отправляю папе и девчонкам фотографии с припиской «Вау! Я в Барселоне!» и оглядываюсь на Феликса.

— А можно я открою окно?

— Конечно, бонита, — он улыбается и указывает на небольшую компанию парней. — Смотри, вон тот квартет — это русские. А вон там, на углу — немцы.

— Да-а?

Феликс продолжает подсказывать (вот что значит профессиональный взгляд!), а я внимательно разглядываю туристов и пытаюсь самостоятельно найти особенности, отличающие одну нацию от другой.

Получается, что самые шумные и весёлые — это немцы, русские тоже весёлые и очень легко одетые. Французы выглядят хмурыми и какими-то расхлябанными, а турки очень свирепые и все мужчины поголовно в белых рубашках. Зато самые элегантные и утеплённые — местные жители. Оказывается, плюс двадцать — для них холодно, поэтому их легко распознать по курткам и плащам. Как же это всё интересно! В свободное время я обязательно продолжу свои наблюдения.

— Вот мы уже и в центре, — объявляет Феликс. — До площади совсем близко.

— Очень красиво! Необыкновенно! И здесь даже п-пахнет как-то по-другому…

— Му-гу, марихуаной, — следует невозмутимый ответ, а я ещё сильнее принюхиваюсь и бросаю недоверчивый взгляд на моего водителя — нет, не шутит.

Мы нигде не останавливаемся и быстро удаляемся от центра Барселоны по длинной зелёной улице. Надеюсь, у меня ещё будет достаточно времени на самостоятельное путешествие. А пока я наслаждаюсь всем, что доступно моему взору.

— Стефани, ты ведь слышала о нашей сиесте? — интересуется Феликс, и я с удовольствием делюсь своими познаниями.

— Да, я знаю — с двух до четырёх м-магазины у вас не работают.

— В основном до пяти, — поправляет Феликс и усмехается. — И банков это тоже касается, так что не забывай. А кафе и рестораны закрыты с четырёх до девяти.

— Отличная традиция, — бормочу, не слишком уверенная, что это отлично.

Обалдеть — пять часов на сиесту! Когда они тут вообще работают?

— Мы почти приехали, — говорит Феликс и, притормозив у тротуара, разворачивается ко мне. — Тебе ведь твой друг сказал, что я сегодня улетаю?

— Да, — моя улыбка мгновенно тает, а смелость улетучивается, но я не решаюсь спросить, надолго ли, и как же я — на кого он меня покинет? И почему именно сегодня?

Впрочем, Феликс и сам готов мне всё объяснить.

— До вылета у меня ещё достаточно времени. Сейчас заедем домой — скинем твой багаж, и я со всеми тебя познакомлю. А потом вернёмся сюда пообедать, — он кивает на ресторанную вывеску неподалёку от нас. — И, думаю, я ещё успею провести для тебя небольшую экскурсию, чтобы ты лучше ориентировалась.

Я согласно киваю, а Феликс прикладывает телефон к уху и спрашивает невидимого абонента:

— Хули, вы дома?

Представляю, как сейчас развлекалась бы Сашка, обыгрывая эти слова.

Феликс очень быстро сбрасывает вызов и выглядит немного озадаченным. Смотрит на часы, на меня и, вероятно придя к какому-то решению, снова трогается с места. Несколько минут мы едем молча, и я больше не озираюсь по сторонам и гадаю, что же такого сказал Феликсу этот Хули, что повергло его в