Птичка для пилота - Евсения Медведева

Они вынуждены их бояться, потому что сила столкновения может уничтожить обоих. В один миг… Но мы все равно летаем. Соперничаем с пернатыми за свободу в небе. Вот и моя пернатая борется за свою свободу. Только лишать её свободы никто не собирался. Любить собирался!

Последнее слово покоробило меня изнутри. Будто пенопластом по стеклу чиркнули. Остановился у зеркала, рассматривая своё отражение. Быть может, для начала с собой поговорить, прежде чем требовать чего-то от девчонки?

Любовь… Таня правильно сказала, что это обоюдность, взаимная выгода, партнёрство… и ещё множество слов, символизирующих двух людей. Но я считаю, что любить мало. Нужно работать над этим чувством, как ювелир: огранять, шлифовать и подгонять по размеру. Ежедневно, ежечасно и даже ежеминутно. За любовь свою сражаться нужно, не с врагами, а с самим собой, чтобы не дать опустить руки, проигнорировать, забыть, запутаться. Гонять себя самого надо, напоминать, что любишь, требовать большего не для себя! Для неё. Вот что значит любовь. Любовь – война с самим собой.

Ещё ни разу в жизни мне не хотелось сражаться за кого-то. Женщины, конечно, были. И мимолетные, имён которых я уже не вспомню, и постоянные. Но такого я не ощущал никогда.

Первобытное желание присвоить. Не силой, а так, чтобы сама сдалась. Чтобы приняла меня, сама доверилась. А вот с этим у Птички как раз проблемы. Не может она доверять больше. Не готова.

Поэтому у меня всего два выхода: либо силой, либо силой. Ах да, это у меня один вариант – заставить её довериться силой, свернуть перед ней горы, а вот у неё два выхода: довериться или послать. Хотя, нет. Тоже один вариант получается – только довериться.

Вот и поговорили. Договорились. Варианты просчитали,

Раздумывал над своей речью, надевая джинсы, когда телефон ожил.

– Алло, – даже не пытался скрыть раздражение.

– Максим Витальевич, доброе утро. Звоню по поручению Татьяны Ивановны Синичкиной, – мужской голос сбавил уровень радости в голосе, напрягся.

– Что случилось? – меня током прошибло, а ноги сами понесли к дверям.

– Все хорошо, не переживайте, – нелепо рассмеялся парень. – Татьяна Ивановна переключилась сейчас на другой проект, поэтому передала ваш профайл мне. Давайте знакомиться, меня зовут Глеб и я готов приступить к своим обязанностям.

– К каким таким обязанностям? – от неожиданности я осел на обувницу, не веря своим ушам.

– Я помогу найти ваше счастье, Максим Витальевич. Простите за ранний звонок, но спешу согласовать с вами свидание. Сегодня вечером. Как вы на это смотрите?

– Глеб, а начальница в курсе вашего звонка? – внутри ещё теплилась надежда на розыгрыш, но ответ парня меня просто убил.

– Конечно, именно она подобрала для вас спутницу. Мне осталось только скоординировать вас, поэтому как насчёт вечера?

– Она сегодня передала вам файл? – растер ладонью лицо, словно пытаясь стереть то, что только что услышал.

– Да, после планерки.

– Хорошо, Глеб… А давайте так. Я скоро подъеду к вам, и мы обо всём поговорим. Пойдёт?

– Отлично! Подготовлю анкеты.

– Подготовьте. Уж потрудитесь…

Глава 34

– Конечно, не люблю, – рассмеялся Крылосов.

– Да она же чокнутая! Чокнутая баба. И мне её жалко. Это будет в последний раз, больше даже встречаться с ней не стану.

– Тань, ты серьезно? – Лина сидела на краю стола, наклонившись ко мне так близко, что я чувствовала аромат ирисок, которыми она от напряжения набила рот.

– Лина, ты пришла в офис ни свет, ни заря, чтобы посмеяться? Да я собственными ушами слышала, как он это говорил! – взревела я, скинула туфли и стала метаться по кабинету, словно это могло принести хоть каплю утешения. Но нет! При каждом движении мое тело кричало о боли после утех Крылосова с умалишенной. Будто подсмеивалось надо мной. А как, наверное, потешался он! Очередной трофей в его коллекции? Надоело собирать однотипных баб, решил на убогих переключиться?

А как же то, что было между нами? Как это понимать? Слова, что я подслушала, стоя на лестнице, ввели меня в состояние шока вчера. Еле устояла ногах и поплелась обратно в спальню в компании с желанием провалиться сквозь землю. Накрылась с головой одеялом, молясь, чтобы он просто лёг спать. Но нет, Крылосов вернулся в постель, откинул одеяло с головы, обнял, зарывшись лицом в моих волосы. Так я пролежала до тихой трели будильника, не шевелясь, и, кажется, пропуская вдохи.

– Зачем я ему рассказала про психушку? Зачем, Лина? Ведь так все было хорошо! Он испугался. И имеет на это полное право. Никому не нужна дура, что готова жизнь свою отдать за такого, как Грини.

– Это твоё прошлое! И ты имеешь на него право только потому, что оно твоё. А принимать или нет – это его дело. И, если честно, не похож он на того, кто сомневается. Он же не подросток с вечными сомнениями, а взрослый мужик, – Лина аккуратно поглаживала мою руку.

– Все они не подростки, вот только поступки говорят об обратном!

– Таня, ну, а на звонки и сообщения ты почему не отвечаешь? Поговори!

– Я боюсь его голоса, – разрыдалась я, падая на плечо подруги. – Боюсь услышать это своими ушами, понимаешь?

– Тань, то есть ты реально считаешь, что он звонит тебе так часто, что другому абоненту просто вклиниться шансов нет, только для того, чтобы сказать это в лицо?

– А зачем ещё? – я закурила и упала на спинку дивана.

– Тань, ты…

– Чокнутая? Скажи! Давай, договаривай! – зачем-то закричала я.

– Нет, ты запуталась. И тебе страшно. Сердечко-то ледяное задергалось, пальчики на ногах сжались, а трусишки мокнут от одного только его голоса, – подруга снова наклонилась и зашептала, как ведьма настоящая. – Трусиха ты, Танька.

– Ничего, у меня до конца контракта ещё неделя. Я справлюсь!

– Что? – Лина рот открыла от удивления. – Ты собираешься и дальше искать ему партнершу после того, как он затрахал тебя до смерти?

– Все же понятно, поиграл дяденька. А мне что? Тоже хорошо, пыль