Порочный рыцарь - Милена Янг

Агнес вспыхнула и отскочила от него на безопасное расстояние.

— Сделай мне одолжение, помолчи, — пробормотала она.

— Всегда пожалуйста, — ответил Рэт, и победная ухмылка растянула его красивые губы.

— Эта ночь бесконечна… — проворчала Агнес, развернувшись и продолжив путь.

— Надеюсь на это.

Через несколько секунд они наконец остановились перед черной маленькой дверцей со старинной резьбой и символами, высеченными на гладкой блестящей поверхности. Агнес интуитивно протянула руку и коснулась слов, выкованных на ручке из серебра.

Vivere militare est.

Жить значит бороться.

Агнес дернула ручку, и дверь со скрипом отворилась, являя их взору лестницу, ведущую вниз. Музыка и вопли стали громче.

— Чувак, где тебя черти носили? — Дамиан вырос перед ними как из-под земли.

Агнес одарила его неодобрительным взглядом. Она помнила его «вклад» в свое похищение… С того вечера прошло уже несколько дней, и после того как Марк подвез ее до дома, больше они не пересекались. Ни на лестничной площадке, ни в баре, ни в собственной квартире — даже Сара не знала, куда он так зачастил в последнее время. На занятиях в Академии он был сдержан и сидел с Рэтом, но стоило ей решиться подойти к нему, магическом способом исчезал на переменах. Он избегал девушку — она это ясно понимала.

«Как будто мне легко принять то, что произошло», — с досадой подумала Агнес.

— Вынужден откланяться, долг зовет, — усмехнулся Рэт, отвесив ей шутовской поклон.

— А куда мне идти? — растерялась Агнес, когда они отошли.

— Развлекайся, я найду тебя чуть позже, — махнул рукой парень, обнимая Дамиана за шею и исчезая в одном из арочных проемов. Очевидно, вечеринка проходила не там.

— А идти-то куда? — вновь крикнула Агнес, но парни уже исчезли в темноте. — Зашибись, — нахмурилась она, не понимая, что теперь делать. Эхо собственных шагов гулко раздавалось в коридоре.

Откуда-то доносились звуки тяжелого рока. Где же все?..

Интуитивно девушка пошла вперед, прислушиваясь, и вскоре музыка стала ближе. Еще. Она на верном пути. Свернув налево, Агнес оказалась в арочном проходе, ведущем на импровизированную площадку для боев. Акустическая система была расставлена по углам комнаты, и из нее грохотал рок. А в центре зала, на ринге, дрались двое парней. Их окружала галдящая толпа, которая развлекалась дорогим алкоголем и зрелищным шоу.

Агнес отступила на шаг назад, прячась за массивной резной колонной, достаточно широкой, чтобы скрыть ее фигуру.

«Бейтесь насмерть, два рыцаря! Если вам нужен суд, то он таков: кто выживет, тот и прав!» — звучали слова песни.

″!″

Одна из движущихся фигур показалась Агнес подозрительно знакомой. Она пригляделась. Рассмотреть бойца было сложно, но даже в царящем на арене полумраке она узнала самодовольную ухмылку Марка.

Ее сердце упало вниз, в животе скрутило. По спине побежали мурашки, когда парень, словно почувствовав ее присутствие, повернул голову в сторону и бросил на девушку изучающий взгляд. Он словно был удивлен видеть ее здесь, и расслабленная улыбка тотчас сползла с его губ. Удары его стали мощнее, ожесточеннее.

Проклятье. Что эта девчонка забыла здесь? И еще совсем одна! Она была совершенно беззащитна, любой мог ее обидеть. Отчего-то Марк чувствовал на себе ответственность за Агнес, и его это злило. В какой момент он позволил игре стать реальностью? Не стоит забывать правила.

Он просто проспорил на нее, невелика потеря, даже если проиграет. Не она, так другая ляжет под него.

— Я испугалась за тебя.

— Тебе очень больно?

— Я верю тебе…

— Я не могу возненавидеть тебя, несмотря на все то дерьмо, что ты сделал.

— Хочу одновременно убежать и быть ближе.

— Позволь мне узнать тебя…

Марк отступал, пока не почувствовал спиной канаты ринга, что больно впивались веревками в кожу; уклонился от кулака, который летел ему в лицо, тут же отскочил в сторону. Но мысли его были далеки от того места, где он находился.

Марк отступал, пока не почувствовал спиной канаты ринга, обжегшие его; тут же отскочил, уклонился, нырнул под летящий кулак, отбивая и принимая на себя удары. Дерьмо, дерьмо. Он уже жалел, что начал все это, но отступать было слишком поздно. Она все равно никогда не сможет его простить. Да и он в этом не нуждался. Ему нечего было терять. Ничего не изменить. Зато можно сделать процесс обольщения приятнее для себя. Он трахнет ее, а потом унизит. Это будет хорошим для нее уроком. Нельзя никому доверять.

Маленькая птичка, я тебя сломаю. Улетай, пока крылья целы…

* * *

— Что это у тебя? — Отец стиснул зубы так, что они заскрипели.

Марк испуганно отшатнулся, прижимая к себе крепче раненую птицу в попытках спасти и уберечь от неизбежного.

— Ей нужна помощь… Я подумал, что могу… — пролепетал мальчик, делая еще шаг назад. Стараясь защитить живое существо.

— Отдай ее мне. Я спасу несчастную, — уверял отец.

«Я покажу, как умею любить» — эти слова он говорил матери, прежде чем зверски избить на глазах их сына.

Марк покачал головой.

Я тебе не верю.

— Нет, нет, папа, пожалуйста! — в истерике замотал он головой, заботливо и бережно поглаживая ворона по растрепанным окровавленным перьям. — Я сам помогу ей…

— Ты хочешь ее спасти? — спросил отец спокойным голосом, но мальчику стало дурно от его хладнокровия. Тошнота подступила к горлу, а слезы начали душить от предчувствия неизбежной беды. — Я тебе помогу.

Отец хлестнул мальчика по щеке так, что у того дернулась голова, а затем силой отобрал птицу и выбросил ее. Та пала замертво.

— Он был слаб. А такие всегда умирают, — жестоко произнес мужчина.

— Но она… она могла бы исцелиться, — прошептал мальчик онемевшим языком.

— Нет, не так. Слабых всегда убивают, сын мой. Это называется спасением. Поверь, если я увижу, что ты слаб, я точно так же сверну тебе шею, не раздумывая. Поэтому убеди меня в том, что я ошибаюсь. В том, что ты не слабое звено, Марк Стаймест, — с этими словами он ушел, оставляя сына одного, брошенного и опустошенного.

Маленький мальчик сидел на грязной земле рядом с мертвой птицей. Руки дрожали, и слезы катились по щекам из-за того, что с ним случилось так много плохого… о чем он даже не мог ни с кем поговорить.

Сейчас тот мальчик вырос и превратился в человека, который скорее убил бы, нежели позволил навредить себе.

* * *

Кто-то оперся о колонну. Агнес испуганно дернулась в сторону.

— Из них выживет только один, — прошипел чей-то глухой голос.

Незнакомец был одет в черный плащ и