Нэнси Уоррен - Тот, кого я хочу

Джордан вел машину осторожно, как и всегда. Она смотрела на его руки, которые он держал на руле в идеальной позиции — левая на десяти часах, правая на двух. У него такие красивые руки. Крепкие и надежные, как и весь он. Джордан не спросил ее, куда она хочет поехать, видимо, он решил, что она хочет домой. Он мало говорил. По-видимому, он целиком погрузился в свои мысли. Но когда она протянула руку и коснулась его руки, он пожал ее и не отпустил.

— Я должна кое-что сказать тебе, — прошептала она голосом, который показался ей незнакомым.

— Я тоже кое-что должен тебе сказать. — Джордан посмотрел на нее. Он всегда был джентльменом и потому добавил:

— Но вначале ты.

Она облизнула губы.

— Я умираю от желания. Еще немного, и я взорвусь. Машина дернулась, словно ногу на педали газа свела судорога.

— Прости, что ты сказала?

Дебора чувствовала себя настоящей женщиной. Кокетливой и хитрой.

— Ты меня слышал. — Конечно, два психотерапевта не могут даже возбудиться без того, чтобы не провести анализ ситуации, поэтому она добавила:

— Я думаю, это все из-за эмоционального всплеска. Слишком много эмоций накопилось, и они требуют выхода. — И от того, что она заговорила о своих потребностях, эти потреб ности стали еще острее. Она заерзала, изнемогая от желания.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал в связи с этой маленькой проблемой? — Может, Джордан и удивился се поведению — Дебора и сама удивлялась не меньше, — но, похоже, ее признание его вовсе не растрогало.

— Я не собираюсь вести себя как леди, — предупредила она, раздвигая ноги.

— Нет?

— Нет.

Джордан скользнул ладонью по внутренней стороне ее бедра, и она застонала. Когда он прикоснулся к ней там, это уже был полустон-полукрик. После чего она толкнулась навстречу его руке, демонстрируя свои потребности самым наглядным образом. До сих пор Дебора себе такой наглядности не позволяла никогда в жизни.

— Я должна тебе сказать кое-что еще.

— Что? — хрипло пробормотал он.

— Я не дотерплю до дома. Ты должен куда-нибудь заехать.

— Куда? Тут поблизости ничего нет, только универмаг, пивной бар и какой-то мотель.

— Превосходно, — сказала она.

— Ты шутишь?

— Нет. Поезжай в мотель. Скорее!..

Обстановка в машине была взрывоопасной. Кожа Деборы приобрела вдруг такую чувствительность, что о на остро чувствовала текстуру кожи сиденья и подлокотников. Шум проезжавших мимо машин слился в некий приглушенный гул, напоминающий ей сексуальные вздохи. В это время дня многие деловые люди спешили на встречи, родители развозили детей на занятия в спортивные секции, в кружки, рабочие направлялись ремонтировать печи и настилать полы. Но в сером «вольво» Джордана атмосфера была заряжена сексом — и только им.

Ему пришлось убрать руку, чтобы повернуть руль, и когда его рука исчезла, Дебора еще острее ощутила желание.

Они свернули на покрытую неровным асфальтом стоянку перед магазином, предлагавшим за отличную цену упаковку с шестью банками пива «Бад».

Дебора подумала, что Джордан спросит ее, уверена ли она в том, что хочет этого, но он ничего спрашивать не стал.

— Подожди здесь, — сказал он, и она поняла, что и он находится в том же отчаянном состоянии, что и она. С рекордной скоростью сняв номер, Джордан быстро вскочил в машину и подвел автомобиль к нужному входу.

Когда они вошли, Дебора окинула взглядом комнату, дабы убедиться в том, что с точки зрения гигиены там все в порядке. Все было в порядке, если судить по запаху дезинфицирующих средств. Она заглянула в ванную и увидела там белоснежный кафель, пусть местами и потрескавшийся, а также сиявшие чистотой, если не новизной, раковину, ванну и унитаз. Простыни под покрывалом из полиэстра тоже были чистыми.

Больше ее ничего не интересовало. В том, что они приехали сюда, было что-то очень возбуждающее. В нормальном состоянии Дебора никогда бы не решилась остановиться в подобном мотеле, особенно ради секса. Но они были тут: были потому, что она и ее любовник слишком сильно вожделели друг друга, чтобы дотянуть до дома.

Пока Дебора проводила гигиенический осмотр, Джордан задернул шторы. И от дребезжащего резкого звука по телу ее пробежала дрожь. С задернутыми шторами свет в номере сделался приглушенным, и Джордан включил лампу на прикроватной тумбочке.

Он подошел к Деборе со спины и провел ладонью по ее телу от шеи по груди, в которой ощущалось покалывание, по животу, до низа живота. Когда он коснулся ее лобка, Деборе захотелось застонать. И тогда он рез ким движением задрал подол ее платья, обнажив ягодицы. О да!

Схватившись за край покрывала, Джордан стащил его на пол, и Дебора взглянула на кровать, накрытую одной лишь белой простыней.

Джордан стянул с нее трусики, Дебора переступила через них, и они остались лежать на полу. Она слышали хриплое дыхание и понимала, что это она так дышит. О какой сдержанности тут могла идти речи.

— Забирайся на кровать на четвереньках, — сказал Джордан ей на ухо. Он никогда ею не командовал, но, похоже, сейчас он понимал, что ей хочется чего-то примитивного и грубого. Никаких хороших манер.

— Как быть с платьем?

— Пусть остается.

Жар пульсировал в ней, возбуждение нарастало. Джордан распоряжался ею. Приказывал, что она должна делать. И ей это нравилось. Может, после всех этих лет жесточайшего самоконтроля у нее просто сорвало крышу? Но иногда так приятно немного выпустить пар. Дебора могла бы сравнить себя с тектоническими пластами, поднимающими сушу со дна моря. Каждый школьник знает, что рано или поздно эти пласты должны прийти в движение, и тогда происходит землетрясение. Вот это с ней и случилось. Шагнув к кровати, она спросила:

— Туфли?

— Пусть остаются.

Дебора забралась на кровать — полностью одетая, если не считать трусиков, задом к Джордану.

— А теперь подними юбку. Выше. Закинь ее на спину. Дай мне посмотреть, что ты для меня приготовила.

Она издала какой-то странный горловой звук: то ли крик, то ли стон. Руки Деборы дрожали, когда она взялась за подол. Она обнаружила, что для того, чтобы закинуть подол на спину, она должна задрать ягодицы и опуститься на локти.

Она услышала металлический скрежет — это Джордан расстегивал пряжку на ремне. «О, поторопись!» — стучало у нее в голове.

Только самые интимные участки ее тела были сейчас на виду, и ничего, кроме них. Она знала, куда он сейчас смотрит, и жар его взгляда, словно прожектор, освещал ее, согревал, обнажал.

Пальцы Джордана прикоснулись к ней там, где она уже была липкой и влажной от возбуждения.