Преследуй меня - Бьянка Коул

в мои волосы, ее губы находят местечко чуть ниже моего уха. Я зарываюсь поглубже, содрогаясь от тугого тепла, окружающего меня.

— Ты моя, — бормочу я, отстраняясь и снова толкаясь. — Только моя.

Ее ногти впиваются мне в спину, когда она приподнимает бедра, чтобы соответствовать моему ритму. — Ты единственный. Единственный, кто когда-либо прикасался к этой части меня.

Услышав эти слова из ее уст, я теряю контроль. Я вхожу в нее, жестко и глубоко, заявляя права на ее рот, шею и груди в бешеном порыве. Она соответствует моей страсти, ее ногти оставляют следы на моей спине, когда она самозабвенно встречает каждый толчок.

— Малышка, моя малышка, — выдыхаю я, мои пальцы впиваются в ее бедра, когда я врываюсь в нее. — Только моя.

Ее ответ посылает через меня волну собственнического жара. Я заявляю права на ее рот, прижимаясь своим языком к ее в собственническом поцелуе, когда она отвечает моему ритму, наши тела движутся идеально синхронно. Я знаю эту женщину, это страстное создание в моих объятиях, как самого себя. И я точно знаю, что ей нужно.

Я отстраняюсь, глядя в ее ошеломленные, затуманенные страстью глаза. Ее губы приоткрываются, с них срывается тихий стон, когда они снова ищут мой рот. Я отказываюсь от того, чего она хочет, вместо этого провожу губами по ее подбородку до этой идеальной точки подчинения. Моя малышка хватается за мои волосы, пока я осторожно исследую ее обнаженную шею.

— Папочка, — шепчет она, ее тело выгибается дугой в знак поддержки. Ее хриплые мольбы превращают мою кровь в расплавленную лаву. — Папочка, пожалуйста.

Мой член пульсирует у ее сердцевины, и я говорю ей в кожу: — Мне нужно услышать, как ты говоришь это снова, малышка.

— Папочка, — выдыхает она, ее ногти слегка царапают мою спину, оставляя за собой огненные следы. — Пожалуйста, папочка, ты мне нужен.

Слышать, как она называет меня так, в сочетании с этой непреодолимой мольбой — моя погибель. Я вонзаюсь в нее с новой силой, захватывая ее рот в пожирающем поцелуе, когда беру ее жестко и глубоко. Она соответствует моей интенсивности, ее руки сжимают мои плечи, ее тело выгибается навстречу каждому мощному удару.

— С тобой так хорошо, малышка, — рычу я ей в рот, мой голос хриплый от желания. — Так крепко обнимаешь меня.

— Николай, — стонет она, ее горячее дыхание касается моего уха. — Не сдерживайся. Возьми меня.

Ее слова доводят меня до крайности, и я уступаю первобытной потребности заклеймить ее как свою. Мой рот находит точку, где пульсирует ее сердце, когда я вонзаюсь в нее яростными, глубокими толчками. Она вскрикивает, ее тело сжимается вокруг меня, когда она разрывается на части, ее оргазм вырывает хриплый стон из моего горла. Я следую за ней через край, изливаясь в нее.

После этого я падаю на нее, тяжело дыша. Она обнимает меня, ее пальцы лениво выводят узоры на моей спине. Я закрываю глаза, вдыхая ее неповторимый аромат, смесь жасмина и ванили, который стал моей зависимостью.

— Я думала, что потеряла тебя, — бормочет она, ее губы касаются моего плеча.

Я утыкаюсь носом в ее шею, глубоко дыша. — Никогда, София. Я всегда буду приходить за тобой. Всегда.

Она поворачивает голову, ее губы на расстоянии шепота от моих. — Скажи это снова.

— Что, малышка? — Мои руки гладят вверх и вниз по ее позвоночнику, клеймя ее своим прикосновением.

— Мое имя. То, как ты его произносишь. — Ее глаза ищут мои, выражение ее лица уязвимое, заставляющее мое сердце болеть. — Ощущается как дом.

Слышать от нее эти слова, понимать глубину ее доверия ко мне — это разбивает что-то внутри меня. В тот момент я знаю, что это навсегда. Она не просто женщина, которую я желаю; она — вторая половина моей души.

— София, — выдыхаю я, наслаждаясь вкусом ее имени на своем языке. Моя очередь показать ей, как много значат эти слова.

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — продолжаю я, запечатлевая каждое слово нежным поцелуем на ее коже. — Мне нравится, как ты бросаешь мне вызов, огонь в твоих глазах, когда ты увлечена чем-то. Я люблю твой острый язычок и твой еще более острый интеллект.

Я накрываю ее рот своим, вкладывая в поцелуй каждую каплю преданности. Когда я, наконец, отстраняюсь, ее глаза блестят от непролитых слез.

— Николай, — шепчет она, запуская пальцы в мои волосы. — Это... ошеломляюще.

Медленная улыбка изгибает мои губы, когда я беру ее лицо в свои ладони. — Просто подожди, пока мы не вернемся в Бостон. Я планирую ошеломить тебя всеми мыслимыми способами.

Улыбка сползает с губ Софии, и моя грудь сжимается. Вопрос повисает между нами, тяжелый и невысказанный. Вернется ли она в Бостон? Оставить после себя эту новообретенную семью, это наследство, которое по праву принадлежит ей?

Я не могу заставить себя спросить. Возможность того, что она скажет «нет», сломает во мне что-то, с чем я не готов столкнуться.

Вместо этого я провожу большим пальцем по ее нижней губе, запоминая ее мягкость, легкую дрожь. Ее глаза, те чарующие зелено-золотые озера, которые впервые привлекли меня, ищут мои. Я слишком хорошо понимаю ее неуверенность, войну долга с желанием.

— Николай, — шепчет она, но я заставляю ее замолчать поцелуем. Я не готов к тем словам, которые могут последовать.

Мои пальцы запутываются в ее волосах, прижимая ее к себе, как будто я могу удержать ее одной лишь силой воли. Она отвечает с таким же отчаянием, ее ногти впиваются в мои плечи, ее тело прижимается ближе.

Та же тяжелая тишина заполняет пространство между нами, когда мы расстаемся. На данный момент этого должно быть достаточно. Я возьму то, что она готова дать, даже если мое сердце требует большего.

Ее кончики пальцев танцуют по моей груди, прямо над моим бешено колотящимся сердцем. Этот жест настолько интимный и неосознанно собственнический, что у меня сжимается горло от эмоций.

Глава 32

СОФИЯ

Я сижу за богато украшенным столом для совещаний в кабинете Марио, мои пальцы так крепко сжимают кофейную чашку, что побелели костяшки. Утренний свет льется сквозь панорамные окна, не в силах растопить смертельный холод, пронизывающий пространство.

— Покажи ей. — Голос Антонио нарушает тишину. Его лицо осунулось, в каждой черточке читается боль, но глаза горят решимостью.

Марио водит толстой папкой по полированному дереву. Внутри фотографии и документы, рассказывающие мрачную историю. Снимки с камер наблюдения автокатастрофы моих приемных родителей. Банковские переводы. Зашифрованные сообщения.

— Твоя мать погибла не в результате несчастного случая. —