Волки: Братство порока - Елена Сокол

ее всхлип и стон, раздававшийся в тишине ночной комнаты. Вспомнил, как она металась под ним, как царапала его спину, вцеплялась лихорадочными пальцами в простынь, как хрипло шептала его имя на пике удовольствия. Вспомнил ее трепещущие ресницы, разметавшиеся по подушке волосы, припухшие от поцелуев губы, упругую молочно-белую грудь в его ненасытных смуглых руках — ничего красивее и дороже он не видел в жизни, и это резко контрастировало со всем тем, что Матс прежде чувствовал к девушкам.

Вернее, с отсутствием чувств вообще. Он вдруг понял, что ничего похожего не чувствовал никогда и ни к кому. Притяжение, невообразимая, дикая, безграничная нежность, желание заботиться и защищать. Матс словно по щелчку пальцев превратился в одного из тех влюбленных дурачков, которые прежде вызывали у него одним своим видом неудержимый приступ тошноты.

Он осмотрел комнату. Весь пол был усеян листами и обломками угольных карандашей. Похоже, Тиль проснулась с рассветом и бросилась рисовать. И делала она это как одержимая, если учесть количество потраченной бумаги и материалов. И снова на всех набросках был он — Матс. Его лицо, глаза, руки, татуировки, шрамы.

Парень смотрел на эти скетчи и не узнавал себя. Не в том смысле, что был не похож. Нет, его черты были переданы настолько четко, что по коже бежали мурашки. Просто Матс поразился тому, насколько умиротворенным он выглядел во сне. Расслабленным, спокойным и даже счастливым. Он уже и забыл, что может выглядеть таким. По крайней мере, в зеркале Матс каждый день видел совершенно другого человека — с печатью травм и боли на лице.

Представив, как Тиль сидела на полу обнаженной и рисовала его в полутьме сонной комнаты, он закусил губу. Эта девушка сводила его с ума. В приятнейшем из смыслов.

Матс встал, и вот тут-то уж тело в полную силу напомнило ему о боли в тканях и мышцах. Даже голову немного закружило. Пришлось постоять так с полминуты в ожидании, когда перед глазами прояснится. Затем, натянув боксеры, он замер. Его взгляд упал на небольшую книжку, застрявшую между спинкой кровати и матрасом. Взять ее в руки было первым непроизвольным желанием, что он и сделал.

И тут же понял, что это не книга, а что-то очень личное. Дневник, может быть. Потому что тот был пухлым от рукописного текста, рисунков и вклеек, которые можно было заметить, даже не открыв — на обрезе. Матс повертел его в руках и хотел положить обратно, когда вдруг открылась дверь, и послышался вздох.

— Эй! — Тиль влетела в спальню, словно ураган.

На ней было полотенце, ее волосы были влажными после душа, но Матс не думал о том, насколько зрелище было возбуждающим — первым, что бросилось ему в глаза, был ее испуганный взгляд. Тиль побледнела, увидев свою личную вещь в его руках, она буквально изменилась в лице.

— Зачем ты это взял⁈ — В секунду преодолев расстояние между ними, девушка вырвала ее из его рук.

— Я не открывал. — Не отрывая от нее взгляда, ответил Матс.

Он видел, как эмоции одна за другой сменяли друг друга на ее лице, и гадал, что же такого в этой книге, из-за чего Тиль так всполошилась.

— Зачем ты вообще трогаешь мои вещи? — Тяжело дыша, она спрятала эту вещицу себе за спину.

Ее взгляд метался по полу, Тиль словно не могла собраться с мыслями. Ее колотило, на побледневшем лице выступили капельки пота.

— Я не открывал его, клянусь. — Потянулся к ней Матс.

И девушка вздрогнула.

Вот это номер. Парень поднял руки, показывая, что не собирается ее трогать. Но Тиль была перепугана настолько, что казалось, будто совершенно потерялась в пространстве. Она убрала книгу на стол, придавила парой других книг, сделала несколько шагов в сторону, затем вернулась к столу и замерла, схватившись руками за голову.

— Уходи. — Сдавленно попросила она.

Ну, вот, начинается.

— Погоди, Тиль. Давай, сначала поговорим? — Матс боялся даже сделать шаг в ее сторону.

Тиль стояла к нему спиной в такой напряженной позе, что невозможно было понять, что случится в следующую секунду: агрессия или истерика. Поэтому парень отступил назад и опустился на постель.

— Ты ничего обо мне не знаешь. — Проговорила девушка с болью в голосе.

— Я знаю достаточно, чтобы осознать, что мы нуждаемся друг в друге. — ответил он.

— Ты заблуждаешься. — Почти прошептала Тиль.

— Да мне плевать.

— У меня есть тайна.

— Я знаю. Мы все что-то скрываем. Давай, поделимся друг с другом и станем ближе?

— Я не хочу становиться ближе к тебе. — Обернувшись, Тиль бросила в него раздраженный взгляд. Это его уязвило. — Мне это не нужно.

— Неправда. — Вскочив с кровати, уверенно заявил Матс.

— Я не могу дать тебе большего, Нюберг. — Пристально глядя ему в глаза, сказала она. — Просто не могу. Да ты и сам не захочешь, если… Да неважно. — Тиль отвернулась.

— Что такого в этом дневнике? — Развернув ее к себе, спросил он. Приподнял пальцами ее подбородок и застыл, заметив слезы в ее глазах. — То, что ты скрываешь, оно там, да?

— Там письма к моей матери. — С трудом выдавила Тиль. — Моей биологической матери. Меня удочерили сразу после рождения.

— О… — Только и смог выдавить парень.

Он обнял ее и прижал к своей груди. Тиль стояла безучастно, даже не пытаясь обнять его в ответ. Слезы катились из ее глаз и падали ему на кожу.

— Я узнала, когда мне было семь. Спасибо болтливой соседке.

— Ты когда-нибудь видела ее? Свою настоящую мать. Вы общались?

— Нет. Мы даже не знакомы.

— Почему она отказалась от тебя?

— Потому, что она меня не хотела. Она ненавидела меня. Ее изнасиловали — вот как я родилась.

— Мне… мне очень жаль. — Матс притянул ее ближе, погладил спину.

— Не нужно меня жалеть. Мне повезло попасть в хорошую семью, Сюзанна и Ханс воспитали меня как свою. — Тиль осторожно высвободилась и смахнула слезы.

— Ты никогда не хотела увидеться со своей биологической матерью и поговорить?

— Нет. — Твердо сказала девушка. — Но я пишу ей письма, которые однажды передам.

— Хочешь узнать мою тайну? — Матсу было холодно без нее, ему хотелось еще раз обнять Тиль. Ему словно жизненно необходимо было вновь ощутить ее тепло в своих объятиях.

— Нет. — В попытке успокоиться она резко вскинула подбородок. — Нет, Матс. Довольно. Мы с тобой договаривались лишь на секс.

Он грязно выругался.

— Тебе еще раз объяснить, почему так не прокатит?

— Матс, прошу тебя… — Устало выдохнула Тиль, отойдя на шаг.

— Нет, ты меня выслушаешь. — Упрямо прорычал Матс.

— Зачем тебе это? Уйди, пожалуйста, пока