Елена Холодная - Ночной принц и я

Она замахала на парня рукой, а тому, как мне кажется, только и нужен был предлог, чтобы побыстрее уйти из детской.

— Я конечно не спец по детям, — почесала бровь она, — но книжки умные читала. Ты ей молоко давала?

— Давала, она не пьет, — вздохнула я.

— А памперс меняла?

— Да нет. Вот собираюсь.

— Ну, тогда поехали, что ли. Чего зря штаны-то просиживать.

— А если не получится? — со страхом спросила я. — Она ведь вон какая хрупенькая. Вдруг что не так пойдет. Мне к ней особо-то и прикасаться боязно.

— Да ладно, хрупенькая, — фыркнула Эрлен. — Крепышка она. Да, ммм, а как её зовут?

— Настя.

— Да, Настенка? Какие ж мы хрупкие? Вот как вырастем…

— Угу, я припомнила строки из когда-то услышанного мною стихотворения: Агукать оно как-то враз перестало, и хмуро набычившись близких послало.

— Будешь такими темпами загружать себя, далеко не уйдешь в вопросе воспитания. Да, Настенка? Скажи, мама, если ты так будешь ко мне относиться, то я тебя, в конце концов, пошлю, когда вырасту, — Лена сделала ребенку козу, отчего тот уж совсем разревелся. — Так надо это прекращать, иначе она голос сорвет.

Мы с Эрлен встали возле столика, одновременно расстегнули застежки и тут же скривились.

— Бее, — прикрыла рукой нос подруга, выразив наше общее мнение вслух. — Не думала, что дети ТАК могут пахнут. Алиска, где тут мусорка?

Эрлен приподняла ножки Насти и резким движением вытащила памперс, забрызгав желтыми капельками одеяльце. Взяв за кончики, чтобы получилось нечто напоминающее пакетик, она бросила сей неприятный предмет в мусорное ведро, оказывается стоявшее по другую сторону пеленального столика.

— Так, одеяло, похоже, тоже придется менять, — вздохнула Эрлен. — Теперь ей надо чем-то попку протереть. Или вымыть. Должны же где-то быть салфетки.

Я уже рылась в ящиках. Так, пеленки, распашонки, о, памперсы. Я выложила из упаковки пару штук (на всякий случай) и вновь погрузилась в детские вещички и почти сразу же увидела банку с салфетками. Надрывающийся крик смолк и мне, дабы не нарушать тишину, пришлось на цыпочках пробираться к столику. Однако не углядела подвернувшуюся под ноги игрушку и словно птица, взмахнув руками, шлепнулась на пятую точку.

— Блин! — встало Моё Высочество, потирая копчик. Здорово я приложилась.

— О, салфетки, — оглянулась Эрлен. — Алис, давай быстрей. А то, как бы она опять не захныкала.

В ответ на последнюю фразу Настя свела бровки домиком, и я рванула со спринтерской скоростью к столику, открывая на ходу крышку у салфетницы. Как только оказалась в поле видимости малышки, Настена успокоилась, и мы начали вытирать последствия смены подгузника. Когда всё стало блистать чистотой, нас ждал ещё один неприятный сюрприз. Пока мы, подложив под попу малышки салфетку, расстегивали подгузник и решали какой стороной его надевать, на столик потек ручеек, так что нам пришлось на время отложить примерку важного аксессуара и вновь затирать последствия жизнедеятельности. Все это время Эрлен наставляла лекторским голосом Настю, что писать надо в подгузник, а не на одеяльце. Думаю, малышка её не поняла. Но хотя бы был один плюс — она замолкла, с улыбкой на личике слушая наши голоса.

Наконец, все было вытерто насухо, подгузник одет (мы решили, что обе стороны одинаковые и без разницы как его надевать) и смогли вздохнуть спокойно. Но это оказалось ненадолго. Ляля снова разрыдалась.

— Вот, теперь точно есть хочет! — выдала Эрлен, вздыхая.

Но к тому времени молоко уже безнадежно остыло.

— Пойдём на кухню. Только её, кажется, запеленать нужно. Ты умеешь? — я с надеждой посмотрела на подругу.

— Нет, — покачала головой та. — Может, просто укутаем её в одеяльце?

И снова вдвоем бросились на поиски теплой вещи. Кое-как найдя необходимое покрывало с нарисованным Бэмби, мы завернули в него сопротивляющуюся этому Настьку. Я взяла её на руки, Эрлен захватила бутылочки, после чего вместе направились громить кухню в поисках плиты и детского питания.

Через две недели мне пришла в голову идея познакомить Ленку и Эрлен. Все это время я жила в родном городе с Лексом, в квартире, которую он купил для меня. Она была близко от школы, и я всегда во время обеда могла повидать свою лялю. С появлением ребенка во мне что-то перещелкнуло. Не знаю, как это выразить, но мир словно стал красочней, ярче, эмоциональней. Я словно летала, и хотя Лекс по прежнему большую часть времени отсутствовал, занимаясь какими-то своими делами, мне было хорошо. Ночью я чувствовала, как его руки обнимают меня и, устраиваясь под его боком, спокойно засыпала.

Это был солнечный субботний день. Весна в этом году выдалась на редкость ранняя, и сейчас я была одета лишь в красное клетчатое пальто с небольшой пелериной, наброшенной на плечи, а на плече красовалась новая красная сумка. Сапожки, колготочки, макияж — в общем, как выражается Лекс, не девушка, а конфетти. Ленку мне удалось выцепить около раздевалки, когда она вновь спорила с Ликой, вернее ругалась на нее так, что школа дрожала.

— Дура! — в конце заключила Елень, когда я за руку оттащила её от оппонентки. — Ты куда меня волокешь?

— В Нижний с нами!

— Меня Мишка будет ждать! — возмутилась подруга.

— А мне наплевать! — радостно ответила я. — Пускай дальше ждет. А у меня сюрприз ждать не будет. У него дела есть.

— Сюрприз? — не врубилась подруга. — Какой сюрприз?

— Хороший, — ухмыльнулась я, набирая на мобильном знакомый номер. — Эрлен привет, бери Гришку в оборот и дуйте к нам. Нет. Настька уже там. Может быть Змей приедет. Ой, а мне он нравится. Ладно. Ну, всё! Пока!

— Девичник? — подняла бровки подруга.

— Что-то вроде! — отмахнулась я, приветствовав Николя, поджидающего меня около джипа.

Подруга лишь покачала головой и, когда мы влетели в машину, попыталась набрать Мишкин номер на мобильном, но я ей не дала, щелкнув раскладушкой.

— А маме — то хоть можно позвонить? — насупилась она.

— Тетя Наташа уже предупреждена. Кстати, сегодня ты ночуешь у нас.

— А я соглашалась?

— А то я тебя не знаю, — и мы обе рассмеялись. — И вообще места у нас много, девать скажем-таки некуда. Так что возражения не принимаются, — я подалась вперед, опираясь на спинку водительского кресла. — Николя, а Ксеня точно все купила в магазине?

— Да все, не бойся, Алиса. Она под наблюдением Юры все покупала. А он точно яд рассмотрит.

Я хихикнула.

— Ну, хорошо. Лен, хочешь фотки посмотреть?

— Какие?

— Да разные.

Я вытащила ноут из кармана на кресле и включила его. Экран привычно замигал синим, а потом пошла голубовато-зеленая заставка Висты. Найдя папку с фото, я включила просмоторщик и пододвинула ноутбук к Ленке.