Волки: Братство порока - Елена Сокол

попку из разных передряг, поэтому имею право, хотя бы, на…

— Не буду я на тебе скакать, придурок! — Тиль указала ему на дверь. — Одевайся и вали.

— Это все из-за брюнеточки? Я так и подумал. — Вздохнул Матс, изображая сожаление. — Если тебя это утешит, мне с тобой понравилось больше.

— Так, хватит. Всё. Уматывай.

— Гораздо больше!

Девчонка обнаружила его одежду на стуле, схватила в охапку и швырнула в него.

— Предлагала мне свободные отношения, а сама бесишься от ревности! Да что с тобой не так?

— Мне просто не до шуток. — Выдохнула Тиль. — Я пришла в свою комнату и хочу отдохнуть от незваных гостей.

— Да не спал я с ней. — Серьезно сказал он, глядя Тиль прямо в глаза. Сбросил с кровати одежду и поманил ее рукой. — Иди сюда. Сядь. Все, хватит шуток, давай, поговорим как взрослые люди.

— А если я не хочу? — Как-то немного истерично всхлипнула она и прикусила губу. — Если я хочу, чтобы ты просто ушел?

— Мне некуда идти, забыла? Позапрошлой ночью я лишился временного убежища, а вчера ночевал у волков. Отрубился прямо на лавке в раздевалке. Ты выгонишь меня на улицу?

— Но раньше-то ты ведь как-то справлялся? — Растерянно протянула Тиль.

— Хочешь, чтобы я искал ночлег в таком состоянии? — Матс указал на свое лицо. — На мне места живого нет.

— А если сейчас придет Мартин?

— Мартин меня волнует меньше всего. К тому же, после тренировки он вряд ли сможет свободно разгуливать по городу: я добавил в его бутылку с водой слабительное. Так что сегодня у него свидание с унитазом.

— Как ты мог? — Вытаращилась она.

— Говорит мне девушка, которая выкрала у него ключи и сделала вид, что нашла их на дороге! — Парировал он. — Да, я все видел.

— Вот и славно. Только попробуй проболтаться кому-нибудь об этом!

— Кому? Мартину? Да срать я на него хотел. — Усмехнулся Матс. — Ох, прости: это как раз то, чем он сегодня и будет заниматься.

— Зачем ты это сделал? — Ее плечи беспомощно опустились.

— Да потому, что я не хотел, чтобы он помешал нам поговорить. Да, Тиль, нам нужно поговорить, и я выбрал самый мягкий способ, чтобы отстранить на время Акерсона. Из-за тебя.

— Матс, не надо. — Покачала она головой. — Пожалуйста.

— Надо, Тиль. — Он все-таки взял ее за руку и усадил рядом с собой. — Хочешь или нет, но ты меня выслушаешь. Вся эта штука со свободными отношениями это прикольно, и раньше даже прокатывало. Но не с тобой. Я понял, что не могу так. — Матс вплел пальцы в ее длинные мягкие волосы, взглянул ей в глаза. — Не могу видеть рядом с тобой кого-то другого. Мне хочется убивать. А это опасно. Это может плохо кончиться.

— Я поняла, куда ты клонишь. — Хрипло произнесла Тиль и отвела взгляд. — Но мы с тобой не пара, Матс.

Он выругался.

— Чушь, — повторил то же самое, но в более приличном варианте. — Посмотри на меня.

— Нет.

— Посмотри на это уродливое лицо, пожалуйста. — Попросил Матс. — Знаю, что выгляжу как жеваная жвачка, и сейчас меня может захотеть разве что кто-то совсем отбитый на голову, но просто представь меня прежнего. Обычного.

Она медленно повернулась и взглянула ему в глаза. Тиль дышала тяжело и словно собиралась встать и убежать, поэтому он нежно обнял ее за талию.

— Мне не понравилось то, что я видел вчера. — Честно признался Матс. — И мне не понравилось то, что я при этом испытывал, хотя, не должен был. Понимаешь? Я чуть не рехнулся от ревности. — Он сделал вдох и медленно выдохнул. — Не знаю, какого черта тебе понадобилось от этих отморозков, но предупреждаю: я тебя к ним больше и на пушечный выстрел не подпущу. Имей в виду.

Тиль хотела что-то сказать, но Матс прикрыл ей рот ладонью.

— Погоди. Не говори пока ничего. Перевари. Смирись с услышанным. Не посылай меня так далеко, откуда мне не так-то легко будет вернуться. — Он улыбнулся. — И не ври мне, что я тебе безразличен. Тут повсюду мои портреты, я их видел.

— М-м-м! — Простонала девушка.

— Я тоже тебя хочу. — Ответил Матс.

Убрал руку со рта Тиль и поцеловал ее.

53

Ей так много хотелось сказать ему, но он вряд ли бы понял. Да и не описать в двух словах того, что было написано на шрамах, покрывающих ее сердце. И что еще хуже — узнав ее тайну, Матс испытал бы отвращение. Видеть эту унизительную эмоцию в его глазах стало бы очередным жестоким испытанием.

Тиль хотела убежать. Хотела оттолкнуть его. Хотела сказать что-нибудь мерзкое и обидное, чтобы парень сам ушел. Но не могла. Она отчаянно нуждалась в нем. Не как в ком-то, кто смотрел бы на нее этим преданным, восторженным взглядом и касался ее так, словно она была для него бесценной. А конкретно нуждалась в Матсе, чьи глаза, шрамы на лице и сильные руки удержали ее в самый сложный момент на краю пропасти. В Матсе, который понимал ее, даже не зная природы ее боли, потому что сам был таким же несовершенным, разбитым и травмированным.

Он целовал ее так, будто не знал о существовании на свете других девушек — более красивых, более сексуальных, открытых к близости. Девушек беззаботных и уверенных в себе, по которым не плачет психушка, и которые с легкостью могут разобраться в собственных чувствах. Матс Нюберг целовал ее так, будто Тиль была самой желанной для него девушкой на свете, и она не могла от него убежать, потому что нуждалась в этом глубоком, пугающем чувстве, словно в лекарстве от смерти.

Она с трудом сдерживала слезы, хотя, другая, нормальная, девчонка на ее месте должна была бы испытывать возбуждение. Ей так трудно было отпустить страхи и не думать о том, что ее исковеркало.

Матс медленно раздевал ее, а Тиль застыла словно кукла, позволяя ему делать это. В ее голове в ту секунду назойливо крутилась лишь одна мысль: он заслуживает лучшего. Гораздо лучшего, чем она.

Но каждое действие, взгляд и слово Матса Нюберга говорили о том, что он хотел именно ее. Тиль. Вот такую — странную, резкую, напряженную, неудобную. Вот такую поломанную и прячущую свой внутренний мир ото всех.

Он раздевал ее и любовался ее телом: шеей, руками, грудью, животом, ногами. Сначала кожи Тиль касались его глаза, затем руки, затем горячие губы. Мучительно медленно. Беспредельно чувственно. Матс словно шаг за шагом пробуждал ее ото сна.

А она сначала безучастно смотрела на свое