К. Такер - Десяти крошечных вздохов

— Ты хочешь снова стать счастливой, Кейси?

Счастливой.Снова это слово. Я думала, что быласчастлива. А потом Трент меня уничтожил. Опять. Я влюбилась в убийцу своей семьи. Я ночь за ночью проводила с ним, когда он был рядом, был во мне, а я мечтала о будущем с ним. При этой мысли желчь подкатила к горлу.

— Требования, предъявляемые к моему сеансу терапии, — это разговаривающий пациент, Кейси, — объяснил доктор Штейнер без намека на сарказм или раздражение в голосе. — Так что я снова задам этот вопрос. Ты хочешь стать счастливой?

Господи, этот тип такой пробивной. И он заставит меня говорить. Ради этого все и затеяно. Почему все так настаивают на вытягивании из меня прошлого? Оно свершилось. Окончилось. Никакая болтовня его никогда не изменит, никогда никого не вернет. Почему я одна это понимаю?

Комфортное оцепенение вернулось и просачивалось в мои конечности и грудь, формируя толстый ледяной слой на моем сердце. Естественная защита моего тела. Оно цепенеет, чтобы прогнать боль.

— Счастья для меня не предусмотрено.

Мой голос был ледяным и грубым.

Он снова повернулся ко мне лицом, в глазах его виднелся намек на жалость.

— Ох, предусмотрено, мисс Клири. Эта битва потребует много усилий, и я буду испытывать тебя на каждом шагу. Мои методы могут быть нетрадиционными. С тобой я буду делать сомнительные вещи. Временами ты, может быть, и будешь меня ненавидеть, но мы с тобой окажемся там вместе. Тебе просто нужно захотеть. Я не переведу тебя в свою клинику, пока ты добровольно на все это не согласишься.

— Нет, — вызывающе прорычала я.

Сама идея о том, чтобы идти куда-то с этим новым шарлатаном, казалась возмутительной.

Я услышала рядом с собой звук, словно кто-то задыхается. Он исходил от Ливи, пытающейся оставаться спокойной.

— Кейси, пожалуйста, — умоляла она.

Я упрямо стиснула челюсти, хотя то, что я видела ее такой, причиняло мне боль.

Она увидела мою реакцию и в ее глазах внезапно сверкнула такая редкая для нее ярость.

— Ты не единственная, кто потерял родителей, Кейси. Больше это не касается только тебя. — Она спрыгнула с моей кровати и нависла надо мной, сжав руки в кулаки. А затем она взбесилась так, как раньше я никогда не видела. — Я не могу с этим справиться! Кошмары, борьба, то, что ты отдаляешься. Мне приходилось справляться с этим четыре года, Кейси! — Ливи впала в истерику, а слезы открыто текли по ее щекам. Она кричала, и я ожидала, что в любую секунда вбежит охрана. — Четыре года я смотрела, как ты приходишь и уходишь из моей жизни, и каждый раз я думала, будет ли сегодняшний день тем днем, когда я найду тебя, повесившейся в шкафу или болтающейся в воде. Я понимаю, что ты находилась тогда в машине. Понимаю, что тебе пришлось всеэто видеть. А как же я? — Она подавилась слезами, а ярость, которая подталкивала ее вперед с той вспышкой, спала, оставив Ливи истощенной и жалкой. — Я теряю тебя снова и снова и больше не могу с этим справиться!

Ее слова ударили меня по голове, словно кувалда.

Я думала, что мое сердце уже разбито, но это было не так.

Не совсем разбито.

Не до этого момента.

— Я знаю, что случилось в ночь нападения на Шторм, Кейси. Знаю, — сказала Ливи, следя за мной своим многозначительным взглядом.

Шторм.Я бросила взгляд в ее сторону, и Ливи покачала перед моим носом пальцем.

— Не смей огорчать Шторм из-за того, что она мне рассказала, Кейси Делин Клири. Не смей. Шторм рассказала мне, потому что беспокоится о тебе и хочет, чтобы тебе помогли. Ты едва не напала на человека с разбитой пивной бутылкой. Мы больше не будем помогать тебе избегать твоих же гребаных проблем, поняла? — Ливи некрасиво стерла с лица слезы. — Я больше не собираюсь этого делать.

Я раз за разом говорила себе, что все это ради Ливи. Все, что я сделала, было направлено на ее защиту. Смотря на нее теперь, смотря на то, с чем ей пришлось справляться, я подумала, а не было ли все это сделано ради моей собственной защиты? Я знаю, что Ливи потеряла родителей. Знаю, что она едва не потеряла меня, в каком-то смысле. Но думала ли я когда-нибудь о ее чувствах? Пыталась ли поставить себя на ееместо? Я думала, что ничье место не было и вполовину таким же плохим, как то, которое тянуло меня вниз, как цементные блоки. И Ливи никогда не подавала виду. Она всегда была такой сильной и уравновешенной. Она всегда была Ливи — с родителями или без. Я просто думала...

Я не думала...Господи! Я никогда на самом делене оценивала своих действий, всех своих реакций и того, как они отражались на Ливи. Я просто думала, что если я находилась в вертикальном положении и дышала, то была здесь, с ней. С Ливи. Но в определенном смысле меня никогда с ней не было.

Внезапно мне захотелось сдохнуть.

Я почувствовала, как моя голова дернулась вверх и вниз, а все сопротивление испарилось, когда нахлынула с новой силой боль. Понимание. Я всегда говорила себе, что хочу защитить от боли свою младшую сестренку, но делала все не ради ее защиты. А ради своей защиты. Все, что я делала, — это причиняла ей боль. Всем людям в своей жизни.

— Хорошо. — Доктор принял этот жест в качестве знака согласия. — Я подготовлю для тебя комнату. Но первая часть твоей терапии начнется прямо сейчас.

Я обдумывала то, как быстро он отреагировал. Квалифицированный и деловой, но в то же время похожий на торнадо, парящий в воздухе, чтобы сеять повсюду хаос. Он спокойно подошел к двери и поманил кого-то внутрь.

Нет. Я съежилась на кровати и сжала руки Ливи, пока она слегка не захныкала. «Господи, пожалуйста...нет! Он этого не сделает».

Из-за угла вышла более взрослая копия Трента и зашла в мою комнату. На его лице застыло выражение горя.

Отец Трента.

Отец Коула.

Блядь. Я не знаю даже, как его теперь называть.

— Я хочу, чтобы ты выслушала мистера Рейнольдса. Ничего больше. Просто выслушала. Сможешь сделать это? — спросил меня доктор Штейнер.

Думаю, я кивнула, но не была в этом уверена. Я была слишком занята рассматриванием лица этого мужчины, того, насколько сильно он напоминал мне его. Егоглаза, в которые я влюблялась день за днем. Счастливая. Влюбленная. Да, влюбленная. Я была влюблена в Трента. В убийцу моей жизни.

— Мы все время будем с тобой, — сказала Шторм, взяв меня за свободную руку.

Отец Трента/Коула откашлялся.

— Здравствуй, Кейси.

Я не ответила. Я просто смотрела, как он сунул руки в карманы и держал их там. Прямо, как делал его сын.