Р.Дж. Льюис - Борден

— Ты бредишь.

— Нет, просто я больше не боюсь тебя.

Он прищурил глаза.

— Тогда ты просто дура, Эмма.

— Хорошо, если быть дурой означает быть с тобой, я приму это.

Он отпустил меня, глядя так, словно я была сумасшедшей, но я была в своем уме. Я

просто признавала, что между нами давно что-то происходило.

— Тогда я позволил зайти этому слишком далеко, — тихо, почти про себя

пробормотал он.

— Потому что хотел этого, — ответила я, выдавливая из него признание. — Не веди

себя так, будто я единственная сумасшедшая здесь. Ты хотел, чтобы все зашло далеко,

потому что тебе это нравилось.

Он не ответил, но смотрел так, будто отчаянно нуждался в побеге. Взглянув на

дверь через мое плечо, он снова посмотрел на меня.

— Не уходи, — взмолилась я, качая головой. — Ты не из тех мужчин, кто сбегает.

Господи, что с ним случилось? Он выглядел абсолютно сбитым с толку, словно

лишился защиты. И злым. Чертовски злым.

Вместо того чтобы выйти, он развернулся и зашагал в противоположную сторону. Я

наблюдала, как он скрылся в спальне, хлопнув дверью с такой яростью, будто был

хозяином квартиры.

Меня одолевали тревога и беспокойство. Какое-то время я таращилась на дверь, не

желая двигаться, пока мой пульс не успокоился. Потом выдохнула и пошла к нему.

Открыв дверь спальни, я нашла его сидящим на краю моей кровати в полной темноте,

облокотившимся на колени и глядящим в пол. Я подошла и опустилась перед ним на

колени, взяв в ладони его ничего не выражающее лицо. Знаю, что это была просто маска,

за которой он прятал свои эмоции — в этом он мастер.

— Борден, — тихо прошептала я. — Поговори со мной.

Его взгляд переместился на меня. В нем было видно сомнение. Он не был готов к

разговору, и это было странно само по себе. Я никогда не видела, чтобы что-то заставало

его врасплох.

— Я не знаю, что с тобой делать, — наконец, пробормотал он потерянным голосом.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты забралась мне под кожу, Эмма.

Моя рука потянулась к его лицу и погладила по щеке. От этого прикосновения он

закрыл глаза.

— Может, это хорошо, — сказала я.

Он покачал головой.

— Нет, не хорошо. Я не собираюсь терять еще кого-то близкого.

— Почему?

Он открыл глаза, серьезно глядя на меня.

— Ты знаешь, почему.

Кейт.

— Я так устал все контролировать, — продолжал он, и его голос набирал силу. —

Устал быть таким. Надоело быть во главе. Надоело жить в одиночестве. Устал тосковать

по женщине, которую, я знаю, в конце концов, убьют.

— Меня не убьют, — подчеркнуто гневно ответила я.

— Есть много людей, которые будут пытаться причинить тебе боль, Эмма. Ты

хочешь умереть, чтобы твое тело бросили в реку только для того, чтобы я мог нырнуть и

выловить его оттуда?

Я проглотила ком в горле.

— Этого не случится.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что ты будешь в это верить, а значит, и я.

Не выглядя убежденным, он покачал головой.

— Я не слабая, — добавила я, возмущенная его сомнениями. — Я самостоятельно

решила чертовски много проблем за свою короткую жизнь. Единственный человек,

которого я впустила в свою душу — мужчина, который находит большое удовольствие в

том, чтобы быть мудаком. В глубине души мы одинаковые. Мы выросли в одном и том же

месте. У нас одинаковые шрамы от того, что выпало на нашу долю. Ты не имеешь

никакого права говорить, что это не так.

— И что будет, если ты ошибаешься? Если я впущу тебя в свой мир и назову своей,

мне пиздец. Я зависим от тебя, как наркоман, Эмма. Если ты и захочешь уйти — я не

позволю.

Я грустно улыбнулась ему.

— Это жизнь. Азартная игра. Мы рискуем так, чтобы с другой стороны это имело

какое-то значение.

Он оторвался от моих глаз и опустил голову. Провел обеими руками по волосам и

шумно выдохнул.

— Я никогда не хотел снова оказаться в таком положении, но не могу выбросить

тебя из своей долбаной головы. Я не могу дышать без мыслей о тебе, и я… я чувствую

вину за это.

— Почему вину?

— Потому что я решил, что буду принадлежать только ей.

Я медленно кивнула, конечно же, немного ревнуя, хотя и понимала, что было

неправильно чувствовать себя так. Сжав его руки своими, я отвела их от его головы.

Наклонившись ближе, я прижалась к нему, ища его рот. Он поднял голову, и я нежно

поцеловала его.

— Это нормально — переживать такие чувства, — успокоила я его. — Я не прошу,

чтобы ты любил меня так же, как Кейт. Черт, и я вообще не прошу любви. Я просто прошу

сделать шаг вперед вместе со мной, и, возможно, из этого получится что-то хорошее.

Его голубые глаза нашли мои, но на этот раз я сделала свой взгляд нечитаемым. На

лице мягкая улыбка, но он не увидит, как больно мне было внутри. Я влюбилась в него и в

этот момент не надеялась на возможность того, что он когда-нибудь почувствует ко мне

нечто подобное.

Почему я согласилась на это?

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он, внимательно глядя на меня. —

Потому что, клянусь гребаным Богом, в ту секунду, когда ты скажешь «да», я собираю

твои манатки и забираю тебя к себе.

— Знаешь, я могу и сама неплохо позаботиться о себе.

— Не так. Я не имею права на ошибку, Эмма. Если кто-нибудь доберется до тебя…

ну уж нет! Ты должна быть в зоне моего доступа в любое время. Я больше не должен

доверять заботу о тебе только Грэму.

Я улыбнулась.

— Он живет в своей машине? Поэтому я вижу его повсюду?

— Нет, но я уверен, что он в ней спит. Он защищает тебя, ты же знаешь.

— Почему?

Борден пожал плечами.

— Просто. Я не знаю. Никому не позволяет занять его место, но мне известна

причина. Ты чертов наркотик, поэтому неудивительно, что он стал зависимым,

присматривая за тобой.

Я прикусила нижнюю губу.

— Так ты зависим от меня?

— Не тупи. В ту секунду, как услышал твое имя, я стал твоим.

Я с сомнением приподняла бровь.

— Почему, когда услышал мое имя?

— Может быть, оно мило звучало.

Я закатила глаза.

— Неплохая попытка дерьмового оправдания. А теперь выкладывай.

Мгновение он молчал, тихо рассуждая о чем-то сам с собой. Я пыталась

додуматься, с чем связано мое имя, но безуспешно. Не было ни одной причины, о которой

я знала.

Медленно облизав свою нижнюю губу, он, наконец, прошептал:

— Однажды ты сказала мне… помощь — это для слабых.