Не искушай меня - А. Мередит Уолтерс

class="p1">Обри вздохнула и потуже затянула свой хвостик, так как светлые волосы почти рассыпались по ее плечам. Она выглядела уставшей. И грустной? Это нормально?

Но все равно она казалась мне чертовски прекрасной. Она всегда так выглядит.

И ей следует уйти.

— Ты должна уйти отсюда, — велел я, заставляя свое ослабевшее тело принять сидячее положение. Обри выглядела так, будто хотела уложить меня обратно, но не пошевелилась. Просто спокойно на меня посмотрела.

— Я никуда не уйду, — решительно ответила она.

Впервые за все время я обвел взглядом спальню и был поражен тем, как она выглядит.

— Какого черта тут случилось? — задал я вопрос.

Обри фыркнула.

— Ты случился. Ничего не помнишь? — мягко поинтересовалась она; ее лицо отражает те эмоции, которые я ненавижу. Жалость. Сочувствие и все прочие дурацкие чувства, которые совершенно бесполезны для меня.

Мне не нужна ее жалость или ее нотации.

— Серьезно, Обри, убирайся отсюда. Я не хочу, видеть тебя здесь, — процедил я сквозь зубы и, свесив ноги с кровати, коснулся ими пола. Прохладный воздух овеял мои ноги, и я понял, что на мне только боксеры.

Блядь, неужели Обри раздела меня? В любой другой день от мысли, что Обри раздевает меня, мой член встал бы по стойке смирно. Но не сегодня.

Сейчас я чувствую себя униженным.

— Дай мне мои чертовы штаны! — рявкнул я, с трудом удерживаясь на ногах. И да, я чувствую себя дерьмово от того, что вот так рявкаю на Обри. Я заметил, как она вздрогнула. И мне в сердце слов нож вонзили. Эта девушка что-то сделала со мной и теперь я испытываю те чувства, которые вовсе не хочу испытывать.

Вину, стыд, отчаянную долбаную нужду все время находиться рядом с ней.

Но я понял, что есть в этом и что-то хорошее. Благодаря ей, я чувствую себя как ребенок в рождественское утро, всякий раз, когда знаю, что увижусь с ней. Благодаря ей меня переполняет предвкушение и какое-то совершенно иное чувство — желание стать лучше.

И от этого мне одновременно хочется бежать в противоположную сторону, так быстро, как только смогу, и вцепиться в нее изо всех сил.

Обри медленно пересекла мою раскуроченную спальню, наклонилась и подняла мои джинсы. Она намеренно сократила расстояние между нами. Мне стало нечем дышать. Я чувствовал себя нервным и слабым. Наблюдение за ней одним глазом вывело меня из равновесия. Мне хотелось отступить назад. Хотелось забиться в угол и съежиться от стыда. Мне было ненавистно осознавать, что она видит меня в таком ужасном состоянии. Рядом с ней я всегда хотел быть в идеальной форме.

Но что есть, то есть. И никуда не деться от действительности: она видит меня таким какой я есть.

Она сжала мои штаны в руке и протянула их мне, пристально наблюдая за моим лицом. В другой ситуации я бы встретил ее испытующий взгляд с высоко поднятой головой. Я бы принял ее вызов и наслаждался этим.

В этот раз я отвернулся и опустил глаза в пол, чтобы не встречаться с ней взглядом.

Я выхватил у нее из рук свои джинсы и дрожащими руками натянул их так быстро, как мог.

— Тебе, вероятно, понадобится помощь, — сообщила Обри, как ни в чем не бывало, протягивая мне рубашку на пуговицах.

Какого черта мне может потребовать помощь в одевании?

Я выдернул рубашку из ее рук, не потрудившись ответить ей. Но когда я поднял руку, чтобы продеть ее в рукав, мои ребра пронзила острая боль. Это была не просто какая-то боль. От этой острой боли хотелось свернуться в клубок и расплакаться, как девчонке.

Рукой я потянулся к правой стороне ребер, но едва коснувшись их, сразу же поморщился и подавил стон. Опустив взгляд, я увидел, что моя грудная клетка покрыта узором из желтых и зеленых синяков.

— Думаю у тебя трещины в ребрах. Теперь, когда ты пришел в себя, тебе, наверное, следует отправиться в больницу. Провериться, — предложила Обри. Я посмотрел на нее и понял, что она не подошла ближе ко мне. Она не ушла, но предоставила мне пространство.

Я был и благодарен и, как мазохист, ненавидел ее за это.

Я осторожно провел пальцами вниз по своему поврежденному телу и в подсознании вспыхнули смутные воспоминания о Гаше и Вине. У меня такое ощущение, что я вляпался в серьезные неприятности.

Хотя мне очень сильно хотелось, чтобы Обри ушла, избавив меня от неловкой необходимости признаваться, что мне нужна ее помощь, я понял, что без нее не справлюсь. Сейчас я не состоянии сделать это сам.

Я нуждаюсь в ней.

Боже, я, правда, чертовски нуждаюсь в ней.

Эта мысль поразила меня до глубины души.

— Ты поможешь мне? — неохотно попросил я. Я постарался отвести взгляд, когда признал свое поражение. Это было чересчур для меня.

Обри ничего не сказала, но я чувствовал ее, до меня доносился ее запах, я даже практически мог ощутить ее вкус на языке, пока она стояла передо мной и ее пальцы аккуратно застегивали мою рубашку. Ее волосы задели мое лицо, когда она наклонила голову. Я не удержался и наклонился так, чтобы мой нос коснулся ее макушки, и я мог вдохнуть ее аромат.

Она старалась не касаться моей обнаженной кожи, пока быстро застегивала пуговицы. Закончив, она схватила меня за руки и подтолкнула обратно к кровати.

— Я принесу тебе что-нибудь поесть, — заявила она, подкладывая мне под спину подушки. Мне не удалось вспомнить, когда обо мне кто-нибудь заботился. Очевидно, никто с тех пор, как умерли родители.

Я был еще очень маленьким, когда умерла мама, а после ее смерти отцу стало наплевать на себя, и тем более на своих двух маленьких сыновей. А затем умер и он, а вместе с ним исчез последний человек, который обязан был бы позаботиться обо мне.

Я и забыл каково это, когда о тебе кто-то заботится. Когда к тебе относятся с нежностью.

Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то что-нибудь делал для меня. Я не понимал, что делать с неожиданно возникшими чувствами, вызванными невинным предложением Обри приготовить мне поесть. Благодаря ей, мне кажется, что обо мне заботятся. Что я кому-то нужен. Чувство, расцветающее в моей груди, душило меня. Эта женщина может изменить абсолютно все.

— Я не голоден, — солгал я, пытаясь проглотить большой комок в горле.

Обри проигнорировала мое заявление и оставила меня наедине с моими вышедшими из-под контроля эмоциями и болью в теле. Я заблудился в поле чувств, каждое из