Мы встретились в декабре - Рози Кёртис

— Ты уходишь? — спрашивает Эмма, когда мы встречаемся в холле, пока я спускаюсь вниз.

Я киваю:

— Хорошо выглядишь. Отправляешься в какое-то интересное место?

Эмма откидывает свои длинные темные волосы за плечи и улыбается. Она знает, что хорошо выглядит. За это она мне и нравится.

— Вообще-то, на третье свидание.

— Мило, — это неловко? Я удивляюсь. Но, знаете что? Думаю, может, все в порядке.

— Ага, — она смотрит на меня с полминуты со странным выражением на лице, а затем улыбается: — Он юрист, как ни странно.

Она, как всегда, красиво одета, ее волосы блестящей завесой ниспадают на спину. Снизу доносится грохот музыки — Роб, должно быть, проснулся после рабочего дня и готовится отправиться в ресторан. Я беру стопку писем и просматриваю их, проверяя, что ни одно из них не для меня, к счастью, это так, поскольку все, что я получаю — нежелательная почта и счета по кредитным картам, и аккуратно складываю их на комод в прихожей.

— Ну, — начинает она, делая паузу, чтобы провести помадой по губам, глядя на меня в зеркало в прихожей. Я на секунду оглядываюсь на ее отражение.

— С тобой все в порядке? — я спрашиваю.

Она кивает:

— А с тобой?

Я тоже киваю. Это самое близкое, что у нас было из «было хорошо, пока это длилось, но на этом все» разговора.

Она берет ключи и кладет их в свою дорогую на вид красную кожаную сумку: — Я, пожалуй, пойду. Сегодня днем мы обедаем в «Амбаре».

Она перекидывает сумку через плечо, открывает дверь и направляется вниз по лестнице на улицу.

Я сижу в наземном поезде, направляющемся в Стратфорд, прислонившись головой к окну и смотрю на проплывающий вид, но в действительности не воспринимаю то, что вижу. Только когда женщина, сидящая напротив, роняет свою сумку мне на ногу, я поднимаю взгляд, понимая, что чуть не пропустил свою остановку.

— Извините, извините меня, — говорю я, поднимаясь с сиденья и направляясь к выходу. Я смотрю на часы — не хочу приехать туда раньше времени и торчать у Кенвуд-хауса, как неудачник. Я заскакиваю в пекарню рядом со станцией, покупаю сэндвич и банку кока-колы и перекусываю, сидя у входа в парк «Хампстед-Хит», прежде чем отправиться сквозь деревья.

Такое ощущение, что сегодня здесь собрались все жители Лондона — собаки на удлиняемых поводках запутываются друг в друге, а маленькие дети на тренировочных велосипедах гоняют под гору от раздраженных родителей. Я направляюсь к Кенвуд-хаусу — был там целую вечность, и это было одно из мест, которые я планировал показать Джесс во время наших прогулок. Просто не рассчитывал, что Джеймс тоже будет с нами. Оособняк появляется в поле зрения — огромный и великолепный на вершине холма, и я задаюсь вопросом, каково было бы жить в подобном месте. Имейте в виду, держу пари, люди думают то же самое о нашем месте. В колледже было немало удивленных лиц, когда я сказал им, что живу на Олбани-роуд. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем Бекки продаст это место? Не могу представить, чтобы она продолжала держать его в долевом владении, когда оно стоит миллионы.

Я обхожу вокруг дома к месту, где мы договорились встретиться, и…

— Алекс, вот и ты.

Джесс завязывает шнурок на ботинке. Она поднимает глаза и лучезарно улыбается мне, а я чувствую, как что-то в моем животе переворачивается. Ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь в ответ. Понимая, что Джеймс стоит чуть сбоку от нее, я протягиваю руку и пожимаю ее в знак приветствия.

— Привет, — говорю я.

— Тут великолепно, — говорит Джеймс. — Никогда здесь раньше не был.

— Довольно мило, не правда ли? Внутри есть галерея, — говорю я, понимая, что Джеймс из тех людей, которые, вероятно, захотят туда зайти. Ничего не имею против искусства как такового, но перспектива бродить по величественному дому и рассматривать картины точно не наполняет меня радостью.

— И коллекция пряжек для обуви, — говорит Джесс. — Я погуглила. Так или иначе, идем?

— Пойдем, — сердечно говорит Джеймс. Я понимаю, что ему, вероятно, так же неловко, как и мне.

Мы отправляемся через сады дома. Джесс останавливается, чтобы сфотографировать скульптуру Генри Мура (потому что в мире Джесс, если вы не разместили что-то в «Инстаграме», произошло ли это на самом деле?), и пока она стоит со своим телефоном, пытаясь найти идеальный ракурс, мы с Джеймсом остаемся стоять бок о бок, поддерживая беседу.

— Так, я понимаю, вы двое прошли пешком уже несколько миль по всему Лондону? — говорит Джеймс, пристально глядя на меня. Он очень… солидный. Золотой мальчик. Как… Боже мой, он похож на золотистого ретривера. Вроде как здоровый, крепкий и надежный. Понятия не имею, почему это только что пришло мне в голову, и теперь эта мысль никуда не денется. Ирония в том, что обычно Джесс сочла бы подобные комментарии забавными, но в данных обстоятельствах…

— Ну, — начинаю я очень серьезно, потому что стараюсь не думать о Джеймсе как о золотистом ретривере в костюме и галстуке, — все началось с того, что Джесс не знала, как и куда идти.

— А Алекс действительно хорошо здесь все знает, потому что он проводил здесь много времени, когда его отец приезжал сюда на работу, — рядом с нами появляется Джесс и заканчивает мое предложение, искоса глядя на меня и улыбаясь. Она заправляет прядь волос за ухо. На ней джемпер и платье, сплошь расшитое крошечными бутончиками роз, и ожерелье, которое, как она сказала мне, ее бабушка Бет подарила ей в качестве талисмана на удачу перед тем, как она переехала сюда. Я усиленно моргаю и отвожу взгляд, гадая, не засмотрелся ли я на нее.

— И, Алекс, похоже, просто знает целую кучу историй о местах, где мы побывали, — продолжает она, как будто я не смотрел на нее, как мне показалось, целую вечность. Может быть, это длилось всего пару секунд. Возможно — нет, определенно — мне нужно взять себя в руки.

— Это лишь потому, что я законченный гик, со странной памятью на случайные факты, — добавляю я.

— Они не случайные. Если бы не ты, я бы никогда не узнала, что такое кладбище домашних животных в Гайд-парке, — она смеется.

— Я подумал, тебе здесь понравится из-за всего этого «НоттингХилла» (прим. НоттингХилл — романтическая комедия), — я машу рукой в направлении лужайки, где снималась сцена из этого фильма.

— Ааах, — счастливо вздыхает Джесс. — Если бы только прямо сейчас перед нами материализовался молодой