Нора Робертс - Отчаянный шантаж

Сибил закрыла глаза, смиренно признавая свое малодушие.

Вернувшись, Филип молча залез в джип, перегнулся через нее и пристегнул ее ремнем безопасности, завел двигатель. И благословенное молчание продолжалось всю дорогу.

Сибил не протестовала, когда он вошел с ней в вестибюль, когда поднялся с ней в лифте, когда открыл ее сумочку, достал ключ-карточку, отпер дверь номера. Они вошли, и Филип снова взял Сибил за руку, провел прямо в спальню.

– Раздевайся! – приказал он, но Сибил не шевельнулась. Просто смотрела на него опухшими, покрасневшими глазами. – Господи, я не собираюсь набрасываться на тебя. За кого ты меня принимаешь?

Фил сам не понимал, откуда взялась эта жаркая вспышка гнева. Может, он просто не желал видеть Сибил такой: совершенно разбитой и беззащитной? Он резко развернулся и ушел в ванную комнату.

Через пару секунд Сибил услышала шум льющейся воды, затем Фил вернулся со стаканом и таблеткой аспирина.

– Проглоти. Раз ты не хочешь сама о себе позаботиться, это должен сделать кто-то другой.

Вода подействовала как чудодейственный бальзам, словно бы возвращая ее к жизни. Филип взял у нее стакан, поставил на тумбочку. Сибил подчинилась ему, словно безвольная тряпичная кукла, и послушно подняла руки, когда Фил стал стягивать с нее свитер.

– Ты примешь горячую ванну и расслабишься.

Она никак не отреагировала на его слова, не помогала ему, когда он раздевал ее, и только задрожала, когда осталась голышом, продолжая молча таращиться на него.

Филип подхватил ее на руки, отнес в ванную комнату, опустил в воду.

Ванна была слишком полной, вода – слишком горячей…

– Сиди. Закрой глаза и расслабься. Ну же! – приказал он так строго, что она покорно закрыла глаза и тут же услышала, как захлопнулась за Филом дверь.

Сибил сидела так минут двадцать. Дважды чуть не заснула. Только боязнь утонуть, правда, довольно смутная, отгоняла сон. И еще страх, что Филип вернется, вытащит ее из ванны и начнет вытирать. Поэтому в конце концов она вцепилась в край ванны и с трудом вытянула непослушное тело.

А может, он ушел? Может, ее истерика вызвала в нем отвращение и он ушел? Кто бы стал винить его?

Однако Филип стоял у балконной двери и смотрел на залив.

– Спасибо. – Ей было неловко, стыдно. Ему тоже, наверное, неловко. – Прости. Фил резко обернулся.

– Сибил, если ты еще раз извинишься, то я разозлюсь до смерти. – Он подошел к ней, взял за плечи и приподнял брови, когда она дернулась, пытаясь освободиться. – Уже лучше, – решил он, растирая ее плечи и шею, – но не идеально. Ложись. – Фил подтолкнул ее к кровати. – О господи! Я не думаю о сексе. Я умею сдерживаться, особенно когда имею дело с женщиной в таком плачевном состоянии. Ложись на живот. Ну же.

Сибил вытянулась на кровати и не смогла подавить стон, когда его пальцы начали разминать ее спину.

– Ты же психолог, не я, – напомнил ей Филип. – Что бывает с человеком, который постоянно подавляет свои чувства?

– В физическом или эмоциональном отношении?

Ее вопрос слегка развеселил Фила. Он оседлал ее и принялся массировать как следует.

– Я сам скажу, что бывает, док. Головные боли, изжога, тошнота. А если вдруг плотину прорывает, поток – слишком мощный и сносит все на своем пути.

Филип рывком стянул халат с ее плеч.

– Ты сердишься на меня.

– Нет, Сибил, не на тебя. Расскажи мне о том времени, когда Сет жил у тебя.

– Это было давно.

– Ему было четыре года, – подсказал Филип, чувствуя, как она снова напряглась. – Ты жила в Нью-Йорке. В той же квартире, что и сейчас?

– Да. К западу от Центрального парка. Тихий район. Безопасный.

"Престижный, – мысленно добавил Филип. – Ничего ультрамодного или богемного для доктора Гриффин».

– Пара спален?

– Да. Вторую я использую как кабинет. Филип почти явственно увидел ее опрятную, удобную, красивую квартиру.

– Сет спал в ней?

– Нет. Ту комнату забрала Глория. Мы укладывали Сета в гостиной на диване. Он был совсем маленький.

– В один прекрасный день они просто объявились на твоем пороге?

– Да, примерно так. Я не видела Глорию несколько лет. Я знала о Сете. Она звонила мне, когда муж бросил ее. Время от времени я посылала ей деньги. Я не хотела ее видеть. Я никогда не говорила ей прямо, чтобы она не приезжала, но я не хотела ее видеть. Она такая неуживчивая… разрушительница.

– Но она приехала.

– Да. Как-то днем я вернулась с лекции, и Глория ждала около дома. Она была в ярости, потому что швейцар не впустил ее, не позволил подняться в мою квартиру. Сет плакал, а Глория визжала. Это было… – Сибил вздохнула. – Типично, я полагаю.

– Но ты впустила ее?

– Я не могла поступить иначе. У нее ничего не было. Только рюкзачок за спиной… и маленький мальчик. Глория умоляла разрешить ей пожить у меня некоторое время, сказала, что приехала на попутных машинах, что у нее нет ни цента. Когда мы вошли в квартиру, она разревелась, а Сет заполз на диван и заснул. Должно быть, он был совершенно измучен.

– Сколько они оставались у тебя?

– Несколько недель. – Ее сознание стало расползаться, раздваиваться между прошлым и настоящим. – Я хотела помочь ей найти работу, но она сказала, что сначала ей необходимо как следует отдохнуть. Потом она сказала, что по дороге, в Оклахоме, водитель грузовика изнасиловал ее. Я знала, что она лгала, но…

– Но она – твоя сестра, – подсказал Филип.

– Нет-нет. Если честно, то надо признать, это давно перестало что-то значить для меня. Только Сет… он почти не умел говорить. Я ничего не понимала в детях, но купила книгу, и там было написано, что в его возрасте это уже отклонение.

Филип еще раз подумал, как это в ее духе – купить нужную книгу, изучить ее, пытаясь разобраться во всем, разложить все по полочкам.

– Сет бродил по квартире, как маленький призрак. Как тихая маленькая тень. Когда Глория исчезала на целый день и оставляла его со мной, он немного оттаивал. А в первую же ночь, как она не вернулась домой, ему снились кошмарные сны и он кричал во сне.

– И ты пустила его в свою кровать и рассказала ему сказку.

– О принце-лягушке. Эту сказку рассказывала мне няня. Сет боялся темноты. Я в детстве тоже боялась темноты. – Голос Сибил становился все тише, речь – медлительнее. – Когда мне было страшно, я всегда хотела спать с родителями, но мне не разрешали… Я подумала, что небольшое отступление от правил малышу не повредит.

– Конечно. – Филип мысленно увидел маленькую темноволосую девочку, дрожащую в темноте. – Конечно, не повредит.

– Сет любил смотреть на мои бутылочки из-под духов, – размеренно продолжила Сибил. – Я купила ему карандаши. Он и тогда любил рисовать.