Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

будет опровергнуть слова Саймона. В любом случае, увидимся днём.

Кэндзи отключается, и Флинт смотрит на меня, приподнимая брови.

Я прикусываю губу. Я хочу остаться. Правда. Но не могу. Мне нужно позвонить в университет. Связаться с аспирантами. Собраться. Понять, есть ли где-то ещё финансирование. Надо писать новые заявки. Искать связи. Решать, что делать дальше.

Флинт, похоже, чувствует моё колебание. Его лицо меняется: надежда сменяется усталой покорностью. Он быстро прячет эмоции, но я всё равно вижу боль в его глазах, несмотря на все усилия скрыть её.

— Флинт, дело не в тебе. Я правда хочу остаться. С тобой. Но... я только что узнала, что мне не дали грант.

— Что? Почему?

Я пожимаю плечами.

— Организация, которая финансировала меня последние три года, решила сосредоточиться на исследованиях в прибрежной зоне — влияние глобального потепления на температуру океана. Это важно, своевременно, я не могу их винить.

— Но твои исследования тоже важны, — говорит Флинт. — Одри, мне очень жаль.

— Вот почему мне нужно домой. Искать другие источники. Переделывать заявку. Я не знаю. Сейчас, под конец года, будет сложно. Но я должна попробовать.

— Конечно. Ты должна ехать. — Он опускается на сиденье. — Мне правда жаль, что всё так происходит. Как будто у нас обоих всё развалилось в одночасье.

Я начинаю думать: а может, и у нас всё развалилось? Как у пары?

— Но мы справимся, правда? — говорю я, уцепившись за последнюю каплю надежды. — Всё будет хорошо. Ты останешься и разберёшься со своими делами, я поеду домой и решу свои, и всё наладится?

Он хмурится.

— Одри, мои дела — это и твои тоже. Мы ещё не говорили об этом, и это ужасно, но следующие несколько дней будут для тебя нелёгкими. Тебя, скорее всего, завалят письмами, сообщениями, звонками. Журналисты будут делать всё, чтобы получить комментарий.

Джони кивает.

— Он прав. Пока все думали, что у вас настоящие отношения, интерес был мягко говоря умеренным. Но теперь, когда все уверены, что это была постановка, они захотят услышать твою версию. Могут даже обратиться к твоим сёстрам или родителям. Вам всем стоит временно заблокировать звонки с неизвестных номеров — хотя бы на ближайшие пару недель.

— И тебе не стоит выходить одной, пока ты не убедишься, что в Силвер-Крике не появилось кого-то постороннего, — добавляет Флинт. Потом смотрит на Нейта: — Я хочу, чтобы ты поехал с Одри домой.

— Нейт не останется с тобой? — спрашиваю я.

— Нет, — отвечает Флинт твёрдо. — Я хочу, чтобы он был с тобой.

Его слова опускаются на меня, как колючее шерстяное одеяло. Как я умудрилась забыть, что в этой фальшивой истории про отношения с Флинтом я — вторая половина? Пережить весь этот ажиотаж рядом с Флинтом — одно. А вот остаться с этим одной...

— А как насчёт твоей охраны? — спрашивает Нейт. — Я поеду, конечно, но мне не нравится мысль, что ты останешься тут без защиты.

— Честно? Я могу и сама долететь, — начинаю я, но Флинт уже качает головой, ещё до того как я заканчиваю фразу.

— Ты не полетишь одна. Это не обсуждается. Если я не могу быть с тобой, пока всё это не утихнет, значит, с тобой должен быть Нейт. — Он поворачивается к Джони: — Позвони в охранное агентство, с которым мы раньше работали. Пусть пришлют кого-нибудь, кто будет со мной до моего вылета.

— Я так понимаю, мне остаться с тобой? — уточняет она, и Флинт кивает.

Я откидываюсь на спинку сиденья, разрываясь между тревогой из-за потерянного финансирования и страхом перед вниманием и драмой, которые свалятся на меня из-за этого идиота Саймона. Всё должно было быть иначе. Поездка с Флинтом не должна была так заканчиваться. Да и вообще — ничего не должно было идти вот так.

И теперь нам приходится прощаться на фоне всей этой напряжённости, с кучей недосказанных разговоров, висящих в воздухе.

Как вообще двигаться дальше после нашего последнего разговора? Мы оба знаем, что он закончился плохо. Но как он мог закончиться иначе? Если я рядом с Флинтом, мне придётся по-другому относиться к своей безопасности и к своей приватности тоже. Нравится мне это или нет — реальность остаётся реальностью. И точка.

Но что, если эта реальность мне не по душе? Когда всё было легко и гладко, казалось, что я справлюсь с его миром. А как только стало трудно — я испугалась. Вряд ли это хороший знак.

Мы подъезжаем к аэропорту. Нейт и Джони тут же выскакивают из машины — наверное, хотят попрощаться по отдельности. Водитель выходит, чтобы достать багаж, оставляя нас с Флинтом наедине.

Он, похоже, чувствует моё колебание — или сам не решается — потому что не делает ни одного движения навстречу.

— Позвони, когда доберёшься, — говорит он. — Всё равно, сколько будет времени. Я просто хочу знать, что ты в безопасности.

Я киваю.

— Мне очень жаль, что я не могу остаться.

— А мне жаль, что мне нужно остаться. — Он поднимает руку, будто хочет прикоснуться ко мне, но потом опускает её обратно на колени. — И мне жаль, что ты потеряла грант. Хотел бы я как-то помочь.

Джони открывает заднюю дверь.

— Пора, Одри.

— Подожди секунду, — прошу я, и она, поняв, кивает и закрывает дверь.

Я шмыгаю носом и вытираю слёзы с лица. Смотрю на Флинта, держу его взгляд. И вдруг то напряжение, что держало нас порознь, рушится, и я бросаюсь в его объятия.

Он поднимает руки, бережно обхватывает моё лицо и целует. Его большие пальцы смахивают с моих щёк слёзы. Когда он наконец отстраняется, я просто прильнув к нему, кладу голову ему на грудь. Его руки скользят по моей спине, вверх и вниз.

— Почему расставание с тобой даётся так тяжело? — шепчу я.

Он прижимает губы к моему виску.

— Мы скоро поговорим, ладно? Разберёмся во всём.

Джони снова стучит в окно — ещё одно напоминание, что времени больше нет.

Я нехотя отстраняюсь, беру свои вещи, перехожу к выходу из машины. Перед тем как выйти, оборачиваюсь. Сейчас Флинт не выглядит как кинозвезда. Он выглядит усталым, измученным и таким же разочарованным, как я себя чувствую.

Я следую за Нейтом в аэропорт, прохожу досмотр, и мы направляемся к нашему выходу на посадку. Я держу голову опущенной, избегая взглядов, как учил Флинт.

Я не знаю, что мне теперь делать.

Я только знаю, что моё тело возвращается в Силвер-Крик, а вот сердце я оставляю в Лос-Анджелесе.

Глава 28

Одри