Александра Поттер - Что нового, киска?

Стараясь не потревожить Сэма, она быстро натянула на себя валявшуюся на полу одежду, плюнув на трусы, затерявшиеся под одеялом, и на цыпочках вышла в гостиную. Приподняв щеколду, открыла дверь квартиры и, убедившись, что она не захлопнется, выскользнула в слабо освещенный холл. Спустилась на два пролета, открыла входную дверь и была уже на улице. Она с облегчением вдохнула влажный утренний воздух и застонала. Первое ощущение ужаса прошло, но его сменило тяжелейшее похмелье – тяжелым молотом бухало в голове, сердце трепыхалось как заячий хвост.

Плотно запахнув новый бархатный пиджак, она торопливо зашагала по тротуару. Мимо проехала машина, развозившая молоко. Водитель выглянул из кабины и подмигнул Дилайле. «Извращенец», – пробормотала она, вскинув лохматую голову и стараясь держаться так, словно это в порядке вещей – брести на рассвете по улицам, непричесанной и в домашних тапочках. Из-за угла показалась черная машина с надписью «Такси». «Слава тебе господи», – обрадовалась Дилайла и побежала, отчаянно жестикулируя в тщетной попытке остановить машину.

– Стойте! Пожалуйста, остановитесь! – кричала она, неловко удерживая тапочки на ногах во время бега. Машина не замедляла хода. Но и Дилайла не сдавалась. В какой-то момент она чуть не оказалась под колесами. Но машина все-таки затормозила и остановилась у самого тротуара.

– Вообще-то я закончил смену, – крикнул ей таксист. – Вам куда?

– Килдеа Виллас, тридцать четыре. Это совсем недалеко, – умоляюще пролепетала Дилайла и скрестила пальцы на удачу.

– Ладно, садитесь.

Щелкнула дверная кнопка, Дилайла открыла дверцу и с облегчением уселась на заднее сиденье. Самое легкое позади, осталось то, что потруднее.

Дилайла едва успела забраться в постель, как услышала, что открывается входная дверь. Чарли поднимался по винтовой лестнице. Он был пьян и шумен. Шатаясь из стороны в сторону, он шел к Дилайле через всю комнату, неуклюже стягивая с себя одежду. Он был так пьян, что забыл снять ботинки, запутался в спущенных джинсах, потерял равновесие и рухнул прямо на Дилайлу.

– Прости, любимая, – просипел Чарли. Дилайла отпрянула. Будь у нее спички, можно было бы поджечь воздух, который он выдохнул. – Я не хотел тебя будить.

– Да ладно уж, – пролепетала Дилайла. Если бы он знал правду!

– И прости меня за сегодняшнюю ссору. Ты права, я действительно нахал и мерзавец. – Он приподнялся и запечатлел на ее лице смачный поцелуй.

Дилайла онемела. Как он мил! Он даже извинился. Она отвернулась, избегая смотреть ему в глаза. Конечно, как она перед ним виновата. Чарли должен был бы злиться на нее. Она это заслужила.

– В чем дело? Ты все еще сердишься?

– Нет, конечно, нет. – Неужели он что-то заподозрил? Дилайла сделала попытку улыбнуться. Вышла жалкая гримаса. Если бы Чарли был не так пьян, он обо всем бы догадался. Да и можно ли не догадаться? Дилайле казалось, что у нее на лбу огромными буквами написано: «Я тебе изменила».

– Тогда почему ты меня не обнимешь? – Он опустил голову на подушки и смотрел на нее сверху вниз мутным взглядом. Его голубые глаза были налитыми кровью, веки припухли – результат беспробудного пьянства и недосыпа. Дилайла придвинулась к нему и робко обняла его. – Вот так-то лучше!

Уткнувшись ей в шею, он притянул Дилайлу к себе – испуганную и бесстрастную, мечтавшую лишь о том, чтобы он не надумал заняться с ней любовью. Смешно все получается! Всего несколько месяцев назад, в Брэдфорде, она только об этом и мечтала. На ее счастье, Чарли мгновенно уснул, сжимая Дилайлу в объятиях, с болтавшимися на лодыжках джинсами. Услышав его мерное дыхание, она наконец стала успокаиваться. По крайней мере, прошла паника. Дилайла глубоко вздохнула и посмотрела на Чарли: его голова покоилась на ее плече, загорелые сильные руки обнимали ее. Они с Чарли засыпали так много раз. Но то, что казалось естественным и желанным еще сутки назад, теперь пугало ее. Дилайла словно обнимала совсем другого человека. Да нет, дело не в нем – Чарли ничуть не изменился, изменилась она, Дилайла. Закрыв глаза, она попыталась не думать о том, что с ней произошло, и сосредоточилась на собственном дыхании. Скоро она уже дышала ровно – сон сморил ее.

Через пару дней Чарли прислал Дилайле шикарный букет (или дал свою кредитную карточку кому-то из сотрудников и попросил сделать это) и принес дорогие сережки от «Тиффани». Теряясь от смущения, Дилайла благодарила его, пожалуй, слишком горячо. И не решилась признаться, что у нее не проколоты уши. Она совершенно спокойно отнеслась к тому, что точно такие же серьги он в прошлом году подарил Никки на день рождения.

Через неделю все вроде бы вернулось на круги своя. На первый взгляд их отношения остались прежними: они выпивали в тех же барах, ужинали в тех же ресторанах, ходили на те же вечеринки и спали в одной постели. Но между ними словно возникла невидимая стена. Чарли этого не почувствовал. Полагая, что все уладилось, он перестал проявлять особое внимание и делать Дилайле подарки и стал прежним Чарли.

Чарли чувствовал себя абсолютно счастливым, только когда находился в компании друзей. Он обожал быть в центре внимания, заигрывать с девицами и напиваться. Он был молод, богат, красив и любил развлечения. Дилайла ему, несомненно, нравилась: она симпатичная и забавная, и им бывало хорошо и весело. Пожалуй, она нравилась ему больше всех предыдущих пассий, с каждой из которых он жил по нескольку месяцев. Чарли не хотел ссориться с Дилайлой, хотя и терпеть не мог сцен ревности. Он не хотел никаких сложностей. Конечно, Дилайла приревновала его к Никки, но вряд ли она могла сознательно устроить такое. Чарли никогда не был влюблен в Никки, но ему всегда льстило ее внимание. Таким уж он уродился и меняться не собирался. Он никогда не откажется от вечеринок с друзьями и заигрываний. Обычно это всего лишь легкий флирт. Кроме разве что того случая, когда он трахался с Петал в туалете ночного клуба в Ковент-Гарден. Но только потому, что она всю ночь к нему приставала. Дилайла об этом ничего не знает, а то закатила бы скандал. Она натура преданная, такие за всю жизнь ни разу никого не обманывают. А это значит, что беспокоиться тут не о чем. Отчасти именно поэтому он уговорил ее уйти из «Пентри». Чарли не хотел, чтобы все эти парни бесстыдно пялились на нее. К тому же ему нравилось, приходя домой, видеть у себя Дилайлу, радостную, веселую, ждущую его с нетерпением. У него от этого улучшалось настроение. Приятно, когда девчонка от тебя без ума, предана как собака. Та ссора ничего не изменила, Дилайла просто молится на него. Стало быть, и вести себя можно по-прежнему – получать удовольствие и ни о чем не думать.