Преданная. Невеста (СИ) - Мария Анатольевна Акулова

наращивает темп и ему абсолютно похуй, что я при этом задыхаюсь. И мне тоже похуй, если честно. Цепляюсь за него. Впиваюсь ногтями в затылок. Подставляю себя, изгибаясь максимально. Нежно скольжу языком по его.

Его взрывает с грязным:

— С-с-сука…

Член пульсирует внутри. В мою шею упирается лоб. Я чувствую, как меня сушит. Он сглатывает — значит, его тоже.

Вслед за бурей наступает опустошенный штиль. Вместе с ним — нежность.

Слава целует в шею, проезжается рукой по спине и отступает. Поправляет свою одежду и помогает мне развернуться, целует в губы. Гладит запястья. Смотрит в глаза.

— Ты больше любишь секс или минет? — Поглупевший мозг провоцирует меня задать идиотский вопрос, над которым мой судья не смеется.

— Я люблю в тебя кончать.

Его пошлая искренность будит бабочек, получивших слишком яркий и интенсивный эротический передоз. Они щекочут изнутри, я обнимаю его за шею и тону в родном запахе.

Благодарна без слов за то, что поднимает на руки и несет в спальню.

Сил вдруг оказывается в обрез.

На душ тоже.

Он сам снимает с меня туфли. С себя — рубашку. Ложится рядом, я забрасываю на него ногу. Обнимаю. Прижимаюсь губами к солоноватой коже и заново в перемотке переживаю этот вечер.

Если бы была возможность еще раз решать: идти или нет, я бы, наверное, сходила. Интересно, а он?

* * *

Мы приходим в себя долго. Не меньше получаса просто валяемся, практически не шевелясь. Говорим минимально. Дышим и то так, чтобы не израсходовать себя в ноль.

Если бы не жажда — я уверена, что так и заснула бы, но Слава встает за водой, дальше — уходит в душ. Я стону. Пускаю нехотя.

Понятия не имею, откуда нахожу в себе силы сходить после него. Единственный действительно стоящий аргумент: это мысль о том, что макияж, скорее всего, поплыл и выгляжу я ужасно.

После душа мы снова заваливаемся уже в расстеленную Славой кровать. По ощущениям: очень хочется спать, но сон не идет.

Слава углублен в себя. Гладит мою спину, перебирает волосы. Я внимательно засекаю его неспешные вдохи. Мы кажемся уставшей, удовлетворенной и успокоившейся парой. Но реальность чуть другая.

Я уверена, внутри нас происходит одно и то же: мы ждем, что первым спросит другой, тем самым легализировав право задать встречный вопрос.

Очередной Славин вдох звучит громче. Длится дольше. Пресс под моими пальцами напрягается. Он готовится встать, а меня кроет паника.

Я прошу:

— Не уходи, — и давлю обратно в кровать.

— Покурить хочу, Юль.

— Тут кури, — я запрокидываю голову и сама уже не знаю: сейчас прошу или приказываю. Остаюсь серьезной. Он постепенно тоже таким становится. Кивает на балкон:

— Пепельница там.

— Я принесу.

Его согласия не жду. Сбрасываю одеяло. Чтобы не обходить кровать — сначала перебрасываю ногу через него. Оседлав — целую в губы. И сбегаю на балкон голышом.

Холодный плитчатый пол обжигает стопы. Я нахожу пепельницу, сигареты с зажигалкой, и возвращаюсь со всем этим уже на носочках.

Ставлю на пол у кровати. Складываю руки в молитвенном жесте и, выражая покорность всех в мире гейш, благодарю господина за возможность ему служить.

— У вас лучшая помощница, ваша честь. Всегда на подхвате. Не сомневайтесь.

Бросаю дерзкий взгляд из-под покорно полуопущенных ресниц. Наслаждаюсь его реакцией. Ему нравится.

— Уговорила. Зарплату повышу.

— Слава!!! — Он ловит меня в свою же ловушку. Я снова забираюсь сверху и бью в грудь. Во второй раз ударить он уже не дает. Перехватывает руки, сжимает запястья и тянет на себя.

Падаю. Всё еще чувствительные соски и ареолы царапают жесткие волоски на мужской груди. Губы щекочет дыхание. Через ткань разделяющего нас одеяло я снова чувствую эрекцию.

— Спасибо, Юля. — Он благодарит серьезно. Я тут же успокаиваюсь. Целую и шепчу искреннее:

— Не за что.

Остаюсь отдыхать на его груди, когда он тянется за сигаретой. Мои глаза закрыты, но я слышу, как щелкает зажигалкой. Чувствую запах дыма.

Мы ведем себя неправильно, это понятно. Не хотелось бы, чтобы спальня пропахлась, но отпустить его даже на балкон кажется мне чем-то ужасным.

Я снова прислушиваюсь к его дыханию, которое теперь еще и покачивает меня на идеальных волнах вздымающейся грудной клетки. Снова не против была бы заснуть, но…

Устала ждать вопроса. И свой не задать не могу.

— Аркадий сказал, что только я создаю вашим врагам чувство контроля. И это бесценно.

Пересказываю, и пытаюсь еще раз осознать, какие чувства испытываю. Гордость? Нет. Ответственность? Пожалуй, да. Огромную.

Первая Славина реакция — молчание. Оно затягивается. Я даже не выдерживаю: приподнимаюсь на ладонях и смотрю в лицо.

Его рука с сигаретой опущена. Невостребованный дымок испепеляет ее до слетающего вниз пепла. Взгляд остекленел. Черты резче, чем когда просто счастлив. Просто улыбается.

Привлекаю его внимание своевольным:

— Дашь мне?

Карие глаза фокусируются на моем лице. Брови немного съезжаются.

— Что?

— Затянуться хочу.

— Ты курила?

Мотаю головой.

— Тогда осторожно. Чуть-чуть.

Я киваю и беру из его рук сигарету. Я правда никогда не курила. Может быть в школе пару затяжек. Уже не помню. А сейчас делаю и кажется, что давлюсь дымом. Отдаю сигарету, закашливаюсь, упираясь лбом в грудь.

— Боже, какая гадость, — отдышавшись, поднимаю голову и качаю ей. Тарнавский мое бесценное мнение, конечно же, игнорирует.

Тянет к своим губам и затягивается куда более продуманно.

— Я же сказал: осторожно.

— Дай еще…

Требую, но он и не думает повторять эксперимент. Качает головой и уводит сигарету обратно к пепельнице. Струшивает.

— Попробовала и хватит.

Его приказная забота одновременно трогает и возмущает. Даже не знаю, что больше. Но я разговариваюсь и оживаю.

— А что от тебя хотела Кристина?

Задав вопрос, получаю моментально переключившийся со стен на мое лицо взгляд. Острота черт мне не показалась. Для него сегодняшний вечер — стресс. И из него еще не вышло.

— Не поверишь, сигарету.

Ты прав, не верю. Не рву контакт взглядов и даже не смаргиваю. Я могу быть до чертиков просветленной, но мне все равно важно знать.

Он это понимает. Вздыхает.

— Ничего важного, Юля. Возможно, видела, что ты смотришь. Вот и решила…

— Возможно.

Слежу за тем, как он снова тянет сигарету к губам. Это уже какая за вечер?

Мне тоже хочется сказать ему "хватит", но дело в том, что мы слушаемся друг друга не во всем.

— Слав… — зову его, переживая нахлынувший как-то вдруг приступ хандры. Он смотрит в ответ спокойно, но ни черта не успокаивающе. Кажется, его просто кроет чаще и держит дольше, чем