Отпуск в лотерею - Татьяна Рябинина

Я тебе много чего расскажу. Того, что написать можно. И покажу, где фотки красивые сделать.

- Работа не вопрос. Родители, конечно… Но мы и так с ними не особо часто видимся, все больше по телефону или в сети.

- Ну можно жить три месяца здесь, три месяца там. Больше с твоей визой и не получится.

Ну да… можем ездить друг к другу в гости. Сначала я к нему, потом он ко мне.

- Ну или… - Ник посмотрел искоса. - Или можешь получить вид на жительство. Его на год дают, потом продлевают. Но, боюсь, для этого тебе придется выйти за меня замуж.

- Очень сильно боишься? - я ущипнула его за живот.

- А ты? - он перекатил меня на спину и навис надо мною, прижав руки к простыне. - Ты боишься?

- Нет.

- Катька! Я… люблю тебя!

Словно горячей волной залило, с ног до головы. И ответить оказалось так легко. Гораздо легче, чем сказать, что хочу быть с ним.

- И я тебя, Ник!

Он наклонился надо мной, целуя куда попало, а я смеялась, запрокинув голову, полностью отдавая себя его губам и рукам. Вот это и было счастье - сейчас, а не когда-нибудь потом…

В реальность мы вернулись глубокой ночью. И сообразили, что ничего не ели с раннего утра.

- Летом здесь есть где поесть, - со вздохом сказал Ник. - А сейчас - разве что снова в «Розу» ехать.

- Половина второго, - ужаснулась я. - Нет, две ночи подряд - это уж слишком. У тебя вообще ничего съедобного нет?

- Ну… что-то есть… вроде, - засомневался Ник. - Я дома редко ем. Давай посмотрим.

В шкафчике под раковиной нашлась вялая картошка и проросшая луковица. В холодильнике - кусок дубового сыра и два яйца.

- Нормально! - оценила я. - Сойдет.

Через полчаса мы уплетали прямо со сковороды зажаренную с луком картошку, залитую яйцами и посыпанную сыром. Это было богически вкусно! А то, что в два часа ночи - неважно. Нет, наоборот, и поэтому тоже.

Да ладно! Сидеть вдвоем с любимым мужчиной ночью на кухне и есть со сковороды жареную картошку - просто бесценно!

Каждый день был наполнен счастьем - то острым до невыносимости, то тихим, мягким, невесомым, как туман над морем. Мы гуляли по берегу, плавали в том самом бассейне, о котором говорил Ник, ездили в Дубровник и в Сплит. Завтракали в пекарне у Горана, обедали и ужинали в единственном работающем не в сезон ресторанчике. Если шел дождь, сидели дома, разговаривали, смотрели кино. И любовью, конечно, занимались. То есть наоборот - все остальное по остаточному принципу.

Когда Ник разбирался со своими рабочими делами, я садилась за ноут. Статьи, конечно, не писала, хватало меня только на блоги и на книгу - понемножку.

Время вело себя странно. Не было «вчера», не было «завтра». Было «сегодня», «сейчас». Наверно, поэтому день отъезда наступил внезапно.

День нашего отъезда - потому что мы летели в Питер вдвоем.

Эпилог

год спустя

- Clear*!

Ник вышел из кабинета врача, победно вскинув руку. Иванка с непроницаемым лицом пригласила следующего.

- Прямо как в боевике, - не удержалась я, неуклюже поднимаясь со скамейки. – Ну когда там полицейские или спецназ какой… Твою мать!

- Что, Кать? – испугался он.

В животе что-то лопнуло, по ногам потекло.

- Да вот… - пробормотала я, разглядывая лужицу на полу. – А говорили, неделя еще.

- Ну хоть ехать никуда не надо, - Ник сориентировался мгновенно.

Не прошло и пары минут, как меня посадили в кресло и повезли в родильное отделение.

- Что, Катя, уже? - удивился мой врач Миша Мишич. Да, именно так его и звали. - Ну ладно, давай смотреть.

Тут Котька засандалил мне пяткой в печень, словно намекая, что смотреть уже нечего, пора ловить. И тут же пошли схватки, для начала слабенькие.

- Завтра родишь, - оптимистично пообещал Миша, поковырявшись у меня в интересном месте.

Учитывая, что время подбиралось к полудню, прогноз звучал пугающе. К счастью, появился потерявшийся по пути Ник, уже переодетый в больничную пижаму, накидку и шапочку.

- Ну завтра, значит, завтра, - вздохнул он, узнав новость. - Твоим позвонить?

- Не надо. Будут психовать. Позвоним по факту. С фоткой внука.

- Может, поменять им билеты?

- Ник, успокойся. Ничего не случится, если прилетят на Новый год. Получат подарок под елочку.

Срок у меня был третьего января, но Котька решил по-своему. Родители собирались к нам на праздник и заодно к родам, а получилось так, что отмечать придется в палате клиники.

Вот теперь время, походу, решило мне отомстить. Мы жили, не обращая на него внимания, вот оно и обиделось. Тянулось, тянулось, тянулось… Зато схватки становились все круче и злее. Я бродила по палате, как медведь по клетке, прыгала на фитболе, ныла и скулила. Ник мужественно терпел и пытался меня отвлечь. Забегал Миша, уверял, что все идет по плану, и снова исчезал.

- Все-таки удачно получилось, - сказал Ник после очередной схватки. - Так пришлось бы тебя из дома везти.

- Во-о-от! - зловредно протянула я. - А ты не хотел меня брать с собой.

- Кать, признайся, ты ревновала к Иванке. Поэтому и напросилась.

- Дурак! - я пнула его и чуть не свалилась с фитбола. - Вот правда дурак.

Полгода назад, когда Ник поехал в Сплит на обследование, я за два дня чуть не сошла с ума. Буквально по потолку бегала, даже про токсикоз забыла. И в этот раз сказала, что поеду с ним. Да, в тридцать девять недель. Одна не останусь. Ни за что. И в клинику с ним пошла на второй день, за результатами.

А с Иванкой ему пришлось меня познакомить. Девушка как девушка, довольно приятная на вид, стройная брюнетка примерно моего возраста, в голубом халатике.

- Drago mi je**, - пробормотала она и увела Ника в кабинет к врачу.

Вот уж точно я не о ней думала, а о том, что услышу, когда