Барбара Делински - Сладкое вино любви

Оливия поняла, что открывается новая глава истории Натали, но ее волновал один вопрос.

– Вы задумывались о разводе?

– Нет. Я вышла замуж за Александра по собственной воле.

– Но вы поверили его ложным обещаниям.

– Когда я выходила за него замуж, его обещания имели под собой твердую почву. Он и в самом деле надеялся возродить виноградник с помощью денег, полученных от доходов своих обувных фабрик. Он не лгал.

– Но он же вас подвел, – возразила Оливия. – Вы не рассердились на него?

– Рассердилась? Да, я была зла, но не на него, а на обстоятельства. Как можно злиться на того, кто действовал из лучших побуждений и сам пострадал от своей доверчивости? Я была разочарована. Мне-то казалось, что он прирожденный бизнесмен, а он таким не был. Но у него было доброе сердце.

– Вы говорили, он слишком задержался в Европе.

– Нет, – возразила Натали. – Я сказала, что все могло бы быть по-другому, вернись он пораньше. Но он выполнял там важную миссию.

– А как же ваш отец? Ведь ваша мать сказала, что он умрет, если не сможет возродить Асконсет. Разве вы не обвиняли Александра в его смерти?

Натали печально улыбнулась:

– Александр не был виноват, что отец потерял все свои сбережения во время Депрессии. Это было начало конца, но виноват в этом был только отец. Как президент банка, он сам принимал решения. Александр не имел никакого отношения к тем ошибкам, которые совершил отец, уже будучи фермером. Александр покупал в Европе те сорта винограда, какие его просили. Не его вина, что сорта не годились для нашего климата. Он никогда не советовал отцу вкладывать в это деньги. Кроме того, отец выдержал этот последний удар и протянул еще несколько лет – может быть, благодаря именно Александру.

– Так он не умер?! – воскликнула Оливия.

– Нет. Александр был к нему очень внимателен. Он подолгу сидел у постели и разговаривал с ним. А когда Александр рассказывал, все слушали его затаив дыхание и верили ему. Он мог сказать, к примеру, что Асконсет возрождается и вскоре его вина будут соперничать на мировом рынке с французскими. Конечно, все это была пустая болтовня, – улыбнулась Натали, – но отец давно не выходил на плантацию. После таких бесед силы возвращались к нему. Александр даже как-то свозил его в город, на что у меня и Карла никогда не хватало времени. А Эл всегда был рад развлечь старика – он нашел в нем благодарного слушателя. С трогательной заботой помогал ему выбраться из машины и усаживал в кресло в какой-нибудь закусочной. Александр давал ему возможность снова ощутить жизнь.

– Рада это слышать.

– Но вы все еще не можете мне простить, что я не развелась с ним ради Карла.

– Нет, вовсе нет, – запротестовала Оливия. – У вас были на то свои причины. Просто на вашем месте я бы поступила иначе.

– Сейчас другие времена. Ваше поколение относится к разводу гораздо легче. О разводах пишут газеты, говорят в теле– и радиопрограммах. Развод стал обычным делом. При первых же трудностях супруги расстаются. В наше время развестись было гораздо сложнее, но я осталась с Александром не поэтому. И не ради детей. Я осталась с ним потому, что он мой муж. Мы уважали институт брака. Это из-за войны – ведь наши мужья сражались за свободу, рисковали жизнью. И мы, жены, должны быть преданны им. Развод – трусливое бегство от трудностей.

– Даже если муж оскорбляет и унижает жену?

– Только не Эл. Он не пил, не играл в азартные игры. Он был хорошим, добрым человеком без практической жилки.

– Но вы хотя бы думали о возможности развода?

– Я не считала его выходом из положения, – ответила Натали. – Я любила Карла. Если бы можно было время повернуть вспять, я бы вышла замуж только за него. Но изменить ничего уже было нельзя. Я жена Александра и должна попытаться построить свое семейное счастье с тем, что у меня есть. Разве вы сами делаете не то же самое?

Оливия оторопела:

– Я?

– Вы хотели, чтобы мать вас любила, но она вас бросила. Вы хотели, чтобы вас любил отец Тесс, но он сделал то же самое. У вас нет опоры в лице родственников и семьи – есть только ребенок, который полностью от вас зависит. Вы ничего не могли изменить и пошли работать, чтобы самой заботиться о Тесс. И я уважаю вас за это.

– Правда? – улыбнулась Оливия.

– Конечно. Именно поэтому я вас и выбрала среди других. У вас независимый, сильный характер.

Оливия помрачнела.

– Быть свободной и независимой не очень-то приятно. Всю жизнь я ищу человека, на которого могла бы опереться в трудную минуту.

– Но вы справитесь и без него.

– Да. У меня есть Тесс. Я ей нужна.

– Вот и у меня был Асконсет. Я тоже была ему нужна. Это и удержало меня от рокового шага. Я любила детей, но понимала, что они смогут вырасти и без меня. Дети становятся взрослыми и самостоятельными, хотят того их родители или нет. Асконсет – другое дело. Он не мог выжить сам по себе. Без нашей заботы ферма погибла бы.

Кто же займется возрождением Асконсета? Отец болен и слаб, Джереми ухаживает за больной Бридой. Александр ничего не сможет сделать без денег, а Карл не станет ему помогать.

Оставалась только я. Во время войны я работала на полях и знала фермерское дело. У меня были знания и цель – выращивать не картофель и кукурузу, а виноград. Ради этого я и выходила замуж за Александра. Что же еще мне оставалось делать?

Но купить новые сорта мы пока не могли. Не было денег.

Однако у нас была недвижимость. Фабрики Сибрингов закрыты, а это оборудованные здания, готовые для работы. Кто-нибудь наверняка захочет их купить.

Александр поначалу встретил мою идею в штыки. Эти заводы – фамильное наследие Сибрингов. Он мечтал, что случится чудо, и они снова заработают, как раньше. Понятия не имею, как он это себе представлял, но Александр всегда отличался богатым воображением и отсутствием трезвого взгляда на вещи. Он мечтал о возрождении фабрик – предмета своей гордости.

Я убедила его, что владеть Асконсетом гораздо выгоднее. Я нарисовала перед ним радужные перспективы развития фермы и говорила, что он будет ездить в Европу и закупать новые сорта, только теперь мы будем более осторожны в их выборе. Я показала ему план фермы с размеченными будущими плантациями и объяснила, как мы будем сажать виноград.

Откуда я все это знала? У отца было много книг по виноградарству.

Беда в том, что сам он был и остался банкиром. Как всякий математик, он прекрасно управлялся с цифрами, но не смог извлечь из этих руководств рекомендаций, полезных для нашей фермы. Карл их прочел и все понял. Он передал книги мне, и я тоже все поняла, Вполне объяснимо, что средиземноморские сорта не будут расти в нашем климате. В Италии к южной Франции устойчивый климат с длинным, жарким, сухим летом и дождливой зимой. Наш климат больше похож на континентальный, как в европейских винодельческих регионах – Бургундии, Шампани и Рейне, где воздух прохладнее, а теплый сезон короче. Значит, мы должны сажать сорта, которые плодоносят именно там.