Скандинавский король (ЛП) - Халле Карина

— Совершенно новый мир, — начинает драматично петь Клара. — Новая фантастическая точка зрения.

Я качаю головой. Она любит свои диснеевские мультфильмы, но она не унаследовала певческий голос своей матери.

Аврора всё ещё смотрит по сторонам, затем снимает и снова надевает их. — Сейчас трудно сказать, что такое реальность.

— Это всё одно и то же, просто ты видишь это через другой фильтр, — говорю я ей. — Это заставляет всё, что ты знала, снова казаться совершенно новым.

— Это как другое измерение.

Я хихикаю над тем, как она увлечена, и осторожно снимаю солнцезащитные очки с её лица, пристально глядя на неё. — Ну, это измерение, в котором ты живёшь. Оно всё равно прекрасно.

Но любовь, в этом-то и разница. Любовь — это как смотреть на мир через поляризованные очки. Каждая вещь изменилась к лучшему. Всё мутное снова становится ясным.

— Папа, — говорит Клара, дёргая меня за куртку. — Когда мы приедем на якорное место?

— Скоро, — успокаиваю я её.

Хотя некоторые из лучших якорных стоянок находятся на шведской стороне пролива, мы идём вдоль датского побережья, пока не доберёмся до маленькой бухты, обрамлённой пляжем с белым песком. Как и пляж, на который я возил Аврору до Нового года, он пустынен и не заполнится ещё месяц.

Это здорово, потому что здесь у нас полное уединение.

Мы опускаем якорь, затем лодка королевских слуг делает то же самое рядом с нами, а потом мы приступаем к ужину.

Мне неприятно это признавать, но я не очень люблю готовить. Считайте, что я избалован или вырос в семье принца с бесчисленными поварами, но мне определённо не хватает кулинарного таланта.

Аврора, с другой стороны, берёт всё на себя. Внизу, на камбузе, она готовит испанскую паэлью, которая может соперничать даже с самыми лучшими поварами в моём распоряжении. Она даже делает достаточно, чтобы раздать паэлью королевским сопровождающим, и Йохан помчался, чтобы доставить её.

— Ещё один скрытый талант, — говорю я ей после нескольких укусов. Мы все сидим за столом, копаемся в еде, между нами бутылка хорошего бордо. Йохан не может пить, потому что он официально на службе, так что это только между мной и Авророй.

— Поверь мне, это было легко, — говорит она. — Я приготовила столько еды для стольких семей, но это первый раз, когда я могу похвастаться перед вами, ребята.

— Для скольких семей ты готовила? — спрашивает Фрея.

— О, я не была поваром. Я была просто няней. Но в тех домах у них не было повара, поэтому я делала и это. Я также была водителем. Я делала всё.

— Их мать тоже умерла? — спрашивает Клара.

Я чуть не роняю вилку, но Аврора справляется со всем этим. — Нет, их матери были живы. Просто им нужна была дополнительная помощь, потому что они слишком много работали.

— Как папа, — тихо говорит Фрея.

Ауч. Ненавижу это напоминание.

— Все должны работать, — мягко говорит Аврора. — Если бы у меня были свои дети, я уверена, что они бы обиделись на меня за то, что я провожу все дни с вами.

— Почему у тебя нет детей? — спрашивает Клара.

— Клара, — шиплю я на неё. — Это неуместный вопрос.

— Почему?

— Всё в порядке, — говорит Аврора, одаривая меня милой улыбкой. Она смотрит на Клару добрыми глазами. — Ты заводишь детей только с теми, кого любишь. Или, по крайней мере, ты надеешься, что всё так и закончится. Но, как вы знаете и часто напоминаете мне, у меня нет ни парня, ни мужа. Так что пока вы — всё, что у меня есть.

Я знаю, что она говорит это как бы невзначай, просто пытаясь уйти от разговора и вернуться к еде, но я определённо уловил напряжение в её голосе.

— Пока, — повторила Клара. — В какую семью ты собираешься пойти после?

— Куда ты идёшь? — Фрея практически кричит от ужаса.

— Никуда, — быстро говорит Аврора, вытирая губы салфеткой. — Абсолютно никуда.

Клара пристально смотрит на меня, как будто я собираюсь солгать. — Аврора останется с нами навсегда, верно?

