Развод. Ведьмы не стареют - Элен Блио

прожил?

Вот так.

Изменил.

И хорошо бы еще просто перепихнулся с секретаршей, да? Ну или нашёл какую-нибудь одноразовую женщину, ну, вдруг зачесалось в одном месте.

Да?

Да нет, и это тоже не хорошо, но всё-таки...

Простила бы я секретаршу и одноразовую? Нет, не простила бы.

Но, может, не чувствовала бы себя настолько мерзко?

Когда все эти его скелеты начали выплывать из шкафа я реально была просто шокирована.

Как так можно?

И почему я в полном неведении?

Так что, жена Ивана, у тебя уже есть план?

Смотрю по очереди сначала на содержанку, потом на ту, которая себя любимой называет.

План.

О, да, у меня есть план.

Я хочу варить его на медленном огне, чтобы он испытал всю гамму чувств и эмоций. Всю.

Я хочу его уничтожить,

Имею ли я на это моральное право?

Может и нет.

Может стоит просто прийти к нему, выложить все карты на стол и сказать — так и так, Ваня, я всё знаю, давай просто мирно расстанемся. Да?

Нет.

Я так сделала бы, наверное, если бы не одно «но».

Если бы мой Ванечка не полез бы туда, куда ему лезть не следовало.

Если бы эта сволочь не посягнула на святое.

- За этим я вас и позвала. План есть. И мне нужна ваша помощь в его реализации.

- Чур эстроген ему в борщ буду подливать я!

 

8.

Было бы смешно, если бы не было так грустно.

Глаза закатываю.

Эстроген! Надо же.

- А что такое эстроген? Это... добавка какая-то?

- Ага, - ржет Эвелина, - добавка. От которой у мужика вырастет пивной животик и сиськи, а либидо, наоборот, не вырастет. И будет наш Ванечка как колобок, нет, как арбузик с отсохшим хвостиком.

- Ирина, давайте серьёзно, а?

- А вы меня нарочно Ириной называете, да? Я Эвелина. Трудно запомнить? Я даже паспорт поменяла.

Хочется закатить глаза и ответить. Паспорт она поменяла! Сорняк можно сколько угодно называть розой, но розой он от этого не станет.

Еще ей хорошо подходит знаменитое выражение про девочку и деревню, из которой эту девочку можно вывезти. А вот деревню из девочки вывезти нельзя.

Но я молчу.

В конце концов, кто я такая?

И намного ли я лучше?

Да, с высшим образованием.

Да, москвичка во втором поколении с одной стороны и в третьем с другой. Да, никогда не помышляла эскортом и проституцией. Даже в любовницах ни у кого не ходила.

Хотя Ваня у меня не первый мужчина. Чем иногда и попрекает.

Козел.

На самом деле Ваня очень страдал, потому что у меня до встречи с ним были отношения.

Первая любовь, одноклассник моего брата. Егор Михайловский. У нас был бурный роман, мы даже пожениться собирались. А потом вмешалась его маман. И Егор поехал учиться за границу, а когда вернулся... когда вернулся у меня уже был Иван и сын Ярослав, так что... Обломись, маменькин сынок.

К слову, Иван вот маменькиным сынком не был, но с его мамой — Нинель Ивановной и бабушкой Ядвигой у меня были самые теплые отношения.

Почему были?

Потому что я пока не знаю, что они скажут, когда узнают о нашей семейной драме.

Вернее... знаю, то есть, я почти уверена, что они встанут на мою сторону. И моя свекровь и её свекровь кобелей терпеть не могут.

Очень надеюсь, что в моём случае они не изменят принципам. Хотя я всё понимаю — сын.

Но у меня вот тоже сын.

И его отец... Кобелино каких мало!

Мысль у меня пляшут, видимо это эффект от выпитого «Беллини». Он хорош.

Вроде и совсем не пьяный коктейль, но тем не менее по шарам, как говорится, дало.

Нам несут блюдо с устрицами, вижу, как у Ирины-Эвелины глаза загораются.

Коктейли тоже обновили. Что ж.

- Дамы? — поднимаю бокал, - Выпьем за успех нашего предприятия?

- За успех! — вторит мне Эвелина.

- За... да... за успех, - немного поникшим голосом говорит Викуля, - я только не совсем понимаю, какое именно предприятие.

- А у Яхонтова их много, глядишь, какое-то и тебе перепадёт. Не будешь за стольник убиваться. — опять хохочет весёлая содержанка, а Викусик опять раздражается.

- Знаете, что?

- Что?

- Я с Иваном была не из-за денег.

- Неужели? А из-за чего? Член-то там не великий. Ой, прости... - уже явно чуть поддатая эскортница поджимает губы глядя на меня и смеётся, - Ну... правда: член... средний, скажи?

Еще я с блядями размер члена мужа не обсуждала!

Просто пипец!

- Нормально у него всё! Это просто у вас там, наверное... дыра?

- Что? Это у тебя, а у меня как у девочки, я пластику даже делала.

- Там Стоп! Давайте сразу на берегу договоримся, что интимные подробности обсуждать не будем. Ясно?

- Да, просто у кого-то…

- Виктория!

- Да, извини, жена.

- За наш успех.

Протягиваю бокал еще раз, мы чокаемся.

В успех я, конечно, не верю.

И всё, что сейчас происходит, вот эта вот встреча — абсолютный сюр для меня.

С другой стороны — это теперь моя реальность. То, с чем приходится жить.

Не мириться, нет.

Жить.

Пока.

Пока я не сделаю то, что задумала. Хотя бы не попытаюсь.

Хочу, чтобы Иван в полной мере ощутил то, что не стоит делать из хорошей женщины ведьму. Это чревато.

- Слушай, жена, Янина, так что там наш Ванечка натворил-то? Ты говоришь, собирается жениться? И кто эта счастливица?

Кто?

Смотрю на Эвелину, челюсти сжимаю. Потом хватаю с блюда устрицу, заливаю лимоном. Она живая, сокращается, издает какой-то звук, где-то я читала, что они пищат.

Выпиваю её, чувствуя солоноватый, напоенный морем вкус.

Устрица погибает у меня внутри.

Я хищно прищуриваюсь.

Именно так мне хочется расправиться с той тварью, которая самым подлым образом решила залезть в постель к моему мужу.

- Кто? Я скажу тебе, кто.

 

9.

- Я скажу тебе кто.

Беру бокал, отпиваю. В голове уже шумит.

Это эхо будущих оваций в честь нашей победы.

- Скажу, но сначала озвучу свой план. Вы готовы?

Вижу, как подбирается Викуля, как жадно глотает «Беллини» Эвелина.

- Я хочу его разорить. Уничтожить его бизнес. До дна.

Голос мой звучит глухо и, видимо, страшно, потому что я вижу, как округляются глаза Викули, и как прищуриваясь сглатывает Эвелина.

- Уничтожить. Сделать так, чтобы