Р.Дж. Льюис - Борден

дверь. — Но ты и раньше это знала.

Прямо перед тем, как выйти, он взглянул на нее через плечо. Образ Эммы,

спрятавшей лицо в ладони, вывел его из состояния равновесия.

***

Мужчина с самого начала плохо выглядел, даже до того, как ему наваляли.

Хоук передал пистолет Бордену. Хороший пистолет, «Хеклер и Кох», уникальное

торговое предложение, конечно, не из дешевых. Бордену сообщили, что мужчине в районе

пятидесяти лет, здоровый, хорошо одет.

— Определенно, не наркоман, — пояснил Хоук, сбитый с толку. — Но видно, что

много выпил.

Они привезли его в один из заброшенных складов Бордена на пустыре за городом.

Очень давно он не был здесь. Ему должно было быть совершенно ясно, что один из этих

мудаков попытается добраться до него — это лишь вопрос времени.

Борден издалека рассматривал мужчину. Лицо с неухоженной бородой и спутанные

светлые с проседью волосы. Он стоял на коленях, руки связаны за спиной, взгляд

устремлен в пустоту, словно уже смирился с неизбежным. Хоук протянул Бордену

пистолет, и он направился к мужчине.

— Пистолет в трусах, — скучающим тоном заметил Борден, подойдя к нему. — Я

хотел бы сказать, что подобное для меня в новинку, но это было бы ложью.

Борден остановился перед ним, и взгляд мужчины взметнулся вверх. Второй раз в

жизни Борден встречался с такими зелеными глазами. Кровь в его жилах застыла. Тело

окаменело. Он чувствовал, что из него выбили весь воздух.

Нет. Это невозможно. Наверное, у него галлюцинации.

Он медленно моргнул, пытаясь осознать происходящее. Борден видел так много от

нее в человеке, которого собирался…

Мужчина злобно усмехнулся.

— В чем дело, Маркус? Ты словно увидел привидение.

Борден отшатнулся назад. Часто моргая, он смотрел на отца Кейт.

— Я не понимаю.

— Прекрасно понимаешь, — ответил он.

Борден сделал несколько вдохов.

— Вы не должны были этого делать, Даг.

— Тогда я должен просто позволить тебе жить? Ты убил мою дочь. Не думай, что я

так просто оставлю это. Ничего не похоронено в прошлом. Это всегда будет преследовать

тебя, Маркус, и ты заплатишь.

— Я до сих пор расплачиваюсь.

— Нет, ты должен заплатить кровью. Ты не заслуживаешь того, чтобы жить. Ты

чудовище! Моя девочка была бы жива, если бы ты не вернулся. Наша жизнь разбита. На

веки веков!

— А что изменит пуля, пущенная мне в голову, Даг? Сделает жизнь лучше?

— Может быть. А возможно, и нет. Меня это не ебет. Я не могу жить в этом мире,

зная, что ты, как и я, все еще дышишь тем же воздухом, который предназначался ей! Они

должны были забрать тебя! Почему они не пришли за тобой?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь?

— Я захватил их территорию, и они хотели меня напугать.

— И убили мою дочь! — в гневе закричал Даг, его бледное лицо покраснело. —

Такие же чудовища, как ты, задушили ее и выбросили, словно мусор!

Борден тупо ответил:

— Я нашел двух мужчин, которые забрали жизнь вашей дочери. Их смерть была

мучительной.

— А что насчет моих мучений? Или мучений моей жены? Тебе никогда не

облегчить нашу боль.

— Вы думаете, я мало страдаю? — повышая голос, прервал его Борден. — Вы

думаете, я не оплакиваю вашу дочь каждый день? Что я не виню себя? Я любил ее, мистер

Девено, и я желаю, чтобы вместо нее это случилось со мной. Знаю, что не заслуживаю

жизни, и если бы у меня был выбор, она была бы здесь вместо меня. Я согласился бы

умереть самой мучительной смертью. Продать свою гребаную душу дьяволу, если бы он

мог помочь, но этого, блядь, никогда не случится. И я не могу изменить прошлое, сколько

бы ни винил себя за это.

Даг не ожидал такой реакции от Бордена. Он замер, его глаза покраснели. Борден

понял, что Даг беззащитен и подавлен, и в своем праведном гневе сделал то, о чем никогда

и не помышлял. Вдруг протрезвев, он теперь смотрел пустым взглядом на пистолет в руке

Бордена.

Хватка Бордена на пистолете усилилась, рука задрожала. Обычно в подобных

ситуациях он был спокоен. Обычно он ничего не чувствовал. Но это было тогда, когда его

мир был черно-серым.

Но он больше не черно-серый.

Мир снова заполнен гребаными красками.

И кто должен был оказаться перед ним, чтобы встряхнуть его еще больше? Никто

иной, как отец женщины, которую он любил вплоть до ее безвременной смерти.

— Простите, — прошептал ему Борден, боль наполняла его голос.

Даг изо всех сил старался смотреть свирепо, но даже под неприкрытой ненавистью

Борден видел только боль. Ему и в голову не приходило, что он не единственный человек,

прячущийся за искусственным фасадом и притворяющийся перед всем миром, будто

непробиваем.

Даг страдал больше, чем он. Ему достался лишь короткий год в жизни Кейт, и даже

за этот короткий период она оставила неизгладимый след в его душе. Но отец… она была

его всю жизнь. Он наблюдал, как из ребенка она превращалась в женщину. Его страдания

не шли ни в какое сравнение с муками Бордена.

Они не просто две озлобленные столкнувшиеся души. Это две раненые души, и

сейчас они поняли это. Даг отвернулся и уставился в грязный пол, его плечи сотрясались

от рыданий.

— Я скучаю по ней, — он задыхался от слез. — Я скучаю по ней, вот и все. Мне

просто не хватает ее.

Глаза Бордена защипало. Он с дрожью выдохнул:

— Да.

Он тоже по ней скучал. Всегда.

— Я все думаю, что я мог бы изменить. Я был слишком строг с ней. Подавлял ее.

— Вы любили ее, — сказал Борден. — Она знала это.

Даг продолжал трястись. Мужчина настолько опустился, что Бордену было тяжело

смотреть.

— Ты не можешь допустить, чтобы это повторилось, — сказал Даг, глядя на него.

— Ты не можешь.

Борден замер.

— Что вы имеете в виду?

— Все говорят, Маркус. Они все знают про девочку.

Он посмотрел в сторону и вниз, на землю.

— Так вот почему ты это сделал, Даг? Пытался убить меня, будучи уверен, что это

снова повторится?

— Повторится, — ответил Даг. — Это случится, Маркус. Слишком много людей

желают тебе смерти. Каждый день их все больше. Это случится.

Он ничего не ответил.

Ошеломленный и эмоционально подавленный, он стиснул зубы и внезапно отошел.

Хоук нахмурился, когда Борден подошел к нему.

— Отпусти его, — приказал Борден, пытаясь говорить ровным голосом. — Он не в

себе. Слишком много выпил.

— Отец Кейт или нет, пьяный или трезвый, он собирался убить тебя, — злобно

огрызнулся Хоук. — Ты не можешь позволить ему дышать хоть минуту.