Я встречаю взгляд Авроры. — Надеюсь, что да, — серьёзно говорю я.

Аврора кивает. — Я тоже на это надеюсь.

К счастью, после этого тема закрывается, девочки начинают болтать о Minecraft, в который они любят играть, что обычно надоедает мне до слёз, но я просто благодарен, что они больше не донимают Аврору сложными вопросами.

Если одним из преимуществ пребывания на яхте является то, что вы можете выбраться из дворца и отправиться в своеобразный отпуск, то недостатком является то, что здесь действительно нет уединения.

Даже с яхтой такого размера, есть не так много кают, чтобы спать.

Йохану досталась одна на корме, а Авроре — другая. Девочкам досталась двухъярусная каюта вдоль борта, прямо над салоном, а мне — V-образная каюта в носовой части.

Мы с Авророй никак не можем пробраться в комнаты друг друга, нам придётся каждый раз проходить мимо девочек, а я точно знаю, что они плохо спят на яхте, потому что одной из них почему-то постоянно снятся кошмары о русалках.

Но это не мешает мне подняться в кокпит после того, как с десертом закончили, бутылка вина выпита, а девочки уложены спать. Я закутываюсь в свою куртку Helly Hansen с бокалом виски и сигарой и сажусь рядом со штурвалом, вглядываясь в ночь.

Небо над головой прояснилось, и звезды лежат на нём, как мерцающее бархатное покрывало. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь зажечь сигару.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — мягко спрашивает Аврора, поднимаясь. На ней одна из моих флисовых курток с одной из гонок, которые я проводил, и она на ней просто огромная. Выглядит как самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.

Я похлопываю по месту рядом с собой и возвращаюсь к прикуриванию сигары, пока не убеждаюсь, что она зажжена.

Она садится рядом со мной, её бедра прижимаются к моим, может быть, немного слишком близко для некоторых, но всё же ничего такого, из-за чего люди могли бы возмутиться.

Не то чтобы нас кто-то видел. Катер королевских слуг тёмный и тихий, и, хотя я знаю, что на палубе всю ночь кто-то есть, он не обращает на меня внимания.

Тем не менее, я напоминаю себе, что не стоит увлекаться, когда в моих жилах течёт вино и виски, а также бодрящий морской воздух.

— Девочки заснули без проблем? — спрашиваю я её.

Она наклоняет голову вперёд-назад, раздумывая. — Может быть. Ты был прав, Клара действительно почему-то боится русалок.

— Ну, было бы чертовски приятно увидеть одну из них. — Я затягиваюсь сигарой и выпускаю дым изо рта, прежде чем предложить её ей. — Сигару?

Я не ожидал, что она возьмёт её, но она берет, легко засовывая её между губами.

Черт, это сексуально.

Но опять же, что в ней не сексуально?

— Здесь хорошо, — говорит она, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на бесконечное звёздное небо, когда дым выходит из её рта. — Это напоминает мне о доме. — Она делает паузу, а затем тихо говорит: — Ха. Я так редко называю это домом.

— Полагаю, у тебя должно быть совершенно другое небо.

— Это был совершенно другой мир. Я была совершенно другим человеком. — Она возвращает мне сигару.

Я хочу знать больше. Она так осторожна в отношении своего прошлого, даже сейчас. Я знаю, что это потому, что у неё было ужасное детство, когда её игнорировали, и ей трудно говорить об этом. Но я хочу, чтобы она поделилась со мной всем, хорошим и плохим. Я хочу знать, какие у неё сны, также как её кошмары.

— Значит, ты бросила школу, когда была подростком, — упоминаю я.

Она вздыхает. — Да. Когда мне было шестнадцать. Я была глупой. Я имею в виду, я совершила несколько действительно глупых ошибок.

— Почему ты бросила школу?

Она смотрит вдаль. Вода в этом заливе немного успокоилась, достаточно, чтобы отражать некоторые звезды. — Потому что я встретила мужчину и влюбилась.

Это сюрприз. — В шестнадцать лет?

— Щенячья любовь, — говорит она, пожимая плечами. — Щенячья любовь, которая переросла в нечто звериное. — Её голос теперь более едкий.