Довод для измены - Ария Тес

идет спокойной, ровной походкой. Открывает дверь. И с порога получает претензию:

— Где она?!

О боже. Она знает…знает! Я не могу дышать, мне как будто горло сдавили ее наманикюренные пальчики. Жмусь к стене, вся белая, как огромные сугробы за окном, адреналин бьет прямо в мозжечок.

Паника-паника-паника…руки трясутся, пальцы холодеют. Черт возьми! Черт-черт-черт!!!

— Ева, что ты здесь делаешь?

А ему хоть бы хны. Наверно, все приходит с опытом, да? Вряд ли на его памяти это первая такая стычка, да и вряд ли последняя.

Как он может сохранять такое хладнокровие?! Господи! Как?! Как ты это делаешь?! Когда я буквально на части распадаюсь…

— А что?! Жена не входит в программу на сегодняшний вечер?! — ухмыляется ядовито Ева, — Еще раз повторяю свой вопрос: где — эта — сука?! ОТВЕЧАЙ!

Влад молчит пару мгновений, а мне видится следующее: как Ева в порыве гнева начинает рыскать по дому и находит меня. Зажатую в углу, испуганную до жути девчонку, которая влезла в ее брак, а еще во что-то, чего сама не понимает. И не может оценить здраво.

Господи. Черт! Я не знаю к каким силам обратиться за помощью, но знаю точно: если она найдет меня здесь в таком виде — мне крышка.

Хватаю свой свитер, пока за дверью разворачивается битва:

— Ты больная на голову! Что за дешевые сцены?!

— Я больная?! Я?! Это ты, чертов ублюдок, больной сексоголик! Надеюсь, что только головой тронутый! Ты хоть резинки натягиваешь на свой вонючий член?! Или как?!

Щелк!

Замираю. Это точно пощечина, а за ней тяжелое, частое дыхание. Ее. Влад молчит. Она ему зарядила?! Нет, точно она. Влад вряд ли способен ударить женщину, но…твою мать…если она его ударила, то что со мной то будет? Я Еву боюсь, как огня. Даже не физически. Малодушно страшусь увидеть то, что сама и закрутила — взгляд ее глаз, понимание, боль…Мне так страшно, что я сейчас зарыдаю, ну честно. Как маленькая девочка. Неразумный ребенок, который увидел конфетку и побежал, а о последствиях не подумал.

Идиотка…черт, какая же ты дура, Женя…

Выправляю волосы, осматриваю себя сверх придирчиво, а потом хватаю со стола первую, попавшуюся папку и выскальзываю из кабинета. Я хочу сбежать. Не хочу всего этого слышать. Мне больно. Мне страшно. Мне дико стыдно и некомфортно.

Я. Просто. Хочу. Сбежать. Как можно дальше…

И появляюсь в коридоре, как раз когда Влад делает шаг на свою жену. Его щека полыхает красным и, кажется, это «красное» даже приобретает очертания маленькой ладошки — сильно она его треснула…мощно. Так бьют, только если любят…

Тихо откашливаюсь, чтобы обозначить себя — пара резко поворачивается.

— Извините… — мямлю, горю, глаза в пол прячу, — Я…я не хотела мешать, но…мне надо ехать домой и кормить собаку и…

— Женя?

Голос Евы потерял весь запал и жар, стал тихим, удивленным, и я отвожу взгляд в стену, заправляя волосы за ухо. Киваю, как болванчик.

— Здравствуйте, Ева Дмитриевна. Простите…если что, я ничего не слышала. Я…Влад Алексеевич…

Киваю ему слегка, хватая свою куртку, попутно демонстрируя папку.

— Спасибо, что…за документы и помощь…я…они мне очень пригодятся в написании моей работы и…простите еще раз.

Не знаю, сработает ли? Но это единственный шанс. Время тянется, как резина, пусть и прошло каких-то пару секунду между моим блеением и ее тихим вопросом.

— Ты был здесь с ней?

— Девчонка попросила показать примеры заграничных контрактов. Нужно для какого-то…

Влад мажет по мне безразличным взглядом, я киваю еще судорожней.

— Для моей курсовой. Это по учебе и…пожалуйста, простите. Я правда ничего и никому не скажу, я…пойду.

Пытаюсь просочиться к двери, но Довод усмехается.

— Я тебя отвезу, постой на улице, мне…

— Не надо, — резко прерываю, — Отсюда до Красного села очень далеко. Я справлюсь сама, итак отняла слишком много времени. До свидания.

Я бежала от этого проклятого дома, как от огромной воронки, которая засасывает все в себя и не отпускает ни на секунду. Задыхалась, чуть не грохнулась пару раз, но бежала дальше. Конечно, ни в какое Красное село я не собиралась, но это был единственный шанс от него скрыться и не видеть. Не слышать! А еще…мне очень хотелось поговорить с папой.

Поэтому сейчас я сижу на его кухне, спустя долгих три часа, медленно мешаю чай и хмурюсь.

Мне бы понять, как теперь быть? Как выпутаться из этих оков? Как освободиться? Но ответ ускользает. Зато я снова и снова вспоминаю сцену в его доме и разрушаюсь медленно на части…

— Малышка, ты совсем тихая… — говорит папа, слегка сжимая мою ладонь, — У тебя какие-то проблемы на учебе?

— Нет, — также отвечаю я, но руку убираю и сдавливаю сразу две на своих коленях.

Я правда хочу спросить. Рассказать ему все. Мне нужен совет! Но так стыдно признаться…тогда ведь Инна права будет: кто я, если не дешевая шлюха? Которая своей задницей заработала все, что на ней сейчас надето, вплоть до трусов?

— Жень, что-то случилось…да?

— Я могу тебя…спросить?

— Конечно.

— О маме?

Папа сразу деревенеет. Его рана так и не зажила, она кровоточит и болит, ведь поэтому он ни на что не реагирует. Инна для него, по большой степени, просто шум. Наверно. А я? Уже взрослая…

Но это совсем не так, папуль… совсем! Мне нужна твоя помощь…

Папа смотрит мне в глаза, которые, я чувствую, буквально горят надеждой, и кивает.

— Конечно, Жень. Спрашивай.

— Ты ей когда-нибудь изменял?

— Твой парень тебя обидел?

Да боже ты мой! Я буквально застонать мечтаю и еле сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не заорать: да открой ты глаза! Нет у меня парня! Нет! Я связалась с женатым мужиком, как конченная дура! Так что твоя не менее конченная жена — права! Она — права! Ты воспитал шлюху!

Но слова только горят на губах. Я этого никогда не смогу произнести. Отвожу взгляд и мотаю головой, удрученно вздохнув.

— Нет у меня никакого парня…

Половина правды.

— Жень, я не верю в то, что сказала тогда Инна. Ты пойми, она и тебя обидеть не хотела. На нее столько навалилось…Мила, ребенок и…этот ее придурок…

Обидно.

Он снова пытается выступать в роли Швейцарии, черт возьми! Пытается нас примирить! Который месяц, кстати! Но я упорно не иду на контакт, Инна тем более. Она даже из