Отпуск в лотерею - Татьяна Рябинина

через пять появился мужчина с горшочком, от которого пахло так, что потекли слюнки, и большой тарелкой с чем-то белым, посыпанным зеленью.

- Pašticada, - сказал он. - Dobar tek!

- Пожелал приятного аппетита, - перевел Ник, накладывая мне из горшочка какого-то мяса. - Это тушеный ягненок в винном соусе. С картофельными клецками.

Мясо было потрясающе вкусным, тающим во рту, вино не менее хмельным, чем то, в Хониаре. Но сам ужин напомнил мне другой - в Порт-Морсби, когда мы забыли о времени. Напомнил - однако сейчас все было совсем по-другому. Тоже неопределенно, но иначе. С надеждой.

Все мясо мы не одолели, осталось еще столько же, и нам упаковали его с собой. Вместе с клецками, хлебом и вином.

После деревни дорога стала совсем пустынной. Только какой-то одинокий грузовик проскочил навстречу. Ник свернул с шоссе на деревенскую улочку, идущую прямо по берегу, и затормозил у маленького дома с верандой, увитой виноградом. Нажал на кнопку пульта, решетка ворот отъехала, впустив нас во дворик.

Войдя в дом, я остановилась. Огляделась - искала следы другой женщины? Отмахнулась от этой мысли, как от назойливой мухи.

Мы стояли, обнявшись, в прихожей. Словно все замерло в ожидании.

- Я целый день на ногах, - сказала, уткнувшись носом в грудь Ника. - Мне бы в душ.

- Можно с тобой? - он убрал с моего лица прядь волос, заправил за ухо.

- Почему нет?

Он раздевал меня так же неторопливо, как тогда, на острове, мягко и легко касаясь губами шеи и груди. Я стояла, прикрыв глаза, и улыбалась. Хотя на вентиляционную решетку все-таки покосилась, и Ник это заметил.

- Да нет там никаких скорпионов, не бойся, - зайдя в душевую кабину, он позвал: - Иди сюда, кошка Катя!

Я рассмеялась, вспомнив, что так звал меня Гриша.

Стоять вдвоем, обнявшись, под водопадом теплых колючих струй, целоваться, ласкать друг друга - все это было не впервые, но тоже совсем иначе. Как же мне этого не хватало! И, наверно, только сейчас я поняла, насколько. А еще - насколько тонкой, почти прозрачной, может быть грань между несчастьем и счастьем.

Если бы я не написала ему - всего одно слово… ничего этого сейчас не было бы.

Закутав в махровую простыню, Ник на руках отнес меня в спальню, опустил на кровать и наклонился надо мной, глядя в глаза. Выпутавшись из этого кокона, я потянула его к себе.

Так нежно, так горячо, так близко… Перетекая друг в друга, заполняя собою, сливаясь в одну плоть и кровь… В одно дыхание и в одно сердце…

---------------------

*(хорв.) Боитесь летать?

Глава 29

Небо над морем было серым, оно сливалось с такой же серой, гладкой, как стекло, водой без единой волны. Солнце уже встало, но его скрывали горы и дома. Только по бледно-розовому свету и можно было понять, что с той стороны восток. Мы сначала шли по узкой дорожке вдоль домов, потом спустились по лесенке на пляж. Точнее, на такую же узкую каменистую полосу. И ни единого человека – сонное царство!

- Летом здесь оживленно, - Ник взял меня за руку. – Даже утром. Я обычно выхожу в это время, всегда кто-то уже есть. Ну а зимой – да, все засыпает.

При слове «засыпает» я невольно зевнула.

- Хочешь спать?

- Ну как бы да, - рассмеялась я. – Учитывая, что этой ночью ни минутки не спала. Да и прошлой тоже.

Разве можно было спать? Вот так заснешь, проснешься – и окажется, что это был лишь сон. Да и оторваться друг от друга - нет, невозможно. Мало-мало-мало, еще-еще-еще! А когда за окном чуть посветлело, Ник встал и позвал меня:

- Пойдем, Катя!

- Куда? - удивилась я.

- К морю.

- Зачем?

- Пойдем!

Я не стала спорить, оделась, и мы вышли из дома. И вот брели сейчас вдоль кромки даже не прибоя, а спящей воды.

- Пройдемся немного, позавтракаем, а потом будем спать. Хоть весь день.

- И тебе не надо работать? - я поддела носком ботинка камешек, и он ускакал в воду.

- Работают на меня, Катя. Я только слежу, чтобы все работалось исправно.

- Так ты, оказывается, большой босс?

- Ну не то чтобы большой. Но и не самый маленький. Послушай… - Ник остановился, глядя на каменистый островок с каким-то памятником. - Я должен тебе кое-что рассказать. Может, станет понятнее. Наверняка ведь думала, что я кромешный мудак и козел. Сначала предложил какую-то хрень, потом сделал какие-то тупые выводы и забился в тину. Вместо того чтобы поговорить. Думала, да?

- Ну-у-у…

- Думала, конечно. Кать, я глазам не поверил, когда ты вдруг написала.

- Ник, только скажи сначала, - я бросила на него косой взгляд. - А с Иванкой?..

- С Иванкой мы встретились, поговорили и попрощались. Хотя видеться все равно придется. Она медсестра в клинике, куда я езжу.

- В клинике?

Ник подобрал плоский камешек, запустил по воде. Я насчитала десять блинчиков.

- Я был нормальным таким мажором. Родился за границей, папа дипломат, мама преподаватель английского и французского. Школу окончил в Лондоне, нашу, посольскую, потом университет в Бристоле. Отец ушел в бизнес, быстро раскрутился. Я вернулся в Москву, открыл свою маленькую фирмочку, писали проги, продавали. Жениться собирался. В общем, все было прекрасно.

Он замолчал, глядя в воду. Я ждала, не торопила, потому что уже поняла: услышу… что-то не самое приятное. Если не хуже.

- А потом у меня нашли лимфому. Случайно. Четыре курса химии, облучение. Невеста сделала ноги - тупо испугалась. Стадия была уже не первая, прогнозы… ну так себе. Мне исполнилось двадцать четыре. Казалось, вся жизнь впереди - и тут такой пиздец.

Вот так думаешь, что все понимаешь, и вдруг словно смотришь на ситуацию в другом ракурсе. И все уже совсем иначе.

Я прижалась к Нику, и он обнял меня за плечи, по-прежнему глядя на остров.

- Через год вошел в ремиссию. До сих пор. Пять лет. Осмотры обязательно, раз в полгода. И это все капитально изменило мою жизнь. Понимаешь, Кать… что бы я ни делал, фоном идет ощущение, будто у меня очень мало времени. Я могу прожить еще пятьдесят лет. Или только пять. Но это неважно. Раньше казалось, что впереди вечность. А теперь надеюсь на пятьдесят, но живу так,