Ты знаешь мой секрет? - Рина Беж

— Папа, — заявляет она важно, демонстрируя все свои восемь зубов, и подставляет открытую ладошку с растопыренными пальчиками, куда тут же получает звонкий поцелуй и заливисто смеется.

Этот ежедневный ритуал, уверена, доставляет безмерное удовольствие обоим. Настолько они выглядят счастливыми.

— Как ты себя чувствуешь? — Алекс отпускает дочку к ее обожаемому ярко-желтому мячу и, подойдя ближе, внимательно изучает мое лицо.

— Кажется, хорошо, — отвечаю, прислушавшись к себе.

Еще с минуту меня сканируют глазами-лазерами, а потом дарят дурманяще-сладкий поцелуй.

— Почему ты не на совещании? — интересуюсь, восстановив дыхание.

Сегодня пятница. Мало того, одиннадцать часов дня. Самое время, чтобы находиться в офисе, вести переговоры, участвовать в совещаниях, гонять работников и, зарывшись по самую макушку, сворачивать горы и расширять свою империю.

— К черту его, — отмахивается супруг, садясь на скамье позади меня и обнимая мой огромный живот своими большими теплыми ладонями. — Что-то мне сегодня неспокойно, Сонь.

— Это из-за того, что я утром тебя напугала? — оборачиваюсь, чтобы утонуть в любимых глазах.

Я проснулась на рассвете от тянущих ощущений в пояснице и охами разбудила мужа. Но поскольку до родов оставались еще две недели, а у врача была два дня назад, и она сказала, что все в норме, то я его успокоила, а непонятное состояние списала на предродовой мандраж.

Ну а что?

Я боюсь, и это естественно. Покажите мне ту, что пойдет в родзал походкой от бедра и сияя улыбкой, а не кусая губы от боли и переваливаясь, как утка.

— И это тоже, — соглашается Алекс, ловя ладонью ощутимый пинок пяточки малыша, сегодня слишком активного. — Еще две недели, я помню, но… У тебя точно ничего не болит?

— Точно, — подставляю губы для нового поцелуя, не могу иначе, и параллельно отслеживаю маленькую егозу, которая резко свернула с выложенной брусчаткой дорожки в сторону кустовых роз. — Ох, нет, Алекс, лови ее.

Сказать-то успеваю, но Надя тоже быстрая. Пнув мяч в самую гущу, она устремляется туда же, и тут же раздается рев. Явно поцарапалась.

Подрываюсь вслед за мужем, умудрившимся в пять шагов преодолеть расстояние до дочери и, подхватив ее на руки, быстро успокоить, и всё. Опоясывающая боль прошивает живот, заставляя согнуться и громко охнуть, а по ногам струится тепло.

— Соня, что? — Алекс, удерживая одной рукой дочь, второй через секунду обнимает меня за талию.

И когда успел вернуться? Я совершенно не заметила, пока восстанавливала дыхание.

— Воды отошли, — говорю, стараясь скрыть дрожь в голосе, потому что больно.

И боль нарастает. А еще я хочу в туалет. Или это и есть схватки?

И мне страшно.

— Родная, всё будет хорошо, — уверенно заявляет муж, гладя меня по спине.

И пусть он всем видом старается демонстрировать спокойствие, уж я-то вижу и резче обозначившиеся скулы и побледневшую кожу. Переживает.

— Угу, хорошо, — вторю ему и выдыхаю свободнее, когда боль отступает. — Кажется, не зря ты устроил себе выходной, потому что сынок решил не ждать до сорока недель.

— Вот только не думай, что мы с ним заранее об этом договаривались, — хмыкает он в ответ, помогая мне потихоньку двигаться в сторону дома.

— Ну, не знаю, ты же с ним о чем-то вчера вечером шептался, — ворчу для вида.

Помимо нежностей и поцелуев с Надюшкой, наш папа при любой возможности не отлипает от моего живота. Постоянно его гладит, ловит пинки пузожителя или просто касается. Так что не удивлюсь, если они с будущим Гроссо младшим уже о чем-то договорились.

На втором УЗИ в клинике, куда Алекс ходил со мной вместе, как и на третьем, где мы также были вдвоем, нам уверенно заявили, что я ношу под сердцем наследника. Так что мои предчувствия в начале беременности оказались верными.

А спустя пять часов мучений это подтвердила и акушерка, принимавшая роды:

— Ух какой богатырь, — заявила она, не обращая внимания на недовольный писк Богдана Гроссо. — Три девятьсот. Пятьдесят четыре сантиметра.

ЭПИЛОГ 2

Шесть лет спустя…

— Надя, Богдан, положите цветы вот сюда, — командует Алекс, помогая детям, пока я стараюсь обрести душевное равновесие. Не люблю кладбище.

Мы прибыли в мой родной город рано утром, чтобы навестить могилу Лизы и Макса, как делаем это каждое лето. В этот раз Елена Валентиновна с нами не полетела. Но у нее есть уважительная причина. Неделю назад новый супруг увез ее в свадебное путешествие во Францию.

Да, моя свекровь, когда-то безумно любившая своего первого мужа, отца Алекса и Макса, и решившая, что ее личная жизнь закончилась вместе с его кончиной, не выдержала четырехлетней настойчивой осады нашего соседа по коттеджному поселку и ответила ему взаимностью. Отставной генерал Лев Михайлович Белоконь сей жест оценил мгновенно, даму сердца окольцевал в короткие сроки и, чтобы не передумала, увез на отдых. Где, уверена, не переставал ежедневно доказывать пылкость своих чувств.

— Мама, — Надя внимательно смотрит на фотографию улыбающейся девушки на памятнике, а потом на меня. — Но она же вылитая ты.

— Потому что мы были с Лизой близняшками, — отвечаю дочери, осматривая красивую ограду и один на двоих гранитный камень.

Когда муж спросил, что бы я хотела тут сделать, не раздумывала ни минуты и сразу достала снимок, где моя сестренка и брат Алекса увековечены в день своей свадьбы в смешных желтых футболках с веселыми надписями.

Мы пока не говорили Наде, что эта молодая, счастливо улыбающаяся пара и есть ее настоящие родители. Рано еще. Но обязательно сделаем позже, когда придет время. Потому что так будет правильно.

Наша девочка выросла настоящей красавицей. Невысокой, хрупкой и очень грациозной. По характеру вылитая Лиза. Такая же веселая, озорная и очень непоседливая. Уверена, в школе, куда она пойдет осенью, отбоя от женихов не будет, да и подруги обязательно появятся. А вот Богдан, хоть и младшее ее на год, выглядит старше сестры. Мало того, что обогнал ее в росте на полголовы, так еще и весь в Алекса пошел. Такой же серьезный, вдумчивый, любознательный и деятельный. Маленький большой мужчина растет. Наш с дочерью защитник.

После кладбища мы возвращаемся в гостиницу, где сняли номер на выходные. Свою квартиру я продала еще в первый год, спустя три месяца, как переехала к мужу. Решила, что она мне не нужна, как и девичья фамилия Гурова.

Я никогда не забывала о просьбе мужа стать Гроссо и по паспорту. После того,