Кейси Майклз - Какая еще любовь?

— У него второй медовый месяц, — напомнил Доминик Тейлору. — Кроме того, мы в настоящем отпуске впервые за десять лет. Все это заслужили.

— Правильно. Но где написано, что я обязан проводить его здесь? И куда я теперь поеду, если на горизонте маячит такая идея? Хотя Синаре я все равно помочь не могу.

— Это я от тебя уже слышал, — улыбнулся Доминик. Тейлор запустил в него карандашом.

— Ладно, Ник, давай так. Я хочу послушать, как эту песню поет Молли. Она не знает, что именно в ней изменила, ты не знаешь, что она в ней изменила, но как только я послушаю, то сразу все пойму. Она поет, я слушаю, потом запрыгиваю в свой «Додж», возвращаюсь, жду, когда приедет Тони, и мы вместе…

— Нет.

— …набрасываемся… Что значит «нет»? Почему?

— Потому что она не знает, что я слышал ее. Вот почему. Это… это будет вторжением в ее личную жизнь.

Тейлор откинулся на спинку стула и почесал затылок.

— Елки. Ты же в нее по уши влюблен. Черт, Ник, не надо. С Тони совсем другое дело. Он создан для семьи и всего такого. Но мы? Мы не теряем голову и тем более не женимся. Это отвлекает от работы.

— Не знаю, Тейлор. Я забыл про таблетки и бумажные пакеты с тех пор, как мы с Молли за… короче, она не актриса. Я рассказал тебе, как она пела эту песню. Ты профессионал. Перепиши ее.

— Пиши так, не знаю как, — проворчал Тейлор, вставая. — Хоть бы раз вы с Тони оценили меня по достоинству. Я пошел.

— Тейлор, погоди, — окликнул его Доминик. — Если ты не хочешь ничего менять, не надо. Может, это дурацкая затея.

— Дурацкая? Ник, это гениально. — Тейлор наставил на Доминика палец. — Надеюсь, к тому времени, как вернется Тони, идея станет моей?

— Разве не ты ее мне рассказал?

— Верно. Настоящий друг. До чего приятно быть капризным.

— Еще как. Если хочешь, я могу даже сделать вид, что готов расцеловать твой капризный зад. Хотя и так уже ясно, что переделывать необходимо.

Тейлор снова сел.

— А что у тебя с Молли? Ты в самом деле влюбился?

Доминик сжал карандаш между ладонями.

— Кажется, да. Наверное. Мы… мы сближаемся.

— Миссис Джонни сказала, что после случая с сараем ты провел ночь у нее. Я думал, она станет возмущаться, но она прямо сияла. Я думаю, Молли ей очень понравилась. Мне тоже. Милая. С ней пообщаться — все равно что на внедорожнике погонять. И эти ноги…

Доминик улыбнулся.

— Тейлор, мне твое одобрение ни к чему, если ты не знал.

Тейлор пожал плечами.

— Тем не менее оно у тебя в кармане. Могу я теперь наконец уехать в Нью-Йорк?

— Конечно. Как только закончится прослушивание.

— Ах ты, зараза. Значит, решил-таки ввести замену. Кого? Я ее слышал? Как объяснишь Синаре?

— Спокойно, парень, не кипятись, — ответил Доминик. — Прослушивать будем Лиззи. Я ей пообещал. Ты мне нужен для моральной поддержки.

— Ни за что. Твои, между прочим, недавние слова. Я не хочу вмешиваться в семейные дела. Это опасно. Особенно если Элизабет с Тони узнают.

— Ей будет помогать Молли. Элизабет учила Лиззи хореографии Боба Фосса, и девочка стала танцевать «Весь этот джаз». Мне миссис Джонни разболтала. Они даже уговорили ее сшить костюмы. Колготы в сеточку, знаешь?

— Блин! — воскликнул Тейлор и вздохнул. — Сначала запрещаешь говорить про ее ноги, а потом сам же начинаешь про них рассказывать. Ладно, ладно, я согласен. Когда прослушивание?

— Не знаю. Может, в конце недели?

Тейлор выразительно на него посмотрел.

— Ник, с каких пор ты стал такой свиньей? Хочешь до конца недели упечь меня в дом для гостей вместе с нашими голубками и мамой Билли?

— Можешь поселиться здесь, в спальне для гостей.

— Отлично, как раз то, что я хотел! Стоп. Я же хотел уехать.

— Но раз ты решил остаться… — Доминик взял листок с нотами, которые правил Тейлор, и помахал им в воздухе. — А я за компанию прерву свой отпуск и схожу послушать Синару. Ты со мной?

— Уши у меня крепкие, не жалко, — проворчал Тейлор, выходя вслед за Домиником из офиса. — Какого чер… а, Бутч, это ты.

Доминик посмотрел влево и увидел пару тонких ножек в сползших носках, торчавших из-под огромной черной шляпы. Шляпа, съевшая мальчика. Шляпа, закрывшая всего Бутча Лонгстрита, не считая коленок. Черная соломенная шляпа Молли.

— Бутч, что это за…

Бутч обернулся. Чтобы шляпа не съехала на лицо, он придерживал ее обеими руками.

— Здрасьте, дядя Ник и дядя Тейлор. Смотрите, я — черепаха!

Доминик снял с него шляпу.

— А Молли разрешила ее взять?

— Нет, сэр. — Бутч заволновался. — Меня теперь накажут? Лиззи секретничает с миссис Джонни, а Молли, кажется, спит. Мне было нечего делать, а когда я нашел шляпу, то решил поиграть в черепаху.

— Вот тебя поймают и сварят суп, — захохотал Тейлор. — Ловко он придумал, а, Ник? Как твое сердце, тает помаленьку? Спорим, хочется народить своих штук пять или шесть, и пусть бегают вокруг?

Доминик нахлобучил шляпу на Бутча (голову, шею, туловище и попку) и сказал:

— Иди, Бутч, поиграй. Мне надо узнать кое-что у Дерека с Синарой. Встретимся в доме в четыре часа, идет? Мы… Мы чем-нибудь займемся.

Глядя вслед Бутчу (тот со всех ног побежал в дом, при этом шляпу то и дело сдувало с головы), Доминик произнес:

— Тейлор, ты — настоящее шило в заднице, знаешь об этом?

— Я? — Вид у Тейлора был невинный, как у новорожденного ягненка. — Что я такого сказал? Ты же сам решил: ты влюблен. Женишься, родишь детишек. Сначала постель, потом колыбель. Вот смотри. Тебе уже почти тридцать девять. Первый ребенок родится, когда тебе стукнет уже сорок, а то и сорок один. Когда он закончит колледж, тебе пора будет выходить на пенсию. Хе-хе, вот здорово. Представь себе. А ведь где один, там и остальные. Посмотри на Элизабет. Зачем, ты думаешь, они укатили на эти Греческие острова? Тони тебе не говорил, что они хотят завести еще ребенка?

Доминик развернулся и пошел к театру. На лице у него застыла гримаса. Тейлор, не отставая, бежал за ним по пятам.

— Ты чего, Ник? Я тебя задел? Или огорошил суровой реальностью? Ты не создан для того, чтобы проводить дни в.окружении детей и милой женушки. Ну, хорошо, пусть тебя немного прижало, я все понимаю. Много работал и слишком азартно отдыхал — а это, честно говоря, редкость.

Доминик остановился.

— Тейлор, тебя никто ни о чем не спрашивает.

— Понимаю, дружище, понимаю. Но должен же я высказаться. Молли Эпплгейт — девчонка просто супер. Роскошная, да еще с деньгами. Веселая — как раз то, что тебе сейчас нужно. Но дальше-то что? Господи, Доминик, ты об этом подумай. Включи мозги, в конце-то концов.

У Доминика невольно сжались кулаки. Ему захотелось ударить Тейлора, засветить ему по морде, чтобы тот упал. Заткнуть ему рот